Кровавый апельсин - Гарриет Тайс
– Ты бы все равно сдала его полиции?
Она смотрит на руки и теребит митенки. У нее на пальце обручальное кольцо, простое серебряное кольцо.
– Да, наверное, сдала бы, – говорит она, – то есть можно было по-разному рассматривать произошедшее. Но мне казалось правильным рассказать полиции, и я обговорила это с психотерапевтом, и он ясно дал мне понять, что если я считаю это изнасилованием, то так оно и есть. У наших поступков есть последствия – Патрик знал, что я уязвима из-за проблем с мужем.
Я показываю на ее руку:
– У тебя обручальное кольцо.
– Мой муж очень заботливый. Теперь он видит, какой вред нанес. Мои поступки, пьянство, необычное поведение – все это было криком о помощи. Он переживает из-за того, что случилось со мной, и потому вернулся ко мне, – говорит она.
– Так вы больше не разводитесь?
– Не знаю. Но мы вместе пойдем к психологу.
– Хорошо, это хорошо, – говорю я. Не знаю, стоит ли спрашивать, но не могу удержаться. Делаю глубокий вздох. – Хочешь поговорить о том, что произошло с Патриком?
Она опускает голову.
– Во многом это была и моя вина, – говорит Кэролайн. – Я напилась. Никто не заставлял меня пить вино, никто не заставлял идти в сад. Я хотела поцеловать его, хотела большего. А потом вдруг нет. А он не останавливался. Он тоже был пьян. Но я сказала «нет», а он не слышал, поэтому у меня не было выбора, мне пришлось сказать «да».
Я тянусь к ее руке, и через мгновение она берет ее. Ее пальцы холодны.
Она продолжает:
– И потом нас арестовали. Это был самый унизительный момент в моей жизни… нас утащили в полицейский участок. Я поспала и, проснувшись, поняла, что́ должна сделать. И тогда я заявила об изнасиловании…
Холод ее руки передается и мне, и я мягко отстраняюсь.
– Я собралась отказаться от своих слов почти сразу же, как только произнесла их. Но потом пошла к психотерапевту. Я не была уверена, что поступила правильно, но он помог мне почувствовать себя лучше. Я собиралась отозвать заявление, но он помог мне понять, что я права. Если я считаю это изнасилованием, так оно и есть. У наших поступков есть последствия. Знаю, я повторяю эту фразу, но это любимая фраза моего психотерапевта, и я думаю, неплохо помнить об этом.
Холодок из ладоней распространяется по рукам и по телу. Ноги приросли к земле, в ушах звенит. Чувствую, что что-то упускаю в ее словах.
– Звучит ужасно, – говорю я и думаю о том, что Патрик говорил мне об анонимности, но не хочу произносить эти слова. Так нечестно. Возможно, что-то в этом есть, но мне кажется, она говорит правду.
– Так и было. На самом деле. А потом я узнала, что Патрик покончил с собой. Но, кажется, другая девушка дала показания. И все попало в газеты. Его карьера была окончена. – Она прикрывает рот ладонью, а ее плечи опускаются.
Я сижу не двигаясь, засунув руки в карманы. И не говорю ничего.
– О, прости, Элисон. Тебе не обязательно слушать все это. – Она всматривается в меня. – Но ты тоже выглядишь не очень. Должно быть тебе тяжело.
Возможно, она врет, но я точно знаю, каким был Патрик. И не сомневаюсь ни на секунду, что Алексия говорила правду. Он всегда балансировал на краю того, что приемлемо, даже со мной. Действительно, размытые границы. Я выдыхаю.
– Да, это так. Но я согласна с твоим терапевтом – ты поступила правильно. У наших поступков есть последствия. – И, произнося эти слова, я понимаю, что упустила.
Я знаю эту фразу. Я слышала ее только вчера. В голове все кружится, а Кэролайн продолжает говорить:
– Я не разведусь, говорю тебе, если это возможно. Я не готова со всем этим разбираться.
– А у меня может не быть выбора, – говорю я. – Мой брак просто разваливается.
– Мне жаль, – сочувствует она.
И тут до меня доходит.
– Знаешь что, мне бы не помешал психотерапевт. Возможно, это именно то, что нужно мне, нам. Как зовут твоего? Кажется, он неплох.
– У меня есть визитка, – говорит она. Достает сумочку, роется в ней и вытаскивает кошелек. Найдя визитку, протягивает ее мне. – Он хорош, уверена, он поможет тебе.
– Спасибо, – благодарю я. Беру карточку и прячу в карман пальто, даже не прочитав. – Я обязательно над этим подумаю.
Кэролайн смотрит на телефон.
– Мне пора. Нужно спешить в Саутворк, – говорит она. – Может, еще встретимся? Пообедаем вместе?
Я киваю и соглашаюсь. Может, мы даже так и сделаем, хотя я сомневаюсь. Она разок касается моего плеча и уходит, а я прислушиваюсь к ее шагам.
Я еще некоторое время сижу за столиком, прежде чем вернуться в офис. Я мечусь между подозрением и уверенностью. Ответ написан на маленькой визитке в кармане. Мне хочется проигнорировать ее, притвориться, что все нормально, но я не уверена, что смогу и дальше вести себя как ни в чем не бывало. Оказавшись в комнате, я сажусь за стол и делаю глубокие вдохи.
Я потеряю дочь. Во многих отношениях я уже потеряла ее. Если не наберусь храбрости. Знаю, что я плохо поступила с Карлом, но и он поступил со мной ужасно: лгал мне, шпионил за мной и дразнил меня под защитой анонимности. Неужели я хочу, чтобы такой человек воспитывал мою дочь? Возможно, я могла бы забрать ее из школы и сбежать вместе с ней? Если мы отправимся на север Шотландии, на один из островов, он никогда не найдет ее. Мы могли бы отправиться в Новую Зеландию или Австралию – я уже и раньше подумывала об этом. Будучи барристером, я могу получить разрешение эмигрировать. Но он меня остановит. У него есть чем мне пригрозить.
Еще один глубокий вдох, и время пришло. Я достаю визитку и читаю ее. Перечитываю. Кладу на стол параллельно краю. Кладу ладони по ее сторонам, сжимаю их в кулаки так, что белеют костяшки. Пришло время бороться.
Глава 25
Слова танцуют перед моими глазами.
Карл Бейли – психотерапевт
Семейные отношения / сексуальная зависимость
Он был психотерапевтом Кэролайн. Он был психотерапевтом Кэролайн Напьер, и, по ее собственным словам, именно он поддержал обвинения против Патрика. Когда она рассказала ему о том, что произошло, он уже точно знал, кто такой Патрик, и, вместе того чтобы быть объективным, вместо того чтобы
