Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря
— Да!.. — тряхнула она головой, отгоняя прошлое. — Там, на даче, все прошло нормально?
— Даже отлично. Я сдал милиции с рук на руки убийцу Ирины Уманцевой.
— Что ж, очень хорошо. Главное, чтобы Роман был спокоен, чтобы у него не возникло никаких подозрений.
— Но отчего ты так уверена, что камень у него?
— А у кого же? Тогда я тебе не сказала всей правды. Я ждала Андре у развилки, чтобы вместе с ним доехать до аэродрома, там сесть на самолет и улететь в Луанду. Затем на каком-нибудь суденышке добраться до острова Сан-Томе, а уже оттуда плыть в Португалию, — слабо улыбнулась она несбывшейся мечте. Помолчала. Приступов не торопил ее. — Ладно. Все! — сама себя приободрила Эстелла. — В конце концов, сколько лет прошло! Но, видно, тебе было суждено узнать нашу тайну. Однажды Андре пришел ко мне и сказал, что нашел у убитого старателя камень необыкновенной красоты. Он показал мне его. Это был красный алмаз. Андре хранил его в поясе. И точно такой же пояс он подарил Роману. Вероятно, каким-то образом Роман проник в тайну Андре. Когда на них напали наемники, он вместо того, чтобы попытаться спасти друга, поменялся с ним поясами и скрылся… Вначале я думала, что он погиб в дебрях джунглей. Впрочем, вначале я ни о чем не думала. Я… — она отвела взгляд. — Я… — слова не шли с языка. — Ах, как больно бывает вспоминать! — со злобой на охватившую ее сентиментальность, воскликнула она. — К черту! — Эстелла откинула голову назад, глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. — После твоего отъезда на следующий же день уехала и я. Отчаяние придало мне силы. Мне было плевать, выживу я или нет. Я даже не задумывалась, что буду делать в Лиссабоне, ничего не имея кроме платья, которое было на мне. Но я выжила, — усмехнулась она, — благодаря тому, что было под платьем. Жизнь моя постепенно наладилась, я вышла замуж. Но когда я освободилась от мелочных подсчетов, от тревоги за завтрашний день, меня, ни с того ни с сего, стало охватывать какое-то беспокойство. И однажды я точно прозрела! «Алмаз!» — сказала я сама себе. Представляешь, алмаз притаился в моей памяти и словно выжидал своего часа, чтобы лишить меня покоя. Он будто говорил: «Андре погиб, но у него осталась ты, его наследница». И тогда я подумала: — А что если Уманцев выжил? Но где его искать? И скорее всего, он сменил фамилию. С его стороны было бы глупо возвращаться с алмазом в Россию, — говорила я себе. — Он либо в Европе, либо в США, а может, в Австралии». — Но все-таки я решила начать с России и устроилась работать в визовый отдел при нашем консульстве в Москве. Как бы я тебе сейчас не пыталась объяснить, ты все равно не сможешь представить мое удивление, когда я узнала, что Роман Уманцев живет в Москве и занимается ювелирным бизнесом. Но после бурной радости меня охватил испуг: «А что если он продал алмаз?» Каким-то образом предстояло это выяснить. Я ломала себе голову. Однако случай помог мне. Мой отпуск пришелся на Рождество, и я поехала в Лиссабон. Делая покупки к празднику в большом магазине, я, заглядевшись на витрину, нечаянно столкнулась с женщиной и по привычке, я всего три дня, как вернулась из Москвы, сказала по-русски: «Простите». Потом спохватилась и хотела извиниться по-португальски, но женщина в униформе магазина мне вдруг ответила на чистом русском: «Ничего страшного. Пустяки». Мы замерли, глядя друг на друга, и неожиданно рассмеялись. Мне захотелось поговорить с ней, выяснить, откуда она так хорошо знает русский язык. И я предложила ей встретиться после работы в небольшом ресторанчике. Она охотно согласилась.
Мы познакомились. Ее звали Лидия. Она оказалась потомком русских интеллигентов, бежавших из России после этой… их революции, переворота, не знаю, — презрительно поморщившись, махнула рукой Эстелла. — Ей было сорок два, однако выглядела она старше. Знаешь, милое такое лицо, но усталое, измученное и безнадежное… Она расспрашивала о России. Удивлялась. А я осторожно выведывала о ее жизни, о семье. Она оказалась одинокой. Все ее существование замыкалось на работе, которую она ненавидела. Лидия была уборщицей в том большом магазине. Я предложила ей встретить Рождество в компании моих друзей. Я замужем, — пояснила Эстелла Валерию, — но уже давно не живу с мужем. Она согласилась. И во время рождественской ночи у меня возник план. Встретившись с Лидией через несколько дней, я рассказала ей об Анголе, Андре, Романе, об алмазе и поделилась с ней замыслом — вернуть алмаз. — «Но как?! — воскликнула она. — Тебе даже неизвестно, продан камень или нет». — «Вот ты и поможешь мне! — сказала я глядя ей прямо в глаза. — Я достану тебе подложные документы, по ним ты поедешь в Россию. У меня там есть некоторые связи. Я устрою тебя горничной в дом одной богатой русской дамы. Ты пробудешь там недолго, потому что ее мужа должны послать работать куда-то заграницу. Она даст тебе отличные рекомендации и даже позвонит жене Уманцева, чтобы та взяла тебя к себе. Сама знаешь, хорошая горничная, что крупный алмаз, редко встречается». — Я взялась за дело и все получилось. Уже почти два года Лидия работает горничной в доме Уманцева.
— Два года? — в полном изумлении переспросил Приступов. — Но почему?
Эстелла подавила вздох.
— Да, потому, что никак не удается выяснить: продал этот Иуда алмаз или нет. Одно время я даже стала следить за Ириной Уманцевой. Хотела прижать ее в темном переулке и, приставив нож к груди, выведать, где алмаз? Глупо! Это бы только насторожило Романа. Но я рассчитывала, что под страхом смерти Уманцева скажет мне правду. А когда перестала следить за ней, нас свел случай, но я не успела ничего узнать, спасая свою жизнь, — с досадой проговорила она. Немного помолчав, Эстела продолжила. — Но мы с Лидией не жалуемся, наша жизнь идет своим чередом: я работаю в консульстве. Для меня, девушки из Анголы, это предел мечтаний. У меня есть друг из наших, консульских. Лидия вместо уборщицы работает горничной и платят ей гораздо больше. К тому же ей очень нравится Россия. Мы не жертвуем годами нашей жизни ради алмаза. Если удастся его вернуть — хорошо. Нет, мы возвратимся в Португалию. Однако, искус велик. Ожидание, признаюсь, стало утомлять. Интуиция подсказывает, камень у Романа. Но вот где он его хранит? Он богатый человек. У него много сейфов. И в офисе, и на даче, и в доме, — она замолчала, о чем-то задумавшись. — Да, два года… срок немалый, но зато Лидия окажется вне подозрений после того, что произойдет. Никто бы не стал так долго выжидать, чтобы украсть алмаз. Я не собираюсь подставлять Лидию, да это и небезопасно для меня. Мы должны вместе с ней покинуть Россию.
— Значит, ты решила обследовать все сейфы? — усмехнулся Приступов. — И поэтому забралась на дачу Уманцева.
— Ты угадал.
— И благодаря этому я встретился с тобой.
Эстелла потрясла рукой, точно обожгла ее.
— Ужас. Мне так неприятно. Прости, я имею в виду не нашу встречу, а то, что произошло.
— Да и наша встреча тебя не сильно обрадовала. Она тебе обошлась в сорок процентов.
— Пусть, — сузив глаза, проговорила Эстелла, — лишь бы мы его нашли.
— Да, предпринимать что-либо, не выяснив, действительно ли находится алмаз у Уманцева, нет смысла. И самое главное, мы можем спугнуть его.
— Но как узнать и не спугнуть?
— Должен признаться, ты рассчитала верно. Здесь нужна крокодилья тактика. Затаиться и ждать, слушать и подглядывать.
Они не удержались от искушения и принялись обговаривать детали: каким образом похитить алмаз, как провезти через границу и где продать?
Теперь Валерий поддерживал постоянную связь с Эстеллой. Встречаясь, они говорили об одном и том же, и это им не надоедало. Утомляло другое. Лидии по-прежнему ничего не удавалось выяснить. Ожидание изводило их, раздражало.
— Сколько можно? — однажды чуть ли не простонал Валерий. — Кто бы мог подумать, что уже прошел год после нашей встречи!
Эстелла молчала, глядя в окно, за которым падал снег.
— Никак не могу привыкнуть к этому чуду, — проговорила она, но, перехватив полный бешенства взгляд Приступова, сказала: — Чтобы держать себя в руках, я представляю, что каждый день перебираю тонны породы в поисках алмаза.
— Спасибо за совет, — едко отозвался Приступов и, перегнувшись через стол прошипел: — Но так можно ничего и не дождаться!
— Ты хочешь иметь гарантии! — усмехнулась Эстелла. — А какие гарантии у старателя? — Лицо ее мгновенно сделалось серьезным. — Я знаю столько же, сколько и он. Я знаю, что в этом месте может быть алмаз.
Приступов стал подозревать Эстеллу в ловком обмане. «Никакого алмаза не было, — раздраженно думал он, — просто она мгновенно сориентировалась и придумала эту сказку. Она убила Ирину Уманцеву, чтобы украсть у нее ожерелье. Я застукал ее… Но тогда, — вклинивалось сомнение, — она могла бы предложить мне разделить стоимость этого ожерелья… Нет, не понимаю! — хватался он за голову бессонными ночами. — А если алмаз существует и находится у Уманцева, то можно до конца жизни прождать, пока Лидия удостоверится в этом. Надо действовать! — решал он и спрашивал себя: — Как?» — Пожимал плечами, сутулился, курил, пил чай и так встречал рассвет.
