Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти
Теперь, если кто-нибудь находился в доме, он уж точно не мог не услышать шума. С одной только мыслью — поскорее выбраться из дома — Джоуи распахнул дверь настежь и выскочил в небольшую пустую комнатушку. Свет в нее проникал сквозь крохотное зарешеченное окошко, покрытое слоем копоти. С ножом в руке (готовый в случае необходимости пустить его в ход) мальчик открыл еще одну дверь, увидел внизу полутемный холл и кинулся бегом по лестнице.
Сам не свой от страха, Джоуи промчался два лестничных марша, оказался на втором этаже и, не останавливаясь, бросился к входной двери. Одна ступенька вдруг зашаталась под ногой. Джоуи нахмурился и тут услышал за спиной подозрительный шум. В ту же секунду он ощутил сильный, выбивающий дух удар в спину. Его захлестнула волна боли. Джоуи взлетел в воздух, а потом с грохотом покатился по лестнице.
Де Квинси прикинул, что Джоуи потребуется минут пятнадцать, чтобы забраться на крышу, спуститься по дымовой трубе, открыть крышку люка и сбежать вниз, к входной двери. Дабы не привлекать к себе внимания, слоняясь по улице перед домом Бруклина, Де Квинси ждал в переулке вместе с Эмили и Беккером. Поскольку никто из троих не носил часов (они не могли себе позволить такую роскошь), он измерял время, шагая на месте и считая шаги. Это упражнение, кроме того, помогало совладать с охватившей его нервозностью и тягой к лаудануму.
Беккер, в свою очередь, пытался убить время, занимая беседой Эмили.
— Недалеко отсюда есть улица Броуд-стрит. Там находился центр эпидемии холеры, вспыхнувшей три месяца назад. Инспектор Райан помогал тогда местному врачу, доктору Сноу, составить карту, на которую они наносили места проживания больных. По карте выходило, что в самом центре эпидемии находится общественная водокачка, и оказалось, что рядом с источником воды была выгребная яма.
Поглощенная своими мыслями Эмили только кивала и делала вид, будто ей очень интересно слушать рассказ констебля о выгребных ямах. Де Квинси продолжал вышагивать на месте.
Досчитав пятнадцать раз до шестидесяти, он вышел из переулка и направился к дому Бруклина. Возле входной двери все трое оказались примерно через минуту, так что получалось, что Джоуи выполнял свою миссию уже шестнадцать минут.
Однако дверь оставалась закрытой, хотя мальчик по распоряжению Де Квинси должен был приоткрыть ее на несколько дюймов — знак того, что они могут заходить.
— Может быть, спуск по трубе оказался более сложным делом, чем он предполагал, — сказал Беккер. — Или его задержал люк. Или замок.
Большинство замков в 1854 году не врезалось в дверь. Они прикручивались к дверному полотну винтами. Язык замка входил в специальный паз в металлической пластине, закрепленной на косяке изнутри. Никакой щеколды или иного приспособления для закрывания-открывания замка не имелось. Для этого требовался ключ. Единственная возможность открыть замок изнутри заключалась в том, чтобы отвинтить ту самую металлическую пластину от дверного косяка. Джоуи, используя нож, должен был потратить на эту операцию несколько минут.
— Да, вероятно, он возится с замком, — подтвердил Де Квинси, хотя в душе его зародилось очень нехорошее предчувствие.
Эмили высказала мысли отца вслух:
— Или же Бруклин находится в доме.
Де Квинси заставил себя чуть успокоиться.
— Джоуи просто нужно еще немного времени, — попытался он убедить спутников.
Прошла минута. И еще одна.
— Если мы будем так стоять здесь и глазеть на дверь, на нас обязательно обратят внимание, — заметил Беккер.
Внезапно дверь чуть приоткрылась, буквально на полдюйма, так что Де Квинси даже пришлось спросить:
— Вы это видели? Она действительно открылась?
— Да, отец, открылась.
Они подошли к крыльцу.
Дверь подвинулась еще на дюйм.
— Джоуи? — позвал Беккер.
В образовавшейся щели показалась рука. Она была покрыта сажей.
— Джоуи! — крикнул Де Квинси и бросился вверх по ступенькам.
Дверь открылась еще шире, и на пороге, шатаясь, появился юный нищий. Лицо, руки и изодранная одежда были черными от копоти, только сверкали белки глаз, в которых отражались боль и страдание. Левое плечо мальчика было ярко-красным от крови.
— Джоуи! — охнула Эмили и тоже взлетела на крыльцо.
Они вломились в прихожую. Эмили подхватила Джоуи, Де Квинси закрыл дверь, а Беккер настороженно озирался по сторонам в поисках возможной угрозы.
— Что это у него торчит в плече? — крикнула девушка.
Мальчика пришлось уложить на полу на бок, поскольку из плеча там, где оно примыкает к шее, высовывалась стрела длиной в фут. На наконечнике имелись зазубрины, а противоположный конец был оперен.
— Выпущена из арбалета, — прокомментировал Беккер. — Будь он выше, она попала бы в спину, в ту ее часть, где находится сердце.
Констебль продолжал озираться по сторонам, пока не обратил внимания на лестницу. Центральная ее часть терялась в густой тени.
Джоуи застонал.
— Нужно остановить кровотечение! — воскликнула Эмили.
Беккер стал осторожно подниматься по лестнице, держась поближе к перилам. Лестница трещала под его весом. Под ногами что-то клацнуло. Констебль медленно нагнулся и обнаружил отверстие в дереве между двумя ступеньками. Габариты отверстия были достаточными, чтобы через него вылетела арбалетная стрела.
— Вот оно, — сказал Беккер. — Это ловушка. Возможно, есть и другие. Будьте осторожны, старайтесь ничего не трогать.
— Если не остановить кровь, он умрет, — прошептала Эмили.
— Помните, я упоминал о докторе Сноу? — Беккер спрыгнул с лестницы. — Он живет на соседней улице, Фрит-стрит. Меня направил к нему в субботу ночью инспектор Райан.
Констебль подхватил мальчика на руки, словно пушинку.
— Давайте поторопимся, пока Бруклин не вернулся.
Эмили кинулась открывать входную дверь.
— Нет, — покачал головой Де Квинси, — я не могу уйти.
— Что?
— Я вначале должен здесь все осмотреть.
— Но Джоуи надо срочно доставить к доктору Сноу! — крикнула Эмили.
— У нас нет на это времени! — поддержал ее Беккер. — Мальчик умрет!
— Эмили, отправляйся с констеблем. Сейчас твое место рядом с Джоуи, не со мной.
Де Квинси подобрал с пола нож — тот самый, который констебль одолжил Джоуи.
— Даже с этим ножом у вас нет никаких шансов против Бруклина, — попытался убедить его Беккер.
— А если мы все втроем отправимся к доктору, у нас не будет ни единого шанса остановить мерзавца. Дом нужно обыскать. А вы — идите! Я скоро к вам присоединюсь. Обещаю.
Джоуи застонал.
— Мы не можем ждать.
Эмили посмотрела на мальчика, потом на отца.
— Эмили, если ты так хочешь остаться, я буду вынужден уйти, дабы не подвергать тебя опасности. Тогда все усилия Джоуи пропадут даром.
— У нас нет времени! — повторил Беккер и выбежал на крыльцо, неся на руках тяжело дышащего мальчика.
Эмили не отрывала взгляда от отца. Потом девушка повернулась и увидела, что Беккер уже припустил по улице.
— Я люблю тебя, папа.
И Эмили кинулась следом за констеблем.
В доме воцарилась тишина. Единственным звуком, который слышал Де Квинси, было бешеное биение его сердца. Когда он закрыл дверь, стало совсем темно — в занавешенные плотными шторами окна солнечный свет почти не проникал. Он почувствовал себя совершенно беззащитным, и нож в руке не придавал уверенности. Чтобы успокоить нервы, Де Квинси достал бутылочку с лауданумом и сделал большой глоток.
Опиум разлился теплом по телу и сразу же обострил все чувства. Тени, казалось, сгустились. Колеса проезжающего по улице экипажа застучали совсем рядом, как будто дверь была открыта. Де Квинси поднял с пола замеченные еще раньше свечу и коробок спичек. Во времена его молодости зажечь свечу возможно было только при помощи огнива: кремнем били о кресало, и вылетающие искры поджигали сухой трут, например солому. Недавно изобретенные так называемые шведские спички пока еще казались Де Квинси каким-то чудом: подумать только, можно получить пламя, просто чиркнув этой маленькой палочкой о шершавую поверхность. Первые спички, загораясь, распространяли сернистый запах тухлых яиц, но к настоящему моменту этот изъян был устранен. Однако, когда Де Квинси зажег спичку, он почувствовал отчетливую вонь испорченных яиц, характерную для старых образцов, и отшатнулся.
Он быстро запалил свечу и потушил спичку.
«Не отравился ли я?!»
Он задержал дыхание и ждал, когда накатят головокружение и тошнота. Но проходили секунды — и ничего. Голова немного кружилась, но причиной тому был, скорее всего, элементарный страх. Де Квинси начал дышать и почувствовал себя лучше.
«А что, если эта вонь должна предупреждать Бруклина о том, что кто-то проник в дом, взял спички и зажег свечу?»
