Просто умереть - Питер Джеймс
Уоррен поболтал кубики льда в стакане и сделал глоток. Он уже несколько раз звонил вдовам Пита, Люка и Джоша, а также отцу Роббо – якобы выяснить детали предстоящих похорон, но в действительности желая вынюхать, не сболтнули ли что погибшие перед мальчишником во вторник. Марка интересовала любая деталь, способная изобличить его, к тому же он надеялся отыскать хоть какой-то намек на то, что же на самом деле было на уме у ребят.
В четверг вечером Майкл абсолютно точно находился в могиле. И вовсе ему это не почудилось. Ни в коем случае. Итак, в четверг Харрисон был там, а вчера – уже нет. Крышку гроба при этом завинтили на совесть, а ведь Майкл отнюдь не Гудини.
Получается, что кто-то должен был его выпустить. А затем снова завинтить крышку. Но зачем?
Может, очередные шуточки Майкла?
И если он сумел освободиться, то почему не появился на свадьбе?
Марк покачал головой и вернулся к отправной точке. В гробу Майкла не было, Эшли была уверена, что голос ему лишь померещился. Порой Уоррену тоже удавалось убедить себя в этом, однако надолго самовнушения не хватало.
Нужно снова все это обсудить с Эшли. Нет, правда, вдруг Майкл каким-то образом выбрался наружу и раскрыл их планы?
Но тогда к этому времени он уже наверняка подкараулил бы кого-нибудь из них.
Уоррен встал с дивана, размышляя, не отправиться ли к Эшли. Она беспокоила его – вела себя с ним холодно, как будто вся эта чертовщина произошла по его вине. Может, все-таки встретиться с ней? Да вот только ему наперед было прекрасно известно, что она ему скажет.
Марк вновь принялся мерить шагами комнату. Если Майкл жив и сумел выбраться из гроба, то что он сможет выяснить по электронным письмам в своем «Палме»?
Внезапно до Уоррена дошло, что, пребывая последние два дня в паническом настроении, он совершенно упустил из виду простейший способ узнать это. Ведь Майкл всегда копировал содержимое своего коммутатора на офисный сервер.
Марк поспешил в кабинет, где открыл ноутбук и вошел в систему. Затем чертыхнулся: гребаный сервер «лежал».
И «поднять» его и запустить можно было лишь одним-единственным способом.
63
При каждой встрече с Максом Кандиллом Грейс неизменно изумлялся тому, насколько хорош собой этот парень, ну просто красив до невозможности. Крашеный блондин лет двадцати пяти, с большими голубыми глазами и правильными чертами лица, он являл собой современного Адониса. Запросто мог бы стать топ-моделью или кинозвездой. Однако, вместо того чтобы строить карьеру, Кандилл предпочитал развивать «дар», как он называл свои способности. Молодой человек жил в лондонском пригороде Пэрли, в скромном домишке на две семьи. И все равно Макс неумолимо приобретал известность, превращаясь в восходящую звезду среди медиумов.
По невыразительной наружности заурядного фахверкового дома с аккуратной лужайкой да припаркованным на подъездной дорожке чистеньким автомобилем «смарт» о его обитателе заключить можно было весьма немногое.
Внутри жилища – по крайней мере, на первом этаже, выше которого Рой никогда не поднимался, – все было белым. Стены, ковры, мебель, изящные современные скульптуры, картины и даже две кошки, шныряющие вокруг этакими бонсай-версиями знаменитых тигров циркового дуэта Зигфрида и Роя. А в изысканном кресле в стиле рококо, с белой рамой и белой атласной обивкой, перед Грейсом сидел хозяин дома – в белой водолазке, белых джинсах «Кельвин Кляйн» и белых кожаных высоких ботинках.
Изящно держа двумя пальцами фарфоровую кофейную чашечку с травяным чаем, Макс проговорил своим едва ли не женским голосом:
– Выглядите усталым, Рой. Много работы?
– Снова приношу извинения за столь поздний визит, – ответил полицейский и потянул эспрессо, приготовленный для него Кандиллом.
– Время в мире духов отличается от человеческого, Рой. И я не считаю себя рабом часов. Взгляните! – Медиум поставил чашечку, вскинул руки и задрал оба рукава, демонстрируя отсутствие часов. – Видите?
– Везет же вам.
– Если речь заходит о времени, тут мой кумир – Оскар Уайльд. Пунктуальность была ему чужда. Однажды он очень сильно опоздал на званый ужин, и хозяйка разгневанно указала на часы на стене и вскричала: «Мистер Уайльд, вы хоть знаете, сколько времени?» И тогда он ответил: «Сударыня, скажите на милость, откуда этой мерзкой машинке знать, что в планах у огромного золотого солнца?»
– Классная шутка, – хмыкнул Рой.
– Ну так вы расскажете, что сегодня привело вас ко мне, или же мне самому угадать? Возможно, это каким-то образом связано со свадьбой? Тепло?
– Ну, положим, Макс, догадаться об этом было несложно.
Кандилл усмехнулся. Грейс ценил этого экстрасенса. Верные ответы он давал не всегда, и все же число его попаданий было высоким. Рой, обладавший многолетним опытом, не верил в полную непогрешимость какого-либо медиума, а потому предпочитал работать с несколькими специалистами одновременно, иногда сравнивая результаты и проверяя их.
Пока ни один из экстрасенсов, к которым он обращался – а число их было значительным, – так и не смог сказать, что же случилось с Сэнди. За несколько месяцев после ее исчезновения Рой посетил буквально каждого обладающего мало-мальски приличной репутацией медиума, о котором ему только удалось прознать. Макс тоже пробовал выяснить это несколько раз – на самой первой встрече он оказался достаточно честен, чтобы сообщить, что у него не получилось установить связь с Сэнди. Одни люди, объяснил Кандилл, оставляют за собой след, всяческие эманации в воздухе или в личных вещах. Другие – совсем ничего. По его словам, создавалось впечатление, будто Сэнди никогда и не существовала. Вот этого он объяснить был не в силах. Равно как и не мог сказать, замела ли женщина собственные следы сама, или же это сделал кто-то другой. Наконец, он не знал, жива она или нет.
Насчет Майкла Харрисона, однако, сомнений у Макса определенно не возникало. Взяв браслет, который Грейс позаимствовал у Эшли, он уже через несколько секунд поспешно пихнул его полицейскому обратно, словно бы украшение обожгло ему руку.
– Это не его вещь, – категорически заявил медиум. – Она никогда не принадлежала пропавшему.
– Вы уверены? – нахмурился Рой.
– Да, уверен, на все сто.
– Но браслет мне дала его невеста.
– Тогда вам нужно спросить у нее и у себя, почему она это сделала. Эта штуковина не имеет ни малейшего отношения к Майклу Харрисону.
Грейс завернул украшение в кусок ткани и аккуратно убрал в карман. Макс Кандилл не отличался сдержанностью – равно как и безупречной точностью заключений. Однако Грейс вспомнил, какое странное заключение сделал Гарри Фрейм, поработав с браслетом. Все вместе это
