Николай Новиков - Королева красоты
Но больше Игорь думал об Ольге. Увидит ли он ее? Красивую, смешливую, умницу, любимую! Только бы она осталась жива! Что бы ни сделали с нею, пусть даже изувечат - он никогда не оставит свою Ольгу. Потому что у них были ночь и утро, такие ночь и ут ро, что их можно сравнить с целой жизнью.
Снова и снова всплывало в памяти её счастливое лицо, смею щиеся, лукавые глаза, ласковые руки и нежные губы. Только бы она осталась живой, только бы снова увидеть её, услышать её го лос, вдохнуть аромат её роскошных волос...
Так прошел час, другой.
Без десяти два на столе резко зазвонил телефон.
45
Тихо было в кабинете. Огромная фарфоровая лампа освещала старинный письменный стол, кипу бумаг на нем, стопку справочни ков сбоку. Вдоль одной стены стояли добротные книжный шкафы, вдоль другой - кожаный диван и два кресла. Альберт Иванович Чу валов не любил современной легкой и, казалось, легкомысленной мебели. Все здесь было солидным, долговечным, как и должно быть в кабинете мудрого, уважаемого руководителя, а не какого-то па цана-выскочки. И лишь компьютер в углу письменного стола напо минал о том, что это кабинет современного руководителя, а не профессора из старых фильмов.
Помимо бумаг и книг на письменном столе перед Альбертом Ивановичем стояла бутылка греческого коньяка "Метакса", наполо вину пустая, и фужер наполовину полный.
За стеной, на огромной кровати итальянского производства давно спала больная супруга. Ей сегодня было получше, ждала его, беспокоилась, а потом долго выспрашивала, как идут дела. Как они идут? Нормально. Даже хорошо. Почему так долго? Совеща ние было у Ерохина на даче, ты же знаешь, как он любит устраи вать совещания на даче, скучно бедняге с молодой женой, вот и старается затащить к себе побольше гостей под видом решения де ловых вопросов. Да показать, какой он радушный хозяин, заботли вый руководитель. Все хорошо, прибыль есть, мы стали ещё бога че. Зачем нам столько денег? Ну как зачем... Деньги никогда не бывают лишними. Ты отдыхай, отдыхай, а я пойду приму душ, да немного поработаю. Спокойной ночи...
Он нежно поцеловал жену, печально улыбнулся и пошел в ван ную. И там долго и яростно тер свое обрюзгшее тело испанской губкой, смывая грязь минувшего дня. Смыл? Если бы можно было вынуть из тела душу, да помыть её как следует - тогда б, гля дишь и полегчало. А так - нет.
Грязь-то она вся в душе оседает...
И ничем её не удалишь, нет таких средств. Есть коньяк, он вроде как растворяет душевную грязь и на какое-то время стано вится легче. А потом коньяк уходит, а грязь остается, вроде как разлившаяся речка вошла в берега, и на лугу остается засохший ил. Так он - плодородный и полезный, а сухая короста, которой вновь обрастает душа - страшнее мышьяка. И нужно снова раство рять её - коньяком, водкой...
Чувалов долго сидел в кабинете, прихлебывая коньяк из вы сокого хрустального фужера. Красивая посудина... Кто-то порадо вался бы только тому, что пьет из нее. А его не то, что фужер, и коньяк не радует. Слишком толстый слой коросты на душе, не растворяется.
Когда-то казалось - ну, раз пойдет против совести, ну, два или три, зато будут деньги, много денег, исчезнет ощущение собственной убогости, никчемности, исчезнет постоянное, болез ненное раздражение при виде толстомордых пацанов, хамов, живу щих в свое удовольствие в то время, как он, заслуженный человек (кого попало парторгом не сделают!), вынужден считать копейки от получки до аванса и не может купить жене лекарства... А те левизор!.. Какая тварь придумала дразнить голодную, нищую стра ну всякими там "Сникерсами" и "Панасониками"?!
И пошел против своей совести, не раз и не два - десятки раз. И получил за это деньги - теперь жене доступны любые ле карства, а сам он спокоен, смотрит "Панасоник ГАОО" и никому не завидует, и ничто не раздражает его... А новая квартира, а машина? И самое главное - дети обеспечены жильем, можно вздох нуть с облегчением.
Да не получается...
Потому что это ещё хуже, чем продать душу дьяволу. Дьявол
- могущественен, дьявол - великая, тайная сила. А он, Чувалов, продал душу какому-то хмырю, бывшему завхозу. И теперь никто не спрашивает, хочет ли Альберт Иванович похищать женщин, измы ваться над ними, или ему претит сие занятие. Обязан! Отнимал же у беззащитных стариков их несчастные ваучеры, не сам, не впря мую, а через хитро организованный инвестиционный фонд? Отнимал, ибо знал, что никаких обещанных процентов, никакой прибыли вкладчикам не будет. Что ещё взбредет в голову одуревшему от денег Ерохину? Пить кровь грудных младенцев? Не исключено...
Альберт Иванович пил коньяк, не закусывая, курил "Мальбо ро" одну за другой, и не пьянел. То, что он рассказал Наконеч никову о секретном подземном ходе - не прощается. Вон, Андрей только заявил, что не желает больше сотрудничать с Ерохиным, и Артем лишь пригрозил уйти, потому что невмоготу стало обманы вать людей - где они теперь? Навряд ли - в раю, слишком много грехов висит на обоих.
На нем ещё больше...
Не простит старый морщинистый хрыч, завхоз проклятый, но страха не было. Он давно знал, что все это кончится плохо - тюрьмой кончится, позором, унижением, страданиями. Ерохин наде ется сбежать за границу и там затаиться, может и сбежит, бросит все дела, Марину - и был таков. Налегке оно проще. А он, Чу валов - куда побежит с больной женой? И бросить её не сможет. Останется и будет отвечать не только за себя, и за Ерохина то же. Поэтому и сделал то, что сделал. Пусть знают - он их не бо ится. Устал бояться...
Днем заехал к старшему сыну, объяснил подробно, в каком банке лежат деньги и как их можно взять, вроде бы - на всякий случай, посмеиваясь, пошучивая. Но сын все-таки насторожился. Ничего, поймет - простит, не поймет - ну так что ж... На имя жены положил в сберкассу - теперь это называется местное отде ление Сбербанка - двадцать миллионов на счет с ежемесячным на числением процентов. Сейчас - шесть процентов в месяц дают, значит, будет каждый месяц получать миллион двести. Хватит ей. Все равно ведь долго не протянет, хорошо, если год... Младшему сыну объяснил, что эту квартиру, когда мать станет совсем пло ха, нужно купить у неё рублей за двести. Потому что наследство облагается жутким налогом, а если квартира куплена, да за такую сумму - никаких налогов. И пусть попробует кто-то возмущаться, подозревать нечестную сделку! Мать сыну продает квартиру за сколько хочет. Налог вам нужен? Берите с двухсот рублей! Млад ший руками замахал - ты что, отец? Живите сто лет!
Хорошие ребята, и на ногах стоят крепко. Ну и славно, на том свете, если он есть, не будет Чувалов переживать за своих детей.
Он взял трубку, позвонил Наконечникову. Интересно было, вытащил Володя свою барышню или нет? На том конце провода никто не подходил к телефону. Или прячется, или уже составил компанию Андрею с Артемом... Скорее всего - последнее.
В половине второго ночи позвонили ему. Чувалов допил то, что оставалось в фужере, не торопясь закурил сигарету и потя нулся к трубке. Он знал, кто это.
- Не спишь, Альберт? - услышал он в трубке голос Ерохина.
- Не сплю, Вадим.
- Раньше не мог позвонить, менты приперлись, допрос учини ли. Ты знаешь, какая трагедия у нас произошла?
- Знаю. Видел на дороге машину Андрея. Неплохо сработано, Вадим. Ты стал настоящим специалистом.
- Чего ты мелешь, идиот? - заорал Ерохин. - Я же из дома не выходил, сам знаешь! Все приключения на свою жопу ищешь? Най дешь!
- Уже нашел. Когда согласился старикам плиту заменить. Помнишь, Вадим? С того и пошло... сплошные приключения.
- Я не трогал их, не смей меня обвинять! Не трогал! Да на хрена мне нужно?! Вон, менты, покрутились, да и уехали, извини лись, что побеспокоили! Понял? Менты ни в чем не обвиняют, а первый заместитель, один из учредителей корпорации - обвиняет! Ты в своем уме, Альберт, или нет?
- А ты?
- Значит, решил отвалить? Сладкий кусок сожрал, щенков своих и бабу-доходягу накормил - и в сторону?
- Ты прав, мне больше ничего не нужно, - спокойно сказал Чувалов, затянувшись мягким дымом. - Думаю, первого заместителя ты себе найдешь, сейчас много молодых, энергичных, способных. А я - на пенсию. Пора, Вадим. Кстати, Володя Наконечников - под ходящая кандидатура.
- Заткнись, мудак! - заорал Ерохин. - Подсуетился, сволочь? Шепнул Наконечникову, где баба того козла?! Ну зачем, зачем ты это сделал, Альберт? Чего тебе не хватало?
- Зачем? Потому что похищать женщин - гнусное занятие, Ва дим. Кстати, где Володя? Никак не могу дозвониться парню.
- Получил выговор и уехал домой.
- Интересно, где теперь его дом? Уж не там ли, где посели лись Андрей с Артемом? А женщина? Она уехала с ним?
- Не суй свой нос, куда не надо!
- Ты маньяк, Вадим, самый настоящий. Завтра напишу тебе заявление об уходе.
- О каком уходе? Да я тебе... морду набью, Альберт! - Чува лов усмехнулся, услышав грохот в трубке, кажется, Ерохин топал ногами, или опрокидывал мебель.
