Николай Новиков - Королева красоты

Новиков Николай

Королева красоты

НИКОЛАЙ НОВИКОВ

Королева красоты

роман

1

Спортивный зал располагался в просторном полуподвале дома культуры "Стрела", поэтому там было прохладно и в эти апрель ские дни, когда Москву захлестнула почти июльская жара. В скве ре перед домом культуры пышно расцвели вишни, зазеленели березы и тополя, раскрашивая нежными красками унылую серость городско го пейзажа.

В спортивном зале царил устоявшийся запах пота и кожи ста реньких, латаных-перелатаных мат - естественный запах всех спортзалов. И звуки здесь были тоже самые обыкновенные: надсад ные крики, гулкие хлопки, шлепки, сосредоточенное сопение. Крепкие парни, кто в куртках для самбо, кто в кимоно, а кто и просто в спортивном костюме, отрабатывали подножки, подсечки, падения, захваты и удержания, болевые приемы. И не только это боксерские мешки и груши содрогались от ударов кулаками и нога ми, в прыжках и в падении, с финтами и уклонами. Даже специа листу было бы трудно сходу определить, какой вид борьбы культи вируется здесь. Впрочем, теперь, в 1995 году, надобность в оп ределениях отпала - запрещенных видов спорта в России больше не было, прятать каратэ или ушу стало не от кого. А секция называ лась просто "самбо", и это было правдой, ибо не секрет, что самбо есть и боевое, где присутствуют и самые жестокие приемы из каратэ и кунг-фу.

Руководил секцией Игорь Стремянов, крепкий тридцатишести летний мужчина с коротко подстриженными черными, жесткими воло сами и удивительными для брюнета голубыми глазами.

Он стремительно подошел к белобрысому парню, чуть ли не на голову выше его, укоризненно покачал головой:

- Нет, Сашок, так ты ничего не добьешься. Твои мышцы нап ряжены, зажаты, а этого быть не должно.

- Я знаю, Игорь Васильевич.

- Не сомневаюсь. Но ты знаешь и другое - одних знаний здесь маловато, - Стремянов говорил мягким, бархатным баритоном, со стороны могло показаться, что он извиняется перед верзилой за причиненное беспокойство. Ты можешь выучить наизусть все приемы всех систем боевого искусства и быть слабее пьяного ху лигана, который и приемов-то не знает, но убежден в своей пра воте.

- Да вроде я расслабил мышцы, Игорь Васильевич, - оправды вался Сашок.

- Не совсем. Я вижу, как они напряжены, как ты готовишь удар, хочешь его провести. Но с излишне напряженными мышцами ты способен провести ограниченные движения, и я, к примеру, уже их просчитал и даже понял, как тебе возразить. Ты сам себя загоня ешь в тесный коридор, где очень трудно применить все, что ты умеешь,чему я тебя учил. Вот смотри, - Стремянов встал в в стой ку, вытянул вперед крепкие, и вместе с тем гибкие, будто бы они были без костей, руки. - Они плавают, как рыбы в воде, они легки и невесомы, как будто, никакой опасности не представляют. Но уже вылетело из пушки ядро, к которому невидимой нитью привяза ны мои руки, и оно летит со страшной скоростью в том направле нии, которое я задал. Представляешь? Летит и уже скоро дернет невидимую нить, и кулак рванется со страшной силой вслед за яд ром. Определить, куда - никто не может. Опытный боец среагирует на начало движения, обычный человек, будь он хоть суперсилач - ничего не увидит. Ну, давай, считай до пяти, когда скажешь "пять", я ударю тебя в правое плечо. Постарайся защититься.

Сашок старательно начал считать, не сводя напряженного взгляда с плавающих на уровне его груди ладоней тренера. Едва он произнес "пять", как левая рука Стремянова метнулась вперед, Сашок успел отбить её, но правая рука, описав немыслимый зиг заг, коснулась его плеча. Острая боль пронизала тело парня. Другие ребята, прервав на время отработку приемов, с восторгом качали головами.

- Извини, Сашок, - сказал Стремянов. Он всегда извинялся, если кому-то из учеников было больно. - Сейчас все пройдет. Ви дишь, даже ты, один из лучших моих учеников, не смог среагиро вать. А если бы я воспользовался принципом "иссен хиссацу", не забыл, что это означает?

- "Убить одним ударом", - потирая плечо, пробормотал Са шок. - Так это вы, Игорь Васильевич, был бы кто другой, я б на верняка среагировал.

- И еще, - продолжал Стремянов. - Принцип "сундомэ" - конт роль дистанции - это очень важно. Если бы сейчас мой кулак ока зался ближе к твоему плечу - это был бы толчок, ты бы и боли не почувствовал. А чуть дальше - только чиркнул бы кулаком, что ещё хуже. Ты все это прекрасно знаешь, но уже должен чувство вать. Как тигр, который прыгает на свою жертву - он не вычисля ет, а чувствует силу и направление прыжка.

- Я постараюсь, Игорь Васильевич.

- Постарайся прямо сейчас. Попробуй ударить меня.

Сашок неожиданно улыбнулся.

- Больше года занимаюсь у вас, Игорь Васильевич, а все ду маю: если хоть раз попаду, добром это не кончится. У меня удар страшный, - он сжал громадные кулаки. - Наверное, быка мог бы убить. Сперва опасался, потом очень хотел попасть, да вот... пока не получается.

- Быки нынче дороги, - усмехнулся Стремянов. - Давай, попро буй в меня попасть.

Сашок провел тыльной стороной ладони по губам, как бы стирая улыбку, принял боевую стойку, упершись напряженным взглядом в голубые глаза тренера. И вдруг со страшным криком ринулся вперед, громадные кулачищи замелькали в воздухе с не постижимой быстротой.

- Давай, парень, врежь ему, как следует! - послышался от двери громкий, с заметным акцентом голос. - Чтоб не зазнавался, слушай, этот Стремянов!

Тренер усмехнулся, покачал головой, но все же сумел не уй ти, а пройти сквозь жернова кулаков ученика - сродни пуле, про летающей меж бешено вращающихся лопастей истребителя второй ми ровой войны - и легким вроде бы тычком в то же правое плечо заставить парня согнуться от резкой боли.

- Извини, Сашок, - сказал Стремянов. - Все у тебя отлично получается. Если поработаешь над тем, что я тебе сейчас гово рил, станешь чемпионом. А сейчас, пожалуйста, проследи, чтобы ребята заканчивали тренировку. На сегодня - все.

Стремянов повернулся к высокому, смуглолицому мужчине с пышными курчавыми волосами, хищным орлиным носом и густыми уса ми, улыбнулся. Приятно было видеть своего старого друга Роберта Ревадзе, бывшего нападающего московского "Локомотива", а теперь детского тренера по футболу.

- Роб, каким ветром тебя занесло в наши края?

- Какой ветер, слушай? Сам приехал. Вижу: парень хочет ударить тебя, ну, думаю, сейчас я увижу то, что никогда в жизни не видел: как Игоря Стремянова "вырубят". Чтобы не пропустить такое зрелище, специально крикнул, когда он в атаку пошел, ду маю, ты удивишься, а он попадет. Ну слушай, опять ничего не по лучилось, Игорь! Ты когда-нибудь потеряешь форму или нет?

- И не надейся, - сказал Игорь, обнимая Роберта. - Рад тебя видеть, чертов грузин! А ну-ка давай, в стойку, посмотрим, в какой ты форме!

Роберт похлопал Игоря по спине, потом, отстранившись, шут ливо погрозил пальцем:

- Слушай, Стремянов, ты плохой тренер. Сколько лет советс кая власть говорила: "Учитель, воспитай ученика..." чтобы он смог тебя побить потом. Ты не воспитал. Даже меня, своего дру га, не научил, как тебя побить. Зачем говоришь: становись в стойку? Чтобы просто поколотить меня, да? - он снова крепко об нял приятеля.

- Хитрец ты, Роб, - засмеялся Стремянов. - А ведь дело в том, что ты форму потерял, смотри, пузо появилось. Если б не оно, так мог бы и поколотить меня. Ну а так, конечно...

- Где пузо? - Роберт посмотрел на свой живот, выпирающий из-под клетчатого пиджака и с нарочитой грустью развел руками. - Слушай, и вправду пузо! Я не видел, не смотрел на себя свысока, понимаешь, зачем обижать старину Роберта? А, оказывается, пузо взяло и появилось.

Ребята, наблюдавшие за этим диалогом, засмеялись.

- Все, мужики, сегодня тренировка окончена, - сказал Стре мянов. Сашок, посмотри за порядком, инвентарь убрать, полы протереть. - он обнял Роберта, увлекая его к выходу. - Пошли, Роб, я только ополоснусь под душем, и - в твоем распоряжении.

Пока Стремянов, отфыркиваясь, смывал холодными струями го рячий пот, Ревадзе сидел на зеленой скамейке, ожидая приятеля.

- Как дочка, Игорь? Как твоя Надежда? Слушай, действитель но давно не виделись, полгода, ну! Разве раньше такое можно бы ло представить?

- Стареем, наверное, Роб. Дочка радует меня все больше и больше, такая умница девчонка, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А Надежда... Тебе-то врать не стану, Роб. Короче, все могло быть и лучше.

- Такое у всех бывает, - со знанием дела сказал Роберт. - Ты, главное, не бери дурного в голову.

- Ну, спасибо, - усмехнулся Игорь. - Сам развелся, а мне, значит, советуешь терпеть до конца жизни?

- Э-э, Игорь, надеюсь, ты не станешь повторять мою ошибку? Все-таки, с Надеждой уже десять лет живешь. Я тоже думал, когда разводился с Ритой: а-а, надоело! Уже, понимаешь, всю её знаю лучше, чем себя, неинтересно. А что получилось? Ничего не полу чилось.

- Так уж и ничего? Развелся, стал свободным мужиком, куда хочешь иди, кого хочешь приводи. Плохо, что ли?