Дело Матильды Егоровой (СИ) - Иванцова Ольга Владимировна
— Очень мило, поздравляю. Хотя я думаю, что тебе больше собаки подходят. Для котенка ты слишком крупный, только без обид.
Они шли вдвоем, а их разговор бросало из стороны в сторону. Пока Саша рассказывал Алине о прикольных случаях, которые происходили с ним на работе, она размышляла о том, насколько хорош, должно быть, Саша в постели. Люди утверждают, что мужчины постоянно думают о сексе. Но никто не думает о нем столько, сколько молодая и здоровая женщина, у которой он отсутствует уже шесть месяцев подряд. Алина упорно пыталась сосредоточиться на беседе, но это оказалось выше ее сил. Саша был очень красив и очень в ее вкусе, что не позволяло отсортировать его в категорию «приятель или просто друг». Тем не менее она старалась кивать и делать удивленное лицо всякий раз, когда того требовал момент или Саша произносил фразу вроде: «Можешь себе представить?..» Он и не догадывался, что себе в данный момент представляла она.
Обычно путь от работы до дома занимал у Алины от сорока до пятидесяти минут, и это еще при условии, что идти нужно быстрым шагом. В компании Саши это расстояние удивительным образом резко сократилось, и Алина поняла, что не прочь была бы прогуляться еще. Естественно, сама она ничего предлагать не станет. Алина повернулась к нему и, не выдавая истинных желаний, произнесла:
— Спасибо, что проводил. День и правда выдался тяжелым, но с твоей помощью я хоть немного отвлеклась.
— Может быть, ты как-нибудь пригласишь меня к себе на чашку чая? Я бы не отказался.
— Нет, извини, не могу. Я живу не одна.
— С подругой?
— С Максимом, он мой сосед.
Этого Саша явно не ожидал.
— Надеюсь, у него уже есть жена или подружка? Или, может, ему девяносто пять?
— Вообще-то тридцать два, и он холост, журналист. Ну, ты понимаешь, нервная ненормированная работа и все такое.
— И как тебе живется с холостым журналистом? — с нескрываемым раздражением спросил он.
— Нескучно. Из плюсов — всегда в курсе кровавых новостей, — широко улыбнулась она.
Саша выглядел абсолютно недовольным, чего, собственно, Алина и добивалась. Очевидно, разговор закончился вообще не так, как он себе это представлял. Вот и пусть знает, что рядом с ней всегда находится еще один красивый и свободный мужчина. А вот о том, что этот мужчина иногда жутко ее раздражает и даже чашку за собой не в состоянии помыть, Саше было знать совсем не обязательно.
Максим сидел за столиком и жадно уплетал говяжий стейк, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг, потому и понял не сразу, что его телефон разрывается уже которую минуту подряд. Когда же до него наконец дошло, что кто-то отчаянно пытается ему дозвониться, он взял смартфон в руки и, увидев незнакомый номер, с откровенной злостью (это ж надо, голодного мужика отвлекают от сакрального момента приема пищи) бросил в трубку:
— Алло?
— Привет, — послышался заплаканный женский голос. — Это Марина, Марина Колесниченко, мы пересекались сегодня днем. Я хотела… Мне нужно с тобой поговорить. Могу я подъехать, куда скажешь, прямо сейчас?
— Ну, да, конечно. Я в «Бизоне», третий столик на террасе.
— Поняла, буду через полчаса.
Мозг Максима стал активно накидывать варианты. Этот звонок оказался для него полной неожиданностью, особенно если учитывать, с какой ненавистью смотрела на журналиста Марина еще днем. Конечно, сцены с запугиванием и угрозами от близких жертвам людей или родственников преступников были для него не в новинку. Все они пытаются скрыть правду, ненавидят огласку и презирают тех, кто охотится за фактами и истиной. Но и Максим не собирался отступать. Он всегда получает то, что нужно, ловко подбирает ключики к любой личности, располагает к себе, вызывает доверие, а после вытаскивает наружу все, что имеет значение или может представлять интерес. В практике, однако, случалось и такое, что сами участники трагедии выходили на связь первыми. Только происходило это довольно редко. И уж тем более не ожидал он подобного шага от Марины, но, нужно признать, был ему крайне рад. Журналистское чутье никогда не подводит, и Максим чувствовал, что сейчас имеет все шансы отправить «Новости с опережением» в информационный нокаут. Чего бы ни хотела взамен Марина, он ей это обеспечит, но и девушке придется выложиться на полную. В эту минуту удача, безусловно, повернулась к нему лицом, и теперь Максим может смело выдохнуть, поскольку его завтрашнее четвертование благополучно отменено.
Марина сдержала обещание. Буквально через двадцать минут рядом с рестораном припарковалась знакомая иномарка, из которой вышли двое — безумно красивая блондинка и, к большому удивлению Максима, какой-то ботан. Пара уверенно проследовала к его столику, и после коротких приветствий Марина наконец представила своего спутника:
— Знакомься, это Илья, парень Матильды.
Порция стейка, которую Максим запихнул в себя почти целиком (настолько он был голоден), ощутимо перевернулась в желудке, как это часто бывает, если неожиданное и волнующее событие происходит в тот момент, когда ешь. Подруга и парень! Еще пару часов назад Максим мог довольствоваться лишь сбивчивым рассказом домработницы о неряшливости и неаккуратности погибшей, хоть и узнал от нее кое-что полезное, а сейчас к нему по собственной инициативе пожаловали и подруга, и парень. Настоящий джекпот. Стоп, что? Это парень Матильды? Парень красивой и богатой модели — очкастый, прыщавый ботан? Пытаясь скрыть свое изумление, Максим встал и как ни в чем не бывало протянул ему руку.
— Максим Ивановский, журналист, пишу о трагедии. Мои соболезнования.
— Илья Смирнов, — сказал тот надрывным голосом, на глазах мужчины блестели слезы. — Спасибо, вы очень добры. Прошу заранее извинить меня, если эмоции вдруг возьмут верх. Я все еще не верю в то, что ее… Простите, мне сложно смириться со случившимся, но я постараюсь держать себя в руках. И раз уж эта беседа предполагает полное доверие и откровенность во всем, не стесняйтесь, Максим, называйте меня Математик или Матем, как вам будет угодно. Это прозвище закрепилось за мной еще со школьных времен, собственно, именно так и обращаются ко мне близкие друзья. Для вас я тоже не стану делать исключения, ведь если вы согласитесь на… — тут он осекся и резко замолк.
Они присели за столик, Марина заказала для себя и Ильи воду и два салата. После того как официант принял заказ и ушел, она сняла солнцезащитные очки, в которых была до этого момента, и Максим увидел очень красные и заплаканные, но не потерявшие своего очарования глаза. Марина тем временем прикладывала значительные усилия, чтобы говорить спокойно и твердо.
— Я хочу извиниться перед тобой за тот разговор у моего подъезда. Ничего, что я на «ты»? Я на нервах была и ненавижу, когда журналисты суют свой нос в личную жизнь, неважно мою или моих близких. Нас с Матемом вызывали на допрос сегодня днем… Господи, пусть все это окажется лишь дурным сном! — Марина тяжело вздохнула. — В общем, они думают, что в убийстве замешан Рома. Они его забрали, понимаешь? Даже увидеться с ним не позволили, конкретного ничего не говорят, отмахнулись от меня, сказав, что его задержание — это простая формальность для выяснения каких-то там обстоятельств. Я ни единому слову не верю! Чувствую, что они просто нашли козла отпущения и готовятся повесить все на него. А искать настоящего убийцу… — Марина сорвалась. — Рома, блин, Рома! Они решили, что именно он ее и убил!
Максим, который все еще не знал, чего ему ждать дальше, решил спросить прямо.
— Все в порядке, можешь не извиняться. Только не могу понять до конца, зачем вам нужен я? Ты ведь отказалась давать какие-либо комментарии о ее смерти. Ты передумала?
— Да, ты прав, ближе к делу! — сказала это, Марина аккуратно промокнула слезы салфеткой, собралась с духом и выдала следующее: — Мы с Матемом хотим нанять тебя для проведения независимого журналистского расследования. Я погуглила информацию о тебе: больше десяти лет опыта, пронырливый, знаешь свое дело, не из разряда желтушных стервятников, которые собирают сплетни и публикуют грязные подробности жизни публичных людей. Нам нужен именно такой человек. Я прошу тебя, нет, мы тебя просим. Все, что у нас есть: любые деньги, любые сведения, — Марина говорила с задержками, пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, — мы предоставим тебе все, что нужно. Но предупреждаю, что имя Матильды я позорить не позволю. Никаких гадостей о ней ты от меня не услышишь, она была и остается моей самой близкой подругой, и ее добрую память я буду защищать. Все остальное готова предать огласке. Абсолютно все, только прошу, помоги доказать, что Рома не убийца, и вытащить его из тюрьмы.
