Помощница палача - Марина Серова
– Боюсь, что не совсем тебя понимаю.
– Я предпринял ряд шагов, чтобы бабушка Алины, Лидия Павловна, услышала о твоем аресте и узнала, в общих чертах, конечно, о твоем послужном списке. Теперь понимаешь? Обычно заключенные прекрасно знают, по какой статье осуждены их сокамерники, а также осведомлены о подробностях их «подвигов».
– И таких заключенных, как Алина, как правило, сильно «прессуют» в камерах. Значит, ты хочешь каким-то образом подвести ее бабушку к мысли?.. Какой именно?
– Да, она захочет, чтобы ты защищала ее внучку в тюрьме от нападок. Уж я постараюсь! И у тебя при себе в идеале будет какое-то доказательство, брелок или медальон. Чтобы сразу было понятно, что ты действуешь от имени бабушки, а не просто инициативу проявляешь. Не навязываешься ни с дружбой, ни с защитой. Понимаешь?
– Допустим, у тебя получится подвести ситуацию и все таким образом разыграть, чтобы бабушка клюнула. Гарантии, что Алина пойдет на контакт, все равно нет. Все будет зависеть от того, в каких девушка отношениях со своей родственницей.
– И у Алины, и у бабушки больше никого нет. Родители девушки погибли в автокатастрофе, когда она совсем девочкой была.
– Это ни о чем не говорит. С точки зрения психологии такие люди, как Алина, сами с собой не в ладу. И могут открыто конфликтовать с родней. Что тогда прикажешь делать?
– Тогда ты что-нибудь придумаешь на ходу, ведь ты мастер экспромта. Я верю, что тебе удастся найти подход к не совсем уравновешенной психически девице и расположить ее к себе.
– Допустим, мы встретились, познакомились и даже подружились. Я активно отбиваю атаки, которым подвергается Алина, и конфликтую со всеми заключенными подряд. Что дальше должно, по-твоему, произойти?
– Потом ты организуешь ей побег.
– С твоей помощью?
– Нет, Жень, там мое влияние будет очень ограничено. Так что самой придется.
– Конвоиры, – начала перечислять я, – вооруженная охрана на вышках, расположенных по периметру, кинологи с собаками, группа реагирования, натасканная ловить беглецов по горячим следам!
– И только ты способна все это преодолеть с блеском!
– Допустим, – осталась я равнодушна к его комплименту, – сам собой напрашивается один резонный вопросик. Мне-то зачем бежать? Добавлять к уже имеющемуся сроку еще несколько лет? И не покажутся ли подобные действия подозрительными?
– Конечно, покажутся. Или сама Алина, или ее подельники могут насторожиться. Так что ты должна придумать веское обоснование.
– Ладно, на месте разберусь.
– Конечно, дорогая подруга, я в тебя верю.
– Ага. Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я не только втерлась в доверие к опасной преступнице, организовала, воплотила в жизнь наш побег, но и потом осталась вместе с Алиной, пока та станет искать своего любовника? И вдобавок его приятеля? А после этого задержала их всех?
– Вот видишь, почему я утверждал, что с этим заданием способна справиться только ты одна?! Никому другому оно просто не по силам!
– Хватит лести, будем считать, что ты меня уговорил. Теперь давай обсудим детали.
– На сегодняшний день мне нужно лишь твое принципиальное согласие, чтобы все винтики закрутились. Детали можно обсудить и позже.
– Как скажешь, но у меня есть еще несколько вопросов.
– Конечно, спрашивай все, что угодно.
– В тюрьме у меня будет с тобой связь?
Генка замялся.
– Я помню, что там твое влияние ограничено, но если операция санкционирована, то можно же что-нибудь придумать.
– Понимаешь ли, тут вот какое дело… – Насколько я помню, друг Генка никогда не умел вдохновенно врать или качественно блефовать. И если его прижать к стенке, он станет мямлить, примерно так же, как сделал это только что.
– То есть ты хочешь сказать, что затеваешь операцию подобного масштаба без одобрения начальства? – растерялась я, – честно говоря, не ожидала от тебя, Петров.
– Знаешь, Жень, не стоит забывать, что я сам начальник! Так что почти не превышаю служебных полномочий. И потом, начальство в курсе того, что затевается операция, но я не посвящал никого в детали. Пока не посвящал и планирую тянуть с этим как можно дольше.
– Правильно, потому что детали очень сомнительные.
– Нет, не слишком! – упрямо вздернул подбородок Генка.
– Ладно, давай разберем все по порядку. Ты не задействуешь в операции штатного сотрудника, а нанимаешь постороннего специалиста, частника, никак не связанного с твоей конторой. Потом этот самый частник попадает в тюрьму по сфабрикованному обвинению. Дальше – больше: бежит из тюрьмы, прихватив с собой опасную преступницу. Слоняется с ней по стране в поисках остатков банды. Кто знает, сколько мелких и крупных законов нам за это время придется нарушить? Правильно, никто. Но избежать этого, скорее всего, не получится. А потом еще твой посторонний специалист и операцию по задержанию проводит самостоятельно, без участия сотрудников полиции. Я ничего не забыла? Да, забыла упомянуть о разных досадных случайностях и недоразумениях, которые могут произойти. А также о том, что по твоей милости я буду на нелегальном положении. Бог с ним, выкручусь! Но когда до твоего начальства дойдут подробности, тебя распнут, Генка!
– Победителей не судят!
– Это замечательный лозунг, но что, если операция сорвется?
– Брось, ты сумеешь провернуть все безупречно.
– Допустим. Но если бы мне предложил подобное кто-то другой, я отказалась бы, не раздумывая!
Некоторое время мы с приятелем брели молча. Наконец Генка пробормотал:
– Ты же знаешь, что я никогда тебя не подставлю?
– Да, разумеется, знаю. И в конце концов твои взаимоотношения с начальством – это твое дело. Но в тюрьме у меня должен быть контакт. Мне может понадобиться информация или помощь в любой момент. Также я хочу, чтобы кто-то приглядывал за тетей Милой на протяжении всей операции.
– Сделаем.
– И, Гена, это должен быть не штатный сотрудник. Если тетушку станут проверять, рядом с нашей квартирой не должен крутиться никто даже отдаленно походящий на сотрудника или агента полиции. У этих товарищей на такие вещи нюх не хуже собачьего.
– Сложно выполнимое пожелание, но, пожалуй, ты абсолютно права. Сделаем.
– Отлично. И до начала операции мне нужно все, что у вас есть по делу
