Бич - Чернов Александр Викторович
Жорик был наготове. Он отбил руку капитана и ударил его кулаком в челюсть. Взмахнув руками, Лысенко сделал два шага назад, однако удержал равновесие, не упал и, склонив голову набок, будто бык на тореадора, попер на Привольнова. Расставив ноги, Жорик принял устойчивое положение. Но капитан был крупнее его и, несомненно, сильнее, и, когда Лысенко, пробив защиту, нанес ему удар в голову, не смог устоять на ногах. Привольнов подлетел в воздух, ударился плечом в кабинку и упал на колени. Однако, хотя капитан и был здоров, он был неповоротлив, и, когда Лысенко размахнулся, чтобы пнуть, Привольнов уже оказался на ногах. Он отскочил — нога капитана, просвистев в воздухе, врезалась в дверь туалета. Взвыв от боли, Лысенко бросился к Жорику. На того посыпался град ударов. Привольнов, как мог, увертывался, выжидая подходящий момент. И вот он наступил. То ли с похмелья, а то ли из-за того, что был жирноват, Лысенко быстро выдохся, раскрылся и тут же получил мощнейший удар в лицо. Этого оказалось достаточно, чтобы капитан потерял ориентацию. Он закачался, получил еще один удар в ухо, после которого рухнул на пол. Когда Лысенко приподнялся, Жорик уже стоял перед ним на коленях. В следующее мгновение он нанес капитану удар локтем в нос. Лысенко вновь откинулся на спину, ударился затылком о кафельный пол и затих.
Жорик сунул руку в карман брюк полицейского, достал ключ от наручников. Снимать их времени не оставалось. Он встал на ноги, быстро подошел к окну, осторожно приоткрыл его. На заднем дворике было тихо и пустынно. Привольнов открыл окно шире, вскочил на подоконник и спрыгнул на землю. Быстрым шагом направился в угол двора. Когда Жорик прошел большую часть пути, сзади раздался окрик. Кричал майор:
— Привольнов, стой!
Не оборачиваясь, Жорик перешел с шага на бег. После драки с капитаном Привольнов обессилел. Бежать было тяжело.
Предупредительного выстрела не было. Ковалев стрелял сразу на поражение. Первая же пуля угодила беглецу в плечо. Жорик упал, однако, превозмогая боль, тут же вскочил и рванулся к мусорному контейнеру. Тра-ан, тра-ан! — отдаваясь эхом по двору, пролетали мимо Жорика пули. Дворик был огорожен забором, и звук был такой, будто стреляли в закрытом тире. «Быстрее, быстрее! — молотом стучала в голове Привольнова одна-единственная мысль. — Успеть бы, успеть!» — Жорик вскочил на край контейнера, чуть не опрокинулся на спину, однако удержал равновесие и, навалившись грудью на край бетонной плиты, тяжело перекинул свое тело за забор.
ВОЙСКА СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ
А служил Жорик в спецподразделении. Призвали его в восемнадцать лет во внутренние войска. В школьные годы Привольнов увлекался восточными единоборствами, был физически развитым, хорошо сложенным молодым человеком, а потому, когда на распределительном пункте в казарму вошли двое офицеров и громко спросили, есть ли среди призывников спортсмены, желающие служить в спецвзводе, встал вместе с семью парнями. Команду отвели в спортзал, выдали боксерские перчатки, разбили на пары и устроили поединки. Через несколько минут стало ясно, кто что собой представляет, и четверых наиболее слабо подготовленных ребят отправили назад в казарму, а между оставшимися бои продолжились. В финал вышел Жорик и еще один верзила с мощными кулаками. После десяти минут перерыва парни вышли на середину спортзала. Весовые категории были разными, но уж очень Жорику хотелось служить во спецвзводе. К счастью, верзила оказался неповоротливым, и Привольнову хотя и с трудом, но все же удалось одолеть его.
— Как звать-величать? — спросил у победителя рослый офицер с красиво посаженной головой.
— Привольнов, Георгий, — оттирая перчаткой кровь с разбитых губ, ответил Жорик.
Офицер записал данные новобранца в блокнот.
— Вот что, Георгий, — сказал он, и на его суровом обветренном лице возникла добродушная улыбка. — Ты иди пока. Когда потребуется, мы тебя разыщем.
Привольнов был разочарован. Он-то рассчитывал, что его сразу зачислят во взвод, обучат приемам рукопашного боя и бросят в бой. Но нет. Не приглянулся, видать, офицерам. С изрядно испорченным настроением парень вернулся к своим.
Распределили Жорика в войсковую часть 1525, что под Волгоградом. И вот, когда он, уже ни на что не рассчитывая, вместе с пятьюдесятью переодетыми в военную форму новобранцами прибыл к месту назначения, его поджидали. Не забыл офицер своего обещания.
Спецназовец в погонах старшины вышел из дверей штаба к колонне остановившихся молодых солдат и зычно крикнул:
— Привольнов есть?
— Так точно! — молодцевато ответил Жорик.
— Выйти из строя!
— Есть! — Привольнов сделал два шага вперед, повернулся лицом к строю и замер.
Старшина окинул новобранца взглядом конюха, в чье распоряжение поступил новый боевой конь, остался доволен приобретением и, похлопав Жорика по плечу, заявил:
— Ну, братишка, вместе будем служить, пошли!
И старшина отвез Привольнова к новому месту службы. Встретили Жорика в подразделении как равного. Во взводе была жесткая дисциплина, царил дух товарищества, взаимовыручки и напрочь отсутствовала дедовщина. Командовал взводом майор в краповом берете. Для непосвященных поясню: краповый берет — мечта любого воина и предмет гордости его обладателя. Владелец берета — спецназовец из спецназовцев, лучший из лучших. Один раз в год устраивается экзамен для желающих получить право на ношение крапового берета. В течение нескольких дней претенденты живут на казарменном положении и проходят тяжелейшие испытания на силу, ловкость, выносливость, умение действовать в экстремальных условиях. Но это еще не все. В конце этапа обессиленных, изможденных мужчин ждет спарринг. Нужно не просто драться. Необходимо победить. Испытания выдерживают единицы. Привольнов выдержал.
Служба в спецвзводе была суровой, но это были еще цветочки по сравнению с той службой, которую Жорику довелось нести позже в спецотряде. А попал он в него следующим образом. Прослужив год, прослышал Привольнов, что объявлен набор в спецотряд. Нужно было пройти предварительный отбор. Жорик подал заявление на имя командира части, и его отпустили. Приехал Привольнов к месту сбора конкурсантов, показал в спарринге свои возможности, и ему разрешили подать документы для сдачи экзаменов. Экзамены Жорик выдержал, и началась для него новая пора учебы и тренировок. Гоняли в учебке круглые сутки. Кроме ежедневных изнурительных занятий по рукопашному бою, изучали минно-взрывное дело, стреляли из различных видов оружия, бегали, прыгали с парашютами, а также проходили много других дисциплин, необходимых бойцу для службы в отряде специального назначения. После окончания учебки Жорик подписал контракт на пять лет, один из пунктов которого предписывал Привольнову оставаться холостяком во время всей службы в спецназе. И понесла Жорика нелегкая по горячим точкам. Где он только не был, чего только не повидал. Жизни вне отряда специального назначения он уже себе не представлял, и, когда вышел срок действия контракта, Привольнов продлил его еще на пять лет. Да вот случилась через три года с Жориком беда. Был он в городе, возвращался в часть, и тут подошли к нему на остановке трое мужчин. Ни слова не говоря, ударили Привольнова по затылку стальным прутом. Проломили череп. Кто были те люди, остается для Привольнова тайной. Врачи думали — не выживет мужик. Нет, подштопали — выкарабкался. И вот спустя полгода со стальной пластинкой в черепе вышел Жорик из госпиталя. Голова кружилась, с координацией было не в порядке. Конечно же, о том, чтобы дальше служить в спецназе, не могло быть и речи. Попрощался Привольнов с боевыми товарищами и отбыл в родимый город. Здоровье у Жорика постепенно восстановилось, да вот откуда-то тяга к спиртному взялась.
ТАМАРА СИТНИКОВА
Ситникова Тамара овдовела рано. Восемь лет назад, когда ей исполнилось тридцать лет, муж ее Аркадий, майор авиации, во время полетов разбился на самолете. Не дотянул каких-то пяти километров до аэродрома, рухнул в озеро. Его так и достали из воды сидящим в кабине за штурвалом. Сказали: человеческий фактор — это значит, сам виноват. Да кто там разберет. У военных разве до истины докопаешься? Все всегда скрыть норовят, не хотят выносить сор из избы. Тамара правды искать и не стала. А зачем? Все равно не вернешь Аркашу. Похоронила Тамара мужа на военном кладбище. Горе было, понятно, глубокое. Да и до сих пор рана на сердце не зажила. Второй раз замуж не вышла, хотя была возможность. Тамара — женщина интересная, мужчины на нее заглядывались. Но была у Ситниковой от брака с Аркадием дочь. Ей свою жизнь и посвятила. Девушка выросла красивая, неглупая. Год назад поступила в столице в театральный институт. Живет теперь Тамара одна, тоскует по мужу, скучает по дочери.
