Риск и бутылка шампанского - Андрей Михайлович Дышев
Девушка вздрогнула, вскинула голову и посмотрела прямо на него. Тусклая лампочка, торчащая в голом патроне под потолком, отбрасывала на стекло блики, и девушка вряд ли могла увидеть физиономию незваного гостя. Она поднялась с кресла и, медленно ступая по блестящему паркету, приблизилась к окну.
– Добрый вечер! – радостно объявил он, как только Лисица подняла окно.
Какое-то мгновение девушка смотрела на него в упор, затем вдруг побледнела, отшатнулась и отпустила раму. Та, словно гильотина, заскользила вниз и врезала Гере по пальцам. Если бы он не был пьян, то заорал бы так, что дом пришлось бы штукатурить заново.
– Вы сумасшедший! – произнесла Лисица, снова поднимая раму.
Она была напугана, хотя пыталась сделать вид, что рада появлению парашютиста.
– Разрешите войти? – спросил Гера, на всякий случай подпирая раму затылком.
В этот момент в комнату зашел уже знакомый ему мужчина с благородной проседью на голове. Скользя мягкими тапочками по паркету, он пересек не меньше половины комнаты, когда, наконец, увидел застрявшего в оконном проеме Геру.
Лисица снова отпустила раму, полностью доверив ее голове гостя, и отошла от окна на шаг, словно давая понять, что за свое поведение он будет нести ответственность самостоятельно и по полной программе. Тяжелая рама, стоящая на голове Геры, приносила ему некоторое неудобство, но выбора у парня не было. Обеими руками он держался за край подоконника, и если бы разжал пальцы, то неминуемо упал бы вниз.
Заинтересовавшись гостем, Пилот поставил кресло напротив окна, сел, закинул ногу за ногу и стал с любопытством рассматривать раскрасневшееся от алкоголя и напряжения лицо молодого человека. Гера тихо кряхтел, но улыбаться продолжал. Лисица, как всякая порядочная девушка, думала не о нем, а о своей чести.
– Папа, я не знаю, откуда он здесь взялся, – заверила она.
Гера быстро трезвел, и ему казалось, что череп уже дал первую трещину.
– Как зовут, сынок? – ласково спросил Пилот.
– Ы-ы-ы… – выдавил из себя Гера, уподобляясь штангисту, взявшему рекордный вес.
Шея устала и занемела. Гера понял, что долго не продержится. Он собрал в кулак всю волю и застыл, как скульптура Атланта – без какого-либо выражения на лице.
Лисица и Пилот продолжали с интересом рассматривать гостя. Гере захотелось плакать, что случалось с ним крайне редко. Ему на ум пришла страшная мысль, что хозяева даже не догадываются о том, какие муки ему приходится испытывать.
Но Пилот, наконец, встал с кресла, подошел к окну и рассматривая глаза Геры, в которых уже затухал оптимистический блеск, заботливо поинтересовался:
– Вам рама не мешает?
Гера не мог даже кивнуть. У него хватило сил только на то, чтобы односложно ответить:
– Немного…
– Что ж вы молчали! – посетовал Пилот и взялся за раму.
Гера медленно присел и на четвереньках перелез через подоконник. Очутившись в комнате, он с опаской посмотрел наверх. Обжегшись на молоке, дуют на воду, и Гера стал опасаться, как бы ему на голову не упал карниз, дверной наличник, кусок штукатурки или, в конце концов, потолок.
– Гера, – представился Гера и протянул Пилоту руку.
– Летчик-космонавт? Майор?
– Уже сержант запаса, – уточнил Гера, поглаживая темечко. – Меня разжаловали за пьянство в «Стопке».
Пилот положил Гере на плечо руку и повел по комнате.
– Ну, рассказывай, сержант запаса. С чем пожаловал?
Гера все еще продолжал озираться по сторонам.
– Я подарил вашей дочери кольцо, – сказал Гера. – Думал, что это от шлюзовой камеры спускаемого аппарата, а оказалось, что это чека от гранаты «эф один». Они же похожи, как две капли воды! И моему другу приходится до сих пор сжимать гранату в кулаке. Ни выкинуть, ни в карман положить! Он в «Стопке» уже четвертый час сидит. В одной руке «эфка», а в другой стакан. Плачет и пьет. Пьет и плачет. А посетители под столами лежат. Официантка, как фронтовая санитарка, ползает по полу с большой бутылью, и наливает тем, кто громче стонет. А меня за кольцом послали.
– Хороший повод, – признал Пилот. – Давно с парашютом прыгаешь?
– Я вообще-то хотел самоубийством покончить, – ответил Гера и, наклонившись, почесал за ухом невесть откуда взявшегося спаниеля. Псу такая формальность пришлась не по душе, и он молча цапнул Геру за палец. Тряся рукой и морщась от боли, Гера добавил: – На кой черт, спрашивается, мне такая жизнь… Но Клим успел незаметно повесить на меня ранец с парашютом. Суицида не получилось.
Лисица показала спаниелю кулак. Пес, качая права, тявкнул на нее.
– А вы его поменьше кормите, – посоветовал Гера.
– Это не наш, – сказала Лисица. – Сосед оставил. Он в отпуск уехал, а собаку нам.
– Хитрые же у вас соседи! – покачал головой Гера и снова покосился на потолок. – Ремонт делаете? А разнорабочий вам не требуется?
– У тебя проблемы с деньгами? – спросил Пилот, поворачиваясь лицом к Гере и опуская руки в карманы.
– Никаких проблем! – уверенно заявил Гера. – Это у Клима проблемы. Он видеокамеру купить хочет.
– А зачем Климу видеокамера?
– Чтобы снимать трюки и продавать на телевидение.
– И какие же трюки вы хотите снимать?
– Всякие. Ну, приземление на крышу автомобиля вы уже видели. Еще я собираюсь перепрыгнуть на мотоцикле через движущийся железнодорожный состав. Планирую взобраться на Чертов Палец с завязанными глазами и связанными ногами. А гвоздем программы станет прыжок с вертолета без парашюта.
– Очень увлекательно, – оценил Пилот, внимательно рассматривая лицо Геры. – А это не слишком опасно – прыгать без парашюта?
– Объясняю! – выставив вперед ладонь, сказал Гера. – Вертолет набирает высоту, я открываю дверь и сбрасываю вниз ранец с парашютом.
– Так, – кивнул Пилот. – Замечательно!
– Потом считаю до пяти и прыгаю следом за ним в одних плавках.
– А почему в одних плавках?
– Чтобы уменьшить сопротивление воздуха и догнать в полете ранец.
– Потрясающе! – задумчиво произнес Пилот.
Глава седьмая
Бутылка с детонатором
– Папа, – сказала Лисица, глядя как спаниель лихорадочно чешет за ухом. – По-моему, у него опять блохи завелись.
– А вы постригите его наголо и натрите смесью керосина и метилфентанила. Через тридцать секунд все блохи сдохнут, – посоветовал Гера.
– А не хочешь ли ты, дружище, поужинать с нами? – неожиданно сменил тему Пилот.
– Я ужинал. Плов с мясом. Тройная порция, – признался Гера. – Я бы позавтракал вместе с Лисицей, да вы же не позволите у вас переночевать.
Отец и дочь переглянулись. Девушка судорожно сглотнула и закашлялась.
– Тогда, может быть, выпьем чего-нибудь? – предложил Пилот.
– Выпить можно, – согласился Гера. – Кстати! Я работаю инструктором на тарзанке в парке культуры и отдыха.
