Ни слова больше! - Карен М. МакМанус
При мне папка с тремя кольцами, она явно толще, чем того требует коллекция из двенадцати листьев, — я еще утром насобирал несколько в собственном саду и распихал их по прозрачным файлам. Мы в паре с Шейном с прошлого января, и я знаю: всю работу по проекту предстоит делать мне, так что запас не помешает.
Шейн — один из тех ребят в Сент-Амброузе, которые ничего не делают, потому что им не надо беспокоиться о субсидиях. Ему вообще не о чем волноваться. Он до того беспечный, что посреди урока может заснуть в смежной с классом раздевалке. Учителя только посмеиваются, хотя, засни в раздевалке я, со мной никто шутить не станет.
Тупо, конечно, завидовать таким, как Шейн, и все же мне по-настоящему завидно. Сегодня я не прочь поменяться с ним — да вообще с кем угодно — местами.
Глава 4. Трипп
После смерти мистера Ларкина я впервые оказался в отделении полиции. Сначала мы в панике позвонили родителям — точнее, родителям Шейна, хотя те работали в Бостоне. Мы как-то сразу поняли, что от моего отца в такой ситуации толку будет мало. Предки Дельгадо связались с полицией Стерджиса, те прибыли на парковку Сент-Амброуза, откуда мы проводили агентов к мистеру Ларкину. Дальше все помню очень смутно. Меня не оставляло чувство нереальности происходящего, пока нас не привезли в участок для дачи показаний.
Мой отец подоспел как раз вовремя: меня только отсадили в отдельную комнатушку, без Шейна и Шарлотты. Я сразу догадался, что полиция хотела сверить наши показания. Всеми силами отгоняя навязчивый образ мистера Ларкина, я как мог отвечал на вопросы инспектора Патца. Я решил, что он ровесник отца. Впрочем, в то время я почти всем взрослым автоматом приписывал солидный возраст. Особенно тем, у кого намечались залысины. Позже я узнал, что Патцу тогда стукнуло двадцать пять — как мистеру Ларкину.
— Что ты делал в лесу, Трипп?
— Собирал гербарий для проекта по природоведению. Нам велели найти двенадцать видов растений и собрать их листья.
По прибытии в участок мою папку конфисковали и полчаса спустя вернули.
— Почему ты был там с Шейном и Шарлоттой?
— Мы с Шейном делаем проект в паре, а Шарлотта — его подруга.
— Почему же у них не было с собой папок?
Потому что они знали: всю работу можно повесить на меня. Факт, которым я решил с инспектором не делиться: от деток на субсидиях в Сент-Амброузе ожидают благодарности, а не желчи.
— Они их забыли.
— А где же находилась пара Шарлотты?
Никуда не деться от этой Бринн Галлахер, как ни крути.
— Понятия не имею, — буркнул я, и он больше не настаивал.
— Вы трое все время были вместе? Не теряли друг друга из виду?
Моя мать, прежде чем нас бросить, редко обращалась со мной как с ребенком. Лиза-Мари повесила бытовые вопросы вроде завтраков и сборов в школу на отца. Зато ей нравилось обсуждать в моем присутствии интересующие ее темы. Она говорила не мне, а при мне, но я все равно вбирал информацию. Так вот, она любила повторять: «Всем жилось бы лучше, если бы люди вовремя закрывали рот. Поменьше бы болтали. Стоит задать простой вопрос, и получишь в ответ целую автобиографию. Кому это надо? Нет чтобы сказать «да» или «нет» — и достаточно. Даже не важно, который из ответов правда».
Я потер указательным пальцем мозоль на большом пальце и сказал:
— Нет.
— Ни на минуту?
— Нет.
— Как вы обнаружили мистера Ларкина?
Вопрос был сложный, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок.
— Мы пошли в сторону Шелтон-парка, знаете, место, где наблюдают птиц? Там валялась огромная ветка — в нее то ли молния попала, то ли еще что. Шарлотта сказала, что на ветке должно остаться много листьев. Ну, мы смотрим, а за веткой что-то белое. Оказалось, кроссовка.
— Ты сразу понял, что это кроссовка?
— Нет. Думал, мусор какой-то. Бумажный пакет или что-то типа того. Только когда подошли ближе…
— Насколько близко?
— Не знаю. Достаточно, чтобы разглядеть кроссовку.
— Ну хорошо. А потом?
— Потом мы увидели мистера Ларкина.
Эта часть допроса заняла уйму времени — инспектор Патц, казалось, часами расспрашивал о мистере Ларкине и месте его обнаружения. Сразу ли мы поняли, что он мертв? Прикасались ли к нему? Видели или слышали кого-то поблизости?
— Рядом с ним лежал камень. С острыми краями… и на нем — кровь.
— Как ты понял, что это кровь?
— Пятна были красные и… на вид мокрые.
— Ты к нему прикасался?
— Нет, камень поднял Шейн и весь перепачкался в крови. Даже брюки измазал.
— Зачем надо было поднимать камень?
Я долго не отвечал, тупо глядел перед собой и соображал, что за зверь мог оставить на столе такие ровные четыре царапины. Полиция Стерджиса наверняка поймала какого-то монстра, но тот вырвался и сбежал.
— Не знаю. Я об этом вообще не думал.
— Добавить ничего не хочешь, Трипп?
— Нет. Мне больше нечего добавить.
Когда допрос наконец закончился, инспектор Патц поблагодарил меня и отпустил. Отец позже от кого-то слышал, что наши показания в точности совпали. Нас все жалели: такая травма для ребенка — найти мертвого учителя. Соседи приносили нам с отцом разные гостинцы. Когда четырьмя годами раньше нас бросила мать, нам такое внимание и не снилось. Видимо, если человек уходит по собственной воле, это не трагедия.
Неделю спустя меня повторно вызвали в полицию.
— Трипп, ты в курсе, что в школе недавно произошла кража?
Еще бы! В конце марта из учительской пропала крупная сумма, поднялась настоящая шумиха. Несколько недель Бринн в «Дозорном Сент-Амброуза» только об этом и писала.
— В курсе. Украли деньги на поездку восьмиклассников в Нью-Йорк.
— Ты знаешь, сколько там было денег?
— Нет. Думаю, немало. У нас же как: если дети со стипендией поехать не могут, не едет никто.
На этой почве раскол между платниками и стипендиатами в классе превратился в открытую вражду. Руководство Сент-Амброуза изображало, что все ученики равны, на деле же каждый знал свое место.
— Тебе известно, что расследование той кражи возглавлял мистер Ларкин?
— Конечно.
— Трипп, поделюсь с тобой недавно всплывшей информацией. Украденные
