Ночь накануне - Уэнди Уокер
Воспоминания всегда приводили Роузи к этому концу. Неизменно. Она заморгала, отгоняя от себя последнюю картину, и вернулась к своему расследованию.
Лора на десять лет исчезла из жизни родных, но это ничего не значит. Роузи не переставала ждать новой трагедии.
Наконец дверь открыта, и можно включить свет.
Щелкнув выключателем, Роузи увидела, что постель пуста.
4
Лора. Шестой сеанс.
Три месяца назад. Нью-Йорк
Лора: Роузи думает, что причина во мне. Она говорит, что это я разбиваю сердца.
Доктор Броуди: И что ты скажешь по этому поводу? Что насчет тех, которые действительно тебя любили?
Лора: Они меня не любили. Им просто так казалось.
Доктор Броуди: Потому что они не понимали тебя?
Лора: Может быть. Роузи говорит, я выбираю тех, кто меня не полюбит. И именно поэтому я их и выбираю. Но зачем мне это?
Доктор Броуди: Ты пытаешься доказать.
Лора: Доказать что?
Доктор Броуди: Будет лучше, если ты сама ответишь на этот вопрос.
Лора: Не пойми меня превратно, но сейчас я начинаю тебя тихонько ненавидеть.
5
Лора. Вечер накануне. Четверг, 7.30 вечера.
Бренстон, Коннектикут.
Джонатан. Джон. Джонни. Джек. Я гадаю, как к нему обращаться, пока еду в центр города.
Уже пробки, я опоздала. Строительные работы. Однополосная дорога. Вот дерьмо. Так принято — опаздывать. Пусть он подождет! Это я говорю себе. Я могу быть одной из тех женщин, которые так поступают. Скрывая страсть. Скрывая желание.
Хочу предупредить его эсэмэской, но он говорил, что терпеть не может переписываться. Звонить не хочу — это будет явным перебором. И конечно же, как назло, телефон вот-вот сядет, а зарядку я оставила у себя в комнате. Не дай бог у Роузи есть запасная в машине.
Подождет же он минут десять. Или нет?
Минивэн пропах детским шампунем и яблочным соком. Роузи чистит салон каждую неделю, но это дела не меняет. Думаю, она настолько привыкла к этой вони, что уже не чувствует ее, как и запах застоявшегося кофе на кухне, который держится до тех пор, пока Джо не придет с работы и не опорожнит турку.
До прихода мужа кухня в полном распоряжении сестры, и я частенько вижу, как она там сидит, уставившись в пустоту, пока Мейсон смотрит мультики. Она наливает мне кислый кофе, чтобы избавить от похмелья после ночных посиделок за бурбоном с Джо и Гейбом, и декламирует мантры, заученные во времена, когда она была феминисткой, с тем же выражением, с каким обычно раздает советы, как привлечь мужчин.
Тебе не нужен первый встречный, Лора. Ни в коем случае.
Банально, но все же замечу: легко говорить, что тебе что-то не нужно, когда это уже есть. С тем же успехом она могла бы сказать, что обошлась бы и без кофе, выдувая в это время вторую чашку подряд.
И все же я обдумываю ее совет, потому что начинаю переживать: вдруг он уйдет, не прождав и десяти минут.
Мне не нужен первый встречный.
Трудность в том, что после долгих лет раздумий, почему мне так сложно кого-нибудь найти, не так давно я встретила его — мужчину, который любил меня.
Он был со мной недолго, но за это время смог открыть во мне бездну желаний. А их оказалось так много. Желание, чтобы тебя обнимали и ласкали. Потребность смеяться и плакать, открывать другому душу. Желание быть замеченной. Понятой. Желание, чтобы в тебе видели не бешеную и бесстрашную девчонку, покоряющую мир, а крошку, тянущую за рукав или край пальто, глядящую наверх. Всегда, вечно глядящую наверх с наивной и простодушной надеждой, что кто-то в ответ тоже посмотрит на тебя и будет этому счастлив.
Какая же я жалкая со своими глупыми фантазиями.
Джонатан Филдз… Можно называть тебя Натан? Или Нэт?
Интересно, насколько он привлекателен в реальной жизни. Такие ли у него темные и густые волосы, как на фотографиях, а глаза — голубые. Такое ли безупречное тело, каким оно обрисовывается под рубашкой. Мне интересно, увижу ли я в его взгляде то, что так люблю. Порок. Хотя бы самую малость. Не в такой степени, как нравилось прежней Лоре, но достаточно, чтобы успокоить ее.
Но я не проигнорирую ничего, что увижу в Джонатане Филдзе с первого взгляда. Не буду обманывать себя, уверяя, что это тот, кто мне нужен, если доказательства обратного будут налицо. И не буду выдумывать повода очернить его, если на самом деле он хороший мужчина. Мне недостает природного чутья. Сегодняшняя ночь будет непростой.
Джонатан Филдз. Я почти на месте.
Стройка на Мейн-стрит позади. У местного Гайд-парка поворачиваю налево, и еще раз на Ричмонд-стрит. Втискиваюсь в свободное местечко на парковке. Мы встречаемся в ирландском пабе за квартал отсюда. Он по левой стороне. Паб угнездился между высококлассной закусочной и итальянским ресторанчиком. У него есть летняя терраса. Детьми мы частенько проникали туда с фальшивыми удостоверениями личности. Наверное, теперь это стало сложнее. Хотя, возможно, нынешняя молодежь научилась лучше их подделывать. Наши же бумажонки были еще более жалкими, чем мои глупые фантазии о любви.
У меня так много воспоминаний о детстве и юности в этом городке. Они подстерегают на каждом углу с тех пор, как я сюда вернулась.
Джонатан Филдз сам предложил это место. Он сказал, что живет рядом и поэтому здесь завсегдатай, так что бармены нальют ему бесплатный виски. И дело не в том, что виски ему не по карману. Он сказал это специально, но я пока не делала никаких выводов. Строительные леса я оставила дома. Никаких изобретений сегодня ночью не будет. Никаких реконструкций. И закрытых на очевидное глаз. У меня был великолепный врач, пусть я и была ужасной пациенткой.
Открываю пудреницу и придирчиво осматриваю отражение: тушь не потекла, щеки румяные. Я кусала губы, пока вела машину, поэтому накладываю новый слой помады, стираю ее остатки с зубов пальцем, не заботясь о том, что со стороны это выглядит не слишком привлекательно. Кроваво-красные зубы внушают опасение и, не заметь я оплошности, могли бы стать фатальной ошибкой на первом свидании.
Черт возьми! Неужели я становлюсь похожей на мать? Я захлопываю зеркальце и смотрю через лобовое стекло на улицу. После того, как Дик бросил нас, мать не могла ни спать, ни
