Яна Розова - Проклятие Вероники
Блин, я чувствовал себя прекрасно!
На следующий день Вареников при всей нашей капелле рассказал о моем подвиге. Так я стал героем. Противно было только то, что, став депутатом, Вареников власть свою использовал не по назначению. Его любимым развлечением стало совращение малолеток. И все ему с рук сходило, пока он не изнасиловал дочь одного большого человека. Только тогда его посадили.
А я, узнав о подвигах этой сволочи, часто думал, что лучше бы нас двоих тогда расстреляли. Я бы все равно остался героем, но не случилось бы такой мерзости.
Сейчас Вась-вась занимался всякими разными делами, называя себя частным детективом.
– Привет, Клык, – сказал Вась-вась, ухмыляясь.
– Здоров, Вась-вась, – ответил я.
Он протянул мне руку, и я пожал ее.
– Чую, ждал ты меня, – мне хотелось, чтоб он уже сказал, что хочет, и сваливал.
Он согласился:
– Ну, да, ждал.
Достал какие-то фраерские черные сигареты, закурил. Всегда тянет время, чтобы выглядеть значительнее. Пока он прикуривал, я обошел его фигуру, прилипшую к водительской дверце моего “Козла”. Не боясь показаться слишком деликатным, открыл дверцу, сдвинув его с места, и вскочил на сидение.
– Есть дело, – процедил Вась-вась, посторонившись. – Надо одного мудака пропасти…
Я уехал от Вась-вася с неприятным, но необъяснимым ощущением.
КатяЯ уехала от гадалки с неприятным чувством осознания неизбежности… Неизбежности чего-то нехорошего. Может даже смерти. Я и раньше часто думала о смерти, но так, со стороны. Мне до нее еще жить и жить, так чего зря кваситься?
Но только сейчас, сегодня, сидя за круглым столом в комнате, будто восстановленной по старым фото послевоенных времен, я поняла: я умру.
Всего за несколько минут до этого мы с Ритой смеялись в такси над Футболистом. Я рассказала, пытаясь насмешить, как он свалил меня с ног и попытался запугать самым дешевым методом из всех возможных.
– Странный человек, – рассмеялась Ритка. – Я его только увидела, так сразу и поняла – придурок! Деньги, видать, ему нужны. Может, он наркоман?
Теперь мне было не смешно. Что, если он еще разок попытается напасть на меня?
Сама гадалка, Софья, была серьезной, спокойной женщиной лет тридцати. У нее было чуть удлиненное лицо, немного тяжеловатый подбородок и короткий точеный носик. Глаза у гадалки были темные, а волосы – светлые длинные и гладкие. Она была умерено накрашена, одета в серое льняное платье и пахла каким-то модным ароматом.
Оказалось, мы приехали не вовремя. Софья этого не скрыла, но поглядев на меня, молча села за круглый стол, накрытый ажурной, явно связанной вручную из ниток под названием “Ирис”, скатертью. Скатерть была нежно-розового цвета, а узор на ней был соответствующий – розы. Я тоже пристроилась у стола и, глядя на розовые розы, вспомнила, что моя бабушка тоже когда-то очень хорошо вязала крючком.
В комнату заглянул черный кот. Прогулялся вокруг стола и ушел куда-то в коридор.
У Софьи в руках оказались карты.
– Снимите, – она протянула колоду.
– Я выйду на кухню, – сказала вдруг Маргарита, поднимаясь с дивана.
Если честно, я и сама бы ее об этом попросила, если бы относилась к гадалке серьезно. Но деликатность Риты меня приятно удивила.
Я посмотрела на Софью. Она задумчиво раскладывала карты и молчала.
– Да что там, со мной? – спросила я с усмешкой. – Говорите, не стесняйтесь. Самое страшное уже произошло, так что…
– Вы о смерти мужа? – спросила она. Видно, Рита заранее успела ей все рассказать обо мне.
– Ну да.
– Конечно, это большое горе…
Софья подняла на меня глаза, ее взгляд что-то говорил, но я не понимала.
– Катя… вас же Катя зовут? – я кивнула, пытаясь вспомнить – называла ли вдова номер два мое имя? – Вы хотите все услышать или боитесь?
Пожав плечами, я сказала:
– Лучше все. Зачем иначе к вам приходить?
– Хорошо, – кивнула головой Софья, снова сосредоточившись на картах. – Лучше все знать, можно хоть как-то подготовиться.
– К чему?
– Вам выпадает такая ситуация – несчастный случай. Я не вижу, что именно. Три раза карты раскладывала, но не вижу. Видела дорогу, видела воду мутную… Разное. Понимаете?
– Не очень.
Она положила карты и переплела пальцы рук. Вид у гадалки был загадочный, что поначалу забавляло. Я пришла к ней развлекаться и слушать глупости, если честно, а она тут такой балаган разводит!
– Ладно, но вам надо быть осторожной. Несчастье следует за вами. Я понимаю, что вам сейчас трудно поверить в это, но вы будто под прицелом.
Вздохнув, словно бы принимая ее пророчество, я задала тот самый вопрос, который меня волновал на самом деле:
– А мой муж, он изменял мне?
Софья откровенно задумалась и стала снова ворошить карты.
– Да, – сказала она. – Да, но это было другое. Он попал в руки нехорошей женщины, она его приворожила.
– Ей нужны были деньги? Мой муж в последнее время очень старался заработать.
– Да. Она только ради денег и прилипла к нему…
Потом она стала говорить еще что-то, а я будто провалилась в яму. Кажется – вот я, сижу тут, вот – мои колени, мои ладони, но кажется, что стул назад опрокидывается. И я остаюсь на месте. Возможно, это гипноз был? Не знаю, но впечатление падения назад, в пропасть, осталось надолго.
Из этого состояния меня вывел только ее вопрос – что утром случилось?
– На меня ненормальный утром набросился.
– А машина? – Софья пристально всматривалась в меня. – Была машина?
– Да нет, он просто сбил меня с ног и все. Ну, он сказал, что меня хотели на машине переехать, на сером “Форде-сиерра”, восемьдесят пятого года.
Софья опустила глаза, будто выключила рентген.
Вернувшись домой, я ощутила, что мне плохо: тошнило, мутило, кружилась голова. Но я ведь я целый день курила и ничего не ела! Пошла на кухню, соорудила себе бутерброд.
И снова закурила.
ДжонЯ закурил, хоть Ксю бы этого не одобрила.
В квартире моей бывшей жены было тихо и чисто. Где и что мне искать? Решил начать с компьютера.
Прежде всего, я полез рассматривать фотки, слитые с ее фотоаппарата. С обычной мыльницы. А ведь я дарил ей зеркалку пару лет назад. Кажется, “Олимпус”. Полупрофессиональный фотоаппарат был нужен моей бывшей, чтобы снимать ее работы – готовые интерьеры. У хорошего дизайнера должно быть содержательное и качественное портфолио. Вот только пользоваться фотоаппаратом она не научилась. Побоялась.
Ксю искренне считала, что ничего не умеет и не может научиться. Я много раз убеждался, что на самом деле она вполне успешно осваивала все, что ей было необходимо, если предварительно забывала себе сказать: я дура и у меня ничего не выйдет. Одолела же она все эти дизайнерские программы!
Я рассматривал фото, сделанные Ксю примерно год назад. Она, оказывается, путешествовала по замкам Луары. Кажется, с подругой. Да, это была подруга Ксю – Светка Рытченко. Надо бы с ней поговорить.
Рыская в компьютере бывшей жены, я все больше скисал. В почте – ничего интересного не нашлось. Переписка с заказчиками, с поставщиками отделочных материалов. Дружелюбно, мирно, по-деловому. Друзьям, переехавшим в столицы или за границу: я работаю, особых новостей нет. Я-то понимал, каких новостей ждали от нее друзья. Вышла ли второй раз замуж, встречаешься ли с кем, может, ты, Ксения, беременна? От женщины репродуктивного возраста все ждут сообщений именно на эти темы. А тут у Ксю была пустота.
Вообще-то, моя бывшая супруга не была такой уж мышью. Если Ксю расслаблялась и забывала на время, что она сама во всем виновата, то могла здорово повеселиться. И повеселить. Я помню, как мы вдвоем ездили на море, в Крым. В машине, на пляже – мы смеялись так, что морды болели! А еще она умела рассказывать анекдоты. Редкий талант для женщины. И лучше всего получались у нее самые похабные анекдоты, с матюгами и разными мерзостями. Такая милая девочка и такие вещи говорит!.. Умора.
И начитанная она была, и в музыке шарила, да и просто имела свой взгляд на вещи. Опять-таки, если расслаблялась.
Порыскал я и в корзине, в удаленных письмах. Перелистал ее проекты. Работа, работа, работа. Да, жизнь Ксю, кажется, именно в этом и заключалась…
Вернулся к фотографиям.
Однако, вижу фотку парня! Отглаженный, чисто выбритый (я пощупал свою заросшую щетиной щеку) мужчина лет двадцати пяти, наверное. Лет на десять моложе Ксю. Умный взгляд, темные волосы. Стоит, опершись руками о каменный парапет на лестнице в парке Менделеева. Судя по всему, его снимала моя экс-супруга. И зачем?
Еще мне кажется, что я его где-то видел раньше. Лицо знакомое.
А вот – они оба, за столиком уличного кафе. Сидят, придвинув друг к другу стулья, прям пара семейная. Ксю снята в профиль – смотрит на этого кота влюбленными глазами. Как-то это мне против шерсти.
Джон – сказал я себе – перестань ревновать!
Как же мне этого парнягу найти? Я спрошу о нем у Светки Рытченко. Я вгляделся в его лицо. Заметил, что оно доброе. Может, оттого, что круглое, но не щекастое, не полное. Не слишком высокий лоб, зато высокие скулы, тяжеловатый подбородок. А в глазах что-то детское.
