Людмила Васильева - ...И двадцать четыре жемчужины
— Конечно. Я, между прочим, видел некоторые ее работы, они мне запомнились. Григорьева, по-моему, человек тонкий, интеллигентный, с чувством собственного достоинства.
— Все это верно. Я-то очень ее уважаю. Перед отъездом сюда мы с ней виделись, и вот что произошло... пожалуй, расскажу вам... Как-то Марта Сергеевна сказала мне, что собирается съездить в Загорск, там ее родные жили в войну, занимали половину небольшого дома на окраине города. Она хотела забрать оставленные на чердаке портреты родителей, когда-то давно написанные одним знакомым, художником. Я вызвался поехать с ней. Нашли мы дом, Марта Сергеевна объяснила, зачем приехала. Хозяйка встретила нас приветливо, сказала, что целы портреты и еще всякие бумаги и письма.
Мы поднялись на чердак. Портреты оказались в довольно сносном состоянии. Марта Сергеевна нашла свои тетрадки, рисунки отца, даже бабушкину переписку.
Вскоре она позвонила мне и попросила зайти к ней. Я застал ее среди разложенных повсюду бумаг.
— Дмитрий Васильевич, такую переписку нашла, прямо история по Тургеневу. Я разволновалась и огорчилась, как мы порой мало знаем о своих близких. Вот моя бабушка Лиза, по рассказам мамы, — педантичная, аккуратная, ничем особо не примечательная. Как хорошо, что письма сохранились! Для меня они откровение... Но здесь, кроме личного, и какая-то тайна есть... Хотя тот, кто писал эти письма бабушке, тоже загадка. Нигде ни имени, ни фамилии, только две буквы: И. М. Вот прочтите-ка это...
Я взял письмо: листок пожелтел, чернила выцвели, но можно разобрать написанное. Ну, сначала личное, в духе того времени, а потом такие слова, я их хорошо запомнил: «...заберите, душа моя, ларец у отца Алексия и храните его. О нем знаете вы, верный мой Кузьма да отец Алексий. Время сейчас смутное, чувствую себя худо, что-то приболел. Вся надежда на вас. В случае моей кончины, когда все успокоится, передайте ларец в музей, где хранятся все документы истории государства Российского. Не то невежды могут их уничтожить...» Представляете? Вот мы с Мартой Сергеевной и стали головы ломать: что же это за ларец, и кто автор писем, и где все это происходило? Тут уж и я принялся просматривать все бумаги. И нашли документ на домовладение в городе Пскове, выданный господину Карелину, мужу Елизаветы Марковны Карелиной, бабушки Марты Сергеевны. Из этого можно было предположить, что она когда-то жила в Пскове. Марта знала, что бабушка рано овдовела и больше замуж не выходила. История эта нас очень заинтересовала. По письмам было видно, что автор их — человек образованный, дворянского звания, бывал за границей. Думали мы, думали и решили съездить в Псков, вдруг следы какие отыщем. И надо узнать, не сдавала ли бабушка какие-либо документы в псковские музеи. Ну, согласитесь, история интригующая...
— Да, конечно... Но в войну Псков был так сильно разрушен, сложно там, должно быть, следы этой истории разыскать. А у Марты Сергеевны родственники какие-нибудь живы? У них ведь можно узнать.
— В том-то и трудность, что никого в живых не осталось. У нее ни сестер, ни братьев не было. Мы решили: как только я вернусь в Москву, продолжим поиски...
— Желаю вам успеха.
— Ну ладно, Паша, заговорил я вас. Идите-ка спать.
— Может, мне вместе с вами дождаться смены дежурного?
— Нет, нет. С какой это стати вы будете меня караулить? Спокойной ночи.
После разговора с Павлом Ясин, как это часто теперь бывало, задумался о своих отношениях с Мартой Сергеевной. Конечно же, с его стороны это было не просто дружбой... Но он боялся объяснений и все чего-то ждал. Вот и сейчас... Опять уехал, так ничего ей не сказав.
В то лето его назначили начальником нового большого участка, расположенного в восемнадцати километрах от прииска. Дороги к участку не было, все перевозили трактором. План золотодобычи большой. Ясин был в постоянном напряжении, недосыпал.
Однажды его вызвали на прииск к начальству. Он торопился, добирался верхом, знал — по пустякам отрывать не будут.
Секретарша направила в клуб: мол, директор там. Ясин застал его в обществе молодой незнакомой женщины. Директор пребывал в благодушном настроении:
— А, Ясин! Раз первым пришел, с тебя и начнем. Знакомься: Марта Сергеевна, художница.
Это была привлекательная женщина лет двадцати двух. Ясин привык видеть приисковых женщин, обычно скромно одетых, — время трудное, послевоенное. Эта в ярком синем комбинезоне, в блузе из дорогой белоснежной ткани. Чересчур эффектна, словно собралась демонстрировать образцы мод. Он подумал, что это вовсе неуместно здесь.
Ясин обратился к директору:
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Нашему прииску оказали честь — поручили Марте Сергеевне нарисовать портреты лучших людей. Она будет тебя рисовать.
— Сколько времени уйдет на это?
Директор посмотрел на художницу. Та ответила:
— Не меньше двух дней.
— Нет, Алексей Георгиевич, ничего не получится, не дело это. Извините, я не хочу обидеть Марту Сергеевну, но не могу оставить производство.
Директор поднялся и уже в дверях сказал:
— Надеюсь на вас, Марта Сергеевна, попробуйте его уговорить. Может быть, за день управитесь? — Он повернулся к Ясину: — Ну ты и одичал, совсем правила приличия позабыл.
Ясин подошел к художнице:
— Не сердитесь. В самом деле, не могу. Подыщут еще кого-нибудь.
— Я много слышала о вас, хотела познакомиться...
— Теперь уже не хотите? Вряд ли я, приисковый работяга, могу представить интерес.
— В управлении тоже много работают. — Она протянула руку, прощаясь. — Будете там, заходите ко мне в мастерскую. А может, еще и сюда выберетесь?
— Съезжу на участок, посмотрю, можно ли отлучиться... постараюсь... Думаю, что-нибудь получится... — пробормотал Ясин.
Когда шел обратно, подумал: «Милая женщина... И держится просто, приветливо...»
Часа через три Ясин освободился и, проходя мимо клуба, увидел, что к подъезду подъехала управленческая машина. За рулем сидел недавно назначенный главный инженер управления, интересный, щеголеватый мужчина. Из клуба вышла Марта Сергеевна, села рядом с ним, и машина укатила.
Ясин разозлился на себя: «Поддался ласковым словам, расчувствовался. А эта дамочка норовит к начальству под бок...»
Подошел знакомый геолог:
— Ничего пара, а? А муж-то какой заботливый.
Весь следующий день у Ясина не проходило раздражение на себя, что принял приглашение художницы всерьез, а она, наверно, давно забыла об этом, больше и не напоминала.
Позировать для портрета он не поехал.
У него было такое чувство, будто его, как невзрачного щенка, мимоходом приласкали хозяйской рукой.
Зимой, возвращаясь из поездки в Магадан, Ясин заехал в Сусуман к приятелю-геологу.
Стояли пятидесятиградусные морозы. Он промерз, устал, и домашнее тепло показалось ему раем. На кухне топилась печь. Ясин покуривал, греясь у огня в ожидании ужина.
— А у нас гостья, — сказала хозяйка, накрывая на стол.
Из комнаты вышла Марта Сергеевна. Она подошла к нему с такой открытой улыбкой, что он не мог не улыбнуться тоже.
— Рада видеть вас.
— Благодарю. Я никак не предполагал...
— Да вот, бросила все, решила навестить друзей.
Ясин провел рукой по небритым щекам:
— Извините, я в таком виде...
— Какая ерунда. Все нормально, вы же с дороги.
За столом Марта была весела, и остальным передалось ее настроение. Потом она читала стихи своего любимого Блока:
Мгновенье — в зеркале старинномЯ видела себя, себя...И шелестела платьем длиннымПо ступеням — встречать тебя.
И жали руку эти руки...И трепетала в них она...Но издали летели звуки:Там... задыхалась тишина...
На другой день Марта и Ясин расстались. Часть пути ехали вместе, но молчали, разговор как-то не получался. И это было тягостно обоим. Еще вчера они вроде потянулись друг к другу, и вот...
Ясин представил неуютность своего жилья и опять подумал о том, что прошедший вечер лишь мгновение радости... Надо скорей отрешиться от этих мыслей, иначе потом будет совсем тяжко.
— Но вы все же заходите ко мне. Хоть посмотрите, чем живу... — прервала молчание Марта.
И в ее тоне ему послышались нотки грусти и сожаления.
Больше они не виделись: вскоре мужа Марты перевели в дальнее управление, и она уехала с ним.
А Ясин все вспоминал ее. У них было всего две встречи, но они всколыхнули в нем чувства, которые, думал он, никогда уже не доведется ему испытать.
И вот год назад Ясин снова встретился с Мартой Сергеевной. От знакомых он слышал, что она давно разошлась с мужем и живет в Москве одна.
Это известие взволновало его, он все чаще вспоминал Марту и их короткое знакомство. Наконец раздобыл адрес и написал письмо. Она отозвалась.
