Паула Гослинг - Тайна Люка Эббота

Дженифер глубоко вздохнула и сбросила туфли.

— Сегодня Дэвид доверил мне четыре вызова: мистер Тиг, мистер Крецмер, миссис Типпит, миссис Болдуин. На себя он взял всех остальных.

— Наверное, он бережет тебя.

— Да бросьте вы, — взорвалась Дженифер. — Я знаю, что вы любите его, но скажите по правде, тетушка: не считаете ли вы, что уже пора доверить мне нечто большее, нежели фурункулы и капризничающие младенцы?

— Он доверит тебе, доверит… если только ты не будешь так кипятиться… Это обескураживает его.

— Да он просто скрывается в свою раковину, как какой-нибудь моллюск — и уходит от разговора. Он — негодяй, чопорный, напыщенный, самодовольный! — И Дженифер стукнула кулаком по ручке софы, всей душой желая, чтобы это была голова Грегсона.

Тетя Клоди вздохнула:

— И почему это все привлекательные мужчины такие гадины? Это просто какой-то закон природы. Когда я повстречала твоего дядюшку, я с первой же минуты подумала, что он — замечательный человек, потому что он был так уродлив. После всех встреченных мною красивых мужчин он и в самом деле оказался просто прелесть. Жить с ним — большое удовольствие. Возьми на заметку: есть одни удовольствия — и есть иные. — И она добавила с некоторой суровостью: — Старый он дурень.

Дженифер поглядела на тетушку с любовью и умилением. Тетушка была когда-то ветреной девушкой, этакой порхающей бабочкой, королевой красоты в графстве и в своем кругу; однако с железным стержнем внутри. Ее замужество за Уэллесом Мэйберри было своего рода актом протеста, но последующие годы, прожитые с обожаемым, но невозможным мужем, воспитали в ней великое терпение, известное лишь страдающим хронической болезнью или нищим.

— Я встретилась за чаем с Фрэнсис в «Коппер Кеттл». Марк Пикок закрыл свой магазин рано — по неизвестной причине. Очевидно, после набега американских туристов.

— Ах, не нужно такого сарказма, милая. Не то заработаешь ранние морщины. — Клоди методично работала иглой. — Марк, вероятно, имеет тьму недостатков, но это не уменьшает его чувства чести и достоинства. — Она пристально взглянула на Дженифер: их взгляды встретились. — По крайней мере, я так не думаю. — Несмотря на свою мягкую внешность, Клотильда Мэйберри, в девичестве Имс, обладала первоклассным умом и прекрасным инстинктом в отношениях с людьми. — Марк — очаровательный мужчина, такой культурный и интеллигентный, и я бы желала… — Она внезапно замолчала.

У тетушки Клоди был острый глаз, и она заметила сразу, что у Дженифер не было настроения слушать похвалы Марку. Она не в первый раз мысленно недоумевала, что за кошка пробежала между ними. Когда Дженифер только еще приехала, они с Марком сильно симпатизировали друг другу. Затем Дженифер вернулась в Лондон — оформить продажу квартиры, а когда она вернулась, тетушка с удивлением обнаружила в ней растущее охлаждение к Марку. Это было загадочно. И тетушка молча вернулась к своему вышиванию.

— Я готова отравить Дэвида Грегсона, — задумчиво заключила Дженифер.

— Не говори глупости, дорогая. Это еще одно, что так огорчает в тебе Дэвида, полагаю: способность нести чушь.

— Вы понимаете, о чем я. Во всяком случае, от общения с ним мне в голову лезут дикие мысли об отравлении. Я на полном серьезе нынче заподозрила бедняжку миссис Тиг в том, что она дала своему гадкому мужу мышьяк.

Тетя молча обдумывала сказанное, причем с таким видом, будто ей дали ключ с разгадке кроссворда.

— Она работает в нескольких местах уборщицей. В том числе у мистера Пелмера. Другая ее работа — на фотофабрике. Они там имеют доступ к различным химикатам. Кто знает?..

Они посмотрели друг на друга поверх пяльцев, а затем Дженифер вздохнула:

— Пора кончать с этим, тетушка.

— Но это же не означает, что так и было в самом деле, — возразила тетя, с отвращением глядя на газету, валяющуюся на полу. — Наши с тобой догадки вполне безобидны.

— Я в этом не уверена, — сказала Дженифер, садясь на софе. — И потом, это ваша догадка.

— Да, конечно, — покорно проговорила тетя.

Тетя Клоди была неисправимой поклонницей триллеров и детективов. Она восполняла однообразие и скуку своей жизни перемалыванием всяческих событий, происходящих в деревне: многозначительные взгляды, услышанная сплетня и прочее. Склонившись над пяльцами, она подозревала убийства повсюду, поскольку ум ее был не занят. Да, конечно, это была игра, — и игра, с которой было трудно расстаться, тем более что она никого не задевала в реальности.

Дженифер разделяла вкусы свой тетушки касательно всяческих тайн и догадок. С тех пор как Дженифер переехала из Лондона, чтобы унаследовать дядюшкину практику, тетя Клоди быстренько разгадала ее слабость: вечные догадки о том, кто бы хотел кого убить; кто мог убить того-то и того-то; кто кого планирует убить…

И тому подобное.

Но не слишком ли далеко зашла Дженифер на этот раз?

— Ты же не подозреваешь миссис Тиг на самом деле? — Тетя Клоди даже оторвалась ради этого от своего шва. Она смотрела на Дженифер с некоторым испугом, и от ее поднятой руки тянулась нить ярко-красного цвета. — Я имею в виду, ты же не станешь ничего предпринимать в связи с этим?

— Я буду вынуждена предпринять, если тесты покажут наличие мышьяка. Я просто сообщу полиции, что некто пытался отравить мистера Тига мышьяком. Я бы не стала делать никаких специфических заявлений и выдвигать обвинения, это работа полиции; однако я уверена: кое-кто будет от меня их ожидать.

— Но разве не стоит прежде всего сказать мистеру Тигу? Перед тем, как ты обратишься в полицию?

— Не знаю, — медленно проговорила Дженифер. — Если бы она на самом деле его убила, все было бы гораздо проще.

Она прикусила язык: что такое она говорит? Клоди вновь села на любимого своего конька. И в самом деле, это уж чересчур: разглагольствовать так свободно о возможном убийстве, когда в окрестностях и в самом деле произошло убийство. Но тут же она вспомнила лицо миссис Тиг: темные, полные решимости глаза, маленький сжатый рот… Она неохотно обулась и встала, отказавшись от уюта софы и камина.

— Мне нужно принять ванну перед вечерним дежурством, — она состроила гримаску: — Перед дежурством, которое будет, как всегда, состоять в том, чтобы выслушивать пациентов, пришедших исключительно к мистеру Грегсону.

Тетушка проводила ее взглядом: какая славная девушка! И так грустно, что ее молодые годы проходят подобным образом: работа с больными, досада, усталость. А ее огромные карие глаза, ее шелковистые волосы и красивые ножки никем не оценены.

Уэлли — это было, конечно, наказание Божье, но по крайней мере он всегда ценил свою жену по достоинству. Дженифер заслуживала большего, в особенности после того, как она настрадалась с этим идиотом, своим бывшим мужем. Клоди питала большие надежды на Марка Пикока — несмотря на его ужасную мать с ее снобизмом. (И это она, та самая Мейбл, которой вообще нечем было гордиться, пока она не отхватила бедного мягкосердечного майора Пикока. Она была некая Норвуд в девичестве! Во-первых, ее бабушка бежала когда-то с неким пройдохой — итальянским князем, у которого было странное увлечение: слетать с крыш зданий на устройстве, которое неизменно падало и ломалось; во-вторых, ее мать пила и содержала ручную мартышку. В-третьих, ходили упорные слухи о каком-то сумасшедшем дядюшке, спрятанном в психушку в период между двумя войнами. Конечно, в те времена никто с уверенностью не смог бы сказать, что на самом деле есть сумасшествие. Теперь на все случаи есть лекарства.)

Клоди воспряла духом, думая о лекарствах и тайнах. Возможно, миссис Тиг и в самом деле хотела отравить мужа. Тогда… Тогда Дженифер пойдет в полицию и даст объяснение по поводу положительных тестов, а в полицейское управление как раз пришлют по этому делу красивого, высокого детектива, и вот тогда…

Но просим преданного Читателя набраться терпения.

— Дядя Уэлли? — Дженифер постучала и, услышав хриплый голос дядюшки, открыла дверь спальни. Она просунула в дверной проем голову и спросила: — А доктор здесь?

— Нет, его нет, — отвечал дядя из постели. — Но твой дядя здесь.

— Как хорошо. — Дженифер вошла и с любовью оглядела крупную фигуру дядюшки, накрытую вышитым покрывалом. — Не выношу этого раздражительного педанта, честно говоря.

— Да, у него нелегкий характер, — согласился Уэллес Мэйберри. — Он слишком рассудителен, вот его беда. Как прошел день?

— Неплохо. — И она кратко обрисовала ему подробности двух хирургических процедур, что выпали на этот день. Его мнением было, что Дженифер — хороший врач, но слишком «мягкая». Дженифер с радостью принимала советы дядюшки по разнообразным вопросам: он годами лечил своих постоянных пациентов, и их малейшие причуды и черты были знакомы ему. Правая рука и правая нога дядюшки были все еще слабы, но его ум был острым, как всегда.