Лариса Капелле - Черная Королева тамплиеров
— Триста тысяч евро действительно казалось суммой неплохой, но до того, как я познакомилась с местными специалистами по опустошению карманов!
— Этот ты так мастеров называешь?
— Их, любезнейших, кого же еще! — с горечью отозвалась мать.
— Можем ли мы рассчитывать на помощь какого-либо фонда, например?
— Надо его сначала найти, а потом, согласно специалистам, замок не представляет собой историко-культурной ценности. Поэтому, кроме скидки по налогам, мне пока ничего добиться не удалось.
— Может быть, тогда продать квартиру Фредерика в Орлеане? Она все-таки в престижном районе, с видом на Луару.
— Я и сама об этом думала, но пока это невозможно.
— Невозможно! Почему, ты что-то от меня скрываешь?
— Просто не хотела, чтобы ты попала с корабля на бал.
— Давай, мама, раскалывайся, в чем дело?
— Завещание Фредерика оспаривает его племянник Раймон Ламбер.
— А, седьмая вода на киселе вспомнил про дядюшку, вернее, про его наследство! И у него есть шансы выиграть?
— По мнению нотариуса, нет, но мне все-таки посоветовали нанять адвоката.
— Понятно, и пока все имущество находится под арестом.
— Ну не совсем под арестом. Но суд может все-таки разделить имущество, и я предложила мэтру Периго отказаться от квартиры в Орлеане в пользу Раймона.
— Да Фредерик в могиле перевернется, сама вспомни, что Раймона он иначе как прохвостом не именовал, а теперь ты предлагаешь отдать ему квартиру!
— Я хочу спасти замок!
— А деньги?
— На них Раймон претендовать не может. Они были на специальных страховочных счетах, которые их собственник может передать любому, кому пожелает.
— Понятно, значит, мы рискуем остаться без дополнительных средств, — вздохнула Кася.
— Давай пока не будем об этом. Поехали в деревню.
— Поехали, — коротко согласилась Кася.
Деревенская площадь была заполнена народом.
— Суббота — рыночный день, — объяснила Екатерина Великая.
Она, похоже, абсолютно освоилась и чувствовала себя здесь совершенно как рыба в воде. Кася не переставала удивляться собственной матери. Та словно здесь родилась! И постепенно она включилась в игру, с удовольствием погружаясь в атмосферу субботнего рынка в деревушке Камбрессак. Люди не торопясь делали покупки, с удовольствием болтая с продавцами, обменивались короткими приветственными фразами с проходящими мимо знакомыми. Перекинувшись парой слов с продавцом фруктов и овощей био, Екатерина Дмитриевна подошла к продавцу сыров, назвав его по имени — Ги. Пока Ги выполнял заказ, аккуратно отрезая слегка желтоватый с темно-зелеными прожилками «Рокфор», заворачивал кружочки козьего сыра, перекладывал в отдельную баркетку домашнюю сметану, показывал особенно удавшийся ирату, Екатерина Великая расспрашивала его о семье и детях. Также не торопясь они посетили мясную лавку, поболтали в булочной. Кася, привыкшая к приветливости коммерсантов в Париже, была удивлена праздничной атмосферой радушия и расслабленности, царившей на деревенском рынке. Никто не забывал о собственных интересах и в то же время старался сделать другому приятное. Мир казался совершенно уютным и интимным. Кася расслабилась, начиная понимать собственную мать.
— Сейчас зайдем к Мартине, — тем временем сообщила ей Екатерина Великая, — это не человек — монумент, уже около сорока пяти лет она — хозяйка самого популярного бара. Представляешь себе: без малого полвека за стойкой. Люди приходят выпить стакан вина или пива, но самое главное — поговорить, поделиться последними новостями и спросить совета. Так что Мартина не просто душа деревни, а ее живая память.
Бар, к которому они подошли, ничем особенным не отличался. Веер рекламных объявлений на дверях да зелененькая афишка PMU, обозначающая, что здесь принимают ставки на лошадиные бега.
— Привет, Мартина!
— Привет, Кати, — попросту ответила из-за стойки здоровая жилистая женщина лет шестидесяти с лишним. — Привет, а это твоя долгожданная дочка?
— Да, знакомьтесь, Мартина, Кася.
— И что дочка будет пить? — спросила хозяйка бара.
— Что-нибудь полегче, сок.
— А мне кофе налей, что-то никак взбодриться не могу, — произнесла Екатерина Великая, усаживаясь на высокий табурет. — Какие новости?
— У меня никаких. Мы с Роже в порядке, — пожав плечами, ответила Мартина, наливая свежевыжатый апельсиновый сок в высокий стакан.
— Ну а в деревне чего новенького?
— Ничего особенного, все по статистике: одна свадьба, два развода. Если так дальше пойдет, то вообще полная путаница получится. У меня уже на все памяти не хватает. Сын однорукого Дидье Ксавье зашел недавно, я ему привет для Магали передала. А он мне отвечает: «Так мы уже в разводе полгода как, теперь я с Соней живу, а Магали с Феликсом, который, в свою очередь, развелся с Эммануель, которая после этого жила с Патриком, а теперь вроде бы с Марком». Так что я уже боюсь привет женам передавать, только о детях спрашиваю, потому что, если дети хоть более-менее постоянное явление, то жены и мужья меняются. Ужас, то ли я стара стала, то ли мир сошел с ума!
— Ни то, ни другое, время просто изменилось, — спокойно произнесла Екатерина Дмитриевна.
— Ну и что в этом времени такого особенного, чтобы все вот так коту под хвост пускать. Женятся, дом покупают, детей заводят, потом чуть что не так — бац, развод! — продолжала возмущаться Мартина, пользуясь тем, что бар почти пуст. Четырех старых завсегдатаев можно было не считать, так как они, по всей видимости, были полностью согласны с хозяйкой бара. — Неужели нет других способов решения проблем?
— Тут уж точно с тобой не поспоришь, — закивал из угла пожилой мужчина с блестевшей на солнце лысиной, обрамленной легким венчиком пушистых седых волос. — У меня вот тоже дочка недавно развелась. Трое детей! Я ее спрашиваю, что не так? Она мне отвечает: «Любви, мол, у меня к нему нету. А мне уже сорок лет, может быть, я теперь эту любовь встречу». Я ей говорю: «А когда троих детей делала, что ж ты о своей любви не думала. Что с детьми-то будет?» А она мне заявляет, спокойненько так: «Дети одну неделю будут со мной, а другую с Клодом». И еще добавляет, что, мол, сейчас все растут в семьях заново составленных, так даже интереснее, современнее. А, вот вспомнил выраженьице, которое она мне выдала, глупая курица: в духе времени. То есть что это дети этому самому времени сделали, чтобы их, как шарик в пинг-понге, с одного места на другое перекидывать?!
— Вот-вот, — поддержал его другой, с носом, похожим на сливу, — у моего брата тоже сын развелся, мол, интересами не сошлись. Она, мол, море любит и на пляже как блин лежать, а он горы любит и зимой и летом.
— Ну и что тут такого, ездили бы по очереди, раз на море, раз в горы, — вмешалась Мартина.
— Нет, не хотят и так умно рассуждают, — вздохнул сливовый нос, — слова не вставишь. Все логично с их точки зрения получается: мол, зачем время тратить с человеком, с которым у тебя нет общих интересов, когда ты можешь за это время найти кого-то более подходящего?
— Ну и что, нашли? — поинтересовалась Екатерина Дмитриевна, а Кася только удивлялась изменениям, происшедшим с ее матерью. Та словно вошла во вкус деревенской жительницы, и иногда казалось, что она прожила здесь не три месяца, а как минимум добрый десяток лет.
— Она — не знаю, а он нашел-таки любительницу по горам лазить, — тем временем продолжал сливовый нос. — Да только она в горы — пожалуйста, а как обед приготовить, так пиццу, дорогой, закажем, и это еще в лучшем случае, или сандвич пожуй. Сама листок салата съела, йогуртом закусила, и больше ей ничего не надо. Так этот дурачок теперь к своей бывшей подкормиться иногда захаживает, а то все ресторан да ресторан.
— Опять сойдутся, если та примет, голод — не тетка, попомни мое слово, — проговорил со значением первый.
— Да-а, — закачали головами завсегдатаи Мартининого бара.
— И куда катится мир, — шепнула Кася по-русски. Мать с дочерью понимающе переглянулись и расхохотались.
— Мама, я тебя здесь просто не узнаю! Никогда не замечала у тебя хамелеонских способностей, — съехидничала Кася, когда они наконец вышли.
— Надо адаптироваться к окружающей обстановке, — мудро произнесла Екатерина Великая.
— Я с тобой как-то привыкла к обратному, — усмехнулась Кася.
— К чему?
— Насколько я тебя знаю, это обычно окружающая обстановка вынуждена была приспосабливаться к тебе…
Екатерина Дмитриевна пожала плечами:
— Иногда обстоятельства сильнее нас.
— Из чего я делаю вывод, что ты наконец нашла задачу себе по плечу, — медленно произнесла Кася, думая, что, возможно, это как раз-то и притягивало настолько неудержимо ее неугомонную мать. Скорее всего благополучная жизнь в Ницце наскучила ей хуже вареной репы.
