Илья Деревянко - Пахан
Князь видел происходящее словно в тумане. Вот бандиты приволокли плачущую Лену, задушили шелковым шнурком, вместе с мертвым Гуськовым бросили в яму, завалили сверху плитой.
— Что с тобой? — спросил Мотя, взглянув на белое как мел лицо шефа.
— П-плохо!
— Проклятый Леший! — выругался бандит. — Капитально его «шестерки» тебе голову зашибли! Впрочем, Леший свое уже получил и шестерки тоже. Поехали до хаты, отлежишься… Потом порадуем Федота!..
Дома, наглотавшись сильнодействующего снотворного, Князь уснул. Правда, с большим трудом. Личность Сергеева, никогда в жизни не убивавшего человека, еще давала о себе знать. Опять снились кошмары: он плыл на утлой лодчонке по кровяной пене, а сверху в воздухе кружились неимоверно отвратительные существа, кривлялись, корчили гнусные рожи, гаденько хихикали.
— Плыви, плыви, придурок, — верещали они, — но не рассчитывай на долгую жизнь! Скоро утонешь!.. Утонешь!.. Утонешь!.. Ха-ха-ха!
Внезапно из глубины вынырнуло жуткое страшилище со змеиной головой, крохотными злыми глазками и огромной зубастой пастью.
— Люблю таких, — сказало оно. — Залезай ко мне в рот! Ну! Живее, смертный!
Истошно завопив, Князь проснулся. Тело, покрытое холодным потом, тряслось будто в лихорадке. Зубы стучали. Дверь распахнулась, и в комнате появился Сашка, встревоженный криком шефа.
— В чем дело? — спросил он.
— Ни в чем! Сколько времени?
— Половина первого.
— Иди!
Оставшись один, Князь включил торшер, выпил стакан воды и прикурил сигарету. Мысль об убитом Гуськове не давала покоя. «Почему это меня так шокировало? — нервно затягиваясь, думал он. — Ведь, по словам Моти, я человек двадцать прикончил, не меньше, и Косого распилил… — Представив, как тупая пила разрывает внутренности Федьки, Князь вздрогнул. — Бабу задушили ни за что ни про что. Правда, она свидетель! Черт возьми! Нужно съездить куда-нибудь отдохнуть, а то совсем расклеился!»
Он подошел к окну и прижался лбом к стеклу. Над городом нависла глухая ночь. Кое-где в темных громадах домов светились окна. Мертвая тишина давила на уши. Внезапно перед глазами Князя возникло перекошенное лицо Лены с удавкой на шее, оскаленными зубами, вываленным языком и пеной на губах. Он пошатнулся, судорожно вцепился в подоконник. По-змеиному зашипев, привидение исчезло.
— Галлюцинация, — облегченно пробормотал Князь. — Мерещится всякая чертовщина.
— Не мерещится, — сказал за спиной замогильный голос. — Она зовет тебя!
Князь резко обернулся, но никого не увидел. Комната по-прежнему была пуста. Тогда он проглотил шесть таблеток эуноктина,[11] добавил три димедрола и через полчаса кое-как задремал.
ГЛАВА 6
Утром в сопровождении двух телохранителей явился Федот.
— Вот бабки, — сказал Князь, протягивая ему мешок. — Свою и ментовскую долю мы уже отсчитали, но Гуськов успел потратить десять штук. Так что не взыщи!
Федот недовольно поморщился, однако возражать не стал.
— Где крыса? — спросил он.
— Пришлось замочить, — вместо шефа ответил Мотя. — Гусь, падла, ухитрился порвать веревки и напал на Князя. Тот его пристрелил.
— Жаль! Я хотел сам… А баба?
— Не волнуйся, все чисто! Ее вместе с Гуськовым закопали…
Федот задумчиво пожевал губами.
— Очень хорошо, — вымолвил наконец он. — Такое событие нужно отметить! Я угощаю. Князь, ты не против?
— Гм, пожалуй! Где именно?!
— В твоем любимом кабаке, разумеется. Я арендую его на весь день. Приезжай к двум. Договорились?
— Ага.
— Тогда до встречи!
Федот вместе со своими гориллами вышел из комнаты.
— Зачем согласился? — набросился на шефа Мотя, когда они остались вдвоем.
— Почему бы нет?
— Забыл про брата Косого? Где гарантия, что он не пронюхает о вечеринке?! Ресторан очень удобное место для покушения.
— Как пронюхает?
— Черт его знает! Но Витька хитер до невозможности! Помнишь, как он перекупил твоего телохранителя?
— И чего теперь, отказаться?
— Нельзя! Ты обещал, да и Федот обидится! Раньше надо было думать! Ладно, не унывай, предпримем дополнительные меры предосторожности!..
Федот не поскупился. Стол ломился от угощений: молочные поросята, дичь, икра, изысканные закуски и прочее, прочее, прочее… В центре стола выстроилась батарея бутылок с отборным коньяком и коллекционными винами. На эстраде в поте лица трудился ансамбль.
— Чуть позже будет стриптиз, — заговорщицки шепнул Федот. — Девочки высший сорт! Пальчики оближешь. Если пожелаешь, хватай любую! Они у меня безотказные! Гы-гы-гы!..
Спиртное лилось рекой. Стриптизгерлз, уже полностью раздетые, сладострастно извивались, присаживались на колени захмелевшим гулякам. (Помимо Князя с Федотом в пирушке принимали участие их ближайшие сподвижники.)
Одна, длинноногая блондинка с пышной грудью, привлекла внимание Князя, но не в сексуальном плане. Сегодня ему почему-то не хотелось женской ласки. Было в лице девушки что-то смутно знакомое.
— Эй, милочка, — позвал Князь, — иди-ка сюда!
Девушка дежурно улыбнулась, подошла, кокетливо покачивая бедрами, и разинула рот от изумления.
— Владимир Андреевич?! — пролепетала она.
— Ошибаешься, я Владимир Ярославович.
— Извините. Вы так похожи на моего соседа по лестничной площадке.
В мозгу Князя мелькнуло смутное воспоминание. Он хорошо знал эту девушку, неоднократно встречал раньше, но где? Когда?
— Нравится? — маслено улыбнулся Федот. — Клевая мочалка! Забирай!
— Да нет, пока не хочется.
— Дело хозяйское, тогда я сам с ней займусь!
Федот взял блондинку за руку и повел в отдельный кабинет, предназначенный именно для подобных целей…
Празднество закончилось в начале одиннадцатого. Федот с друзьями окончательно окосел, а из Князевой свиты один лишь Мотя был относительно трезв.
— Погоди, — остановил он Князя, нетвердой походкой направившегося к дверям.
— П-почему?
— Чую неладное! Витька… Ложись!
Мотя повалил Князя на пол, и в тот же момент прогремела автоматная очередь. Появившийся из подсобного помещения человек с черным капроновым чулком на голове и короткоствольным автоматом в руках поливал зал свинцом. Послышались истошные крики. Опомнившиеся телохранители открыли ответный огонь. Киллер, пораженный несколькими пулями, свалился замертво.
Подбежав к нему, Мотя сдернул с лица чулок.
— К сожалению, не Витька, — огорченно сказал он. — Наемника прислал, наркомана. — Мотя указал на руку покойника со следами многочисленных уколов. — Эта публика за очередную дозу на все готова. Федька тоже их часто использовал!
Постепенно паника улеглась. Стали подсчитывать потери. Погиб Синица, которому пуля в буквальном смысле слова разнесла голову, и двое Федотовых людей. Самому Федоту пуля попала в плечо.
— Надо предупреждать! — корчась, хрипел он. — Из-за тебя нас всех чуть не завалили!
— Ты знал про Витьку, — вступился за шефа Мотя.
— Слышал краем уха, но не думал…
— Впредь думай, — резко сказал Князь. — Козел!
Ругательство вырвалось непроизвольно. Подавленная смертельным страхом психика не поддавалась контролю, однако Федот не пожелал принять во внимание это смягчающее обстоятельство.
— Как ты меня обозвал? — позабыв на секунду о боли, обозлился он. Козлом?[12]
Федотовы охранники схватились за оружие, Князевы — тоже. Последних казалось значительно больше. Поэтому Федот решил воздержаться от немедленной мести.
— Хорошо, Вовочка, — прошипел он, покидая ресторан. — Будь здоров! Береги себя!
— Какого хрена! — накинулся на шефа Мотя. — Ты соображаешь, чего несешь? Мало тебе врагов? Федот был нашим другом, а теперь…
— Кто та блондинка, с которой развлекался Федот? — не слушая его, монотонно спросил Князь. — Я где-то ее видел!
— Елки-палки! — всплеснул руками Мотя. — Накосорезил черт-те что, а сам о бабах думает! Блондинка, бля! Тебе на прием к психиатру пора!..
— Я ее раньше знал…
— Клинический случай, — вздохнул бандит. — Поехали домой. Завтра попробуем помириться с Федотом…
Всю дорогу Князь непрестанно думал о девушке из ресторана, только представлялась она ему не в обнаженном виде, а одетая, выходящая из дверей соседней квартиры. «Добрый день, Владимир Андреевич, — звучал в ушах серебристый голос. — У меня пробки перегорели. У вас случайно нет запасной?»
С Федотом благодаря Мотиным стараниям удалось примириться, правда, не до конца. Осталась некая натянутость в отношениях.
— По крайней мере киллера не пришлет, и на том спасибо! — сказал Мотя, вернувшись с переговоров. — Впрочем, пес его знает.
Мотя подошел к стенному бару, достал бутылку коньяка, наполнил бокал и залпом выпил.
