Антон Леонтьев - Жрец смерти
Там царил полумрак – окна, как я отметила, были изнутри забраны решетками и прикрыты массивными шторами. Неярко горели два торшера в противоположных углах. Посередине стояла огромная круглая кровать из разряда тех, что в простонародье именуют сексодромом.
Олигарх восседал в массивном кожаном кресле около кровати. Он уже снял пиджак, развязал галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Около кресла я заметила приземистый столик, на котором сейчас лежали наручные часы, запонки и – так нужный мне телефончик.
Тихо играла музыка – что-то джазовое. Надо же, как взыскательны вкусы у Романа Львовича!
– А ты чего еще одетая? – спросил тот несколько раздраженно. – Если в ванную пошла, так изволь снять все лишнее!
– Ромик, зайка, я хочу устроить для тебя сюрприз, – просюсюкала я. – Только поставь какую-нибудь музычку посовременнее.
Пока олигарх возился с плеером, я, зажав в руке заветный тюбик с мини-шприцем, сбросила шубейку и платьице. Повернувшись ко мне лицом, Роман Львович крякнул и одобрительно сказал:
– Вот молодец, сюрприз подготовила… А то моя карга все нервы мне измотала, хочет оттяпать половину того, чем я владею. Совсем с катушек слетела!
Раздалась зажигательная латиноамериканская музыка, и я начала двигаться в такт.
– Котик, так ты этого, как его, киллера найми! – заявила я. – Пусть каргу на тот свет отправит!
Роман Львович удовлетворенно хмыкнул и сказал:
– В корень зришь, детка! Как раз этим сейчас и занимаюсь. Хотя ладно, что это мы с тобой разговорились? Пора делом заняться!
Он стал торопливо расстегивать ширинку. Я, покачивая бедрами, приблизилась к Субойкину, толкнула его в грудь и велела:
– Котик, позволь заняться тобой профессионалу! А ты расслабься и закрой глаза. Потому что окажешься сейчас на вершине блаженства…
Удивительно, но у олигарха-миллиардера трусы оказались в полосочку, из разряда семейных. Я взгромоздилась к млеющему Субойкину на колени, поглаживая его по груди и спускаясь пальчиками все ниже. Другой же рукой поднесла к лицу олигарха тюбик с помадой, из которого выглядывал мини-шприц. Роман Львович натужно застонал, а я молниеносным движением всунула шприц в ушную раковину.
– Ой! Щекотно! – раздался голос Романа Львовича, и тело его вдруг обмякло. Потому что токсин подействовал практически мгновенно.
Я слезла с колен олигарха. Нет, мужчина не был мертв. Пока еще, во всяком случае.
Сделав музыку погромче, я открутила стержень с помадой, под которым обнажился еще один мини-шприц. И его содержимое – бесцветную жидкость без вкуса и запаха – снова ввела в ушную раковину Субойкина.
Минуты через две его тело вдруг мелко-мелко затряслось, и это был хороший знак. Конечно, для меня, киллера, а не для жертвы, Субойкина. Такая реакция означала, что токсин начал свое действие и Роман Львович скончается словно от инсульта в течение сорока восьми или семидесяти двух часов, то есть через двое-трое суток.
Я раздела олигарха и перетащила его на сексодром. Попрыгала на кровати, сминая белье и создавая иллюзию долгой оргии. А потом принялась затейливо подвывать и постанывать – сие требовалось для верных телохранителей, находившихся в подъезде.
Одновременно с этим я быстро подключила телефон олигарха к своему замаскированному под мобильный приборчику, принесенному с собой. Дело было сделано. Я снова изобразила эротический экстаз, а затем сделала музыку еще громче и задумалась.
Лишать людей жизни, даже таких плохих, как олигарх Субойкин, было делом опасным. Опасным в том плане, что рано или поздно я пойму: так больше продолжаться не может. Не буду же я до старости подвизаться на ниве устранения людей за деньги? Хотя почему бы и нет…
Я измерила пульс Романа Львовича – так и есть, немного ускоренный. Значит, токсин действует и все идет своим чередом. Я склонилась над лицом олигарха и громко и четко произнесла:
– Когда ты проснешься, то будешь уверен, что долго и изнурительно занимался сексом с девицей по вызову. Ты был на высоте, и тебе очень понравилось.
Введенное первым снадобье вводило жертву в некое подобие медикаментозного гипнотического транса. Действие было недолгим, не больше трех дней, но этого должно хватить. Потому что потом сработает второй токсин, который приведет к кончине достопочтенного Романа Львовича.
– И не забудь: связываться с эскорт-агентством пока что не надо. И оплату осуществлять тоже не надо.
Это была моя «страховка». Ведь если услуги псевдо-Алены вдруг будут оплачены, у владелицы агентства может возникнуть недоумение. Вообще-то я сомневалась, что такая алчная особа, как Алла Кирилловна, станет перезванивать и задавать вопросы, указывая на то, что визит ее девицы был отменен. Скорее мадам промолчит, прикарманив гонорар. Кстати, скорее всего, ее девицы получают вознаграждение не по исполнении своего постельного долга, а оно передается хозяйке борделя, наверняка забирающей львиную долю себе. Короче, рисковать я не собиралась, не то, потянув за эту ниточку, можно распутать весь клубок.
Роман Львович пробормотал во сне что-то невнятное и чмокнул губами. Я прикрыла его одеялом и опять опустилась в кресло. Выждала для верности еще около часа, в течение которого я периодически снова и снова громогласно изображала пароксизмы страсти, и выскользнула в коридор.
Операция прошла успешно, оставалось одно – ретироваться. Я открыла деревянную дверь и постучала по металлической. Та немедленно распахнулась, и на меня уставился один из телохранителей.
– Ромик был на высоте, но теперь утомился и мирно спит, – заявила я, поправляя прическу. – Ну, я свое дело сделала, так что мне пора, мальчики.
Однако просто так уйти мне, конечно же, не позволили. Но я на это и не рассчитывала. Два телохранителя задержали меня в коридоре, а Макс прошел в спальню, откуда вернулся примерно через минуту и объявил:
– Вещи все на месте! Роман Львович спит, с ним все в порядке. Будить его не будем, подождем, пока сам проснется.
Сделав обиженное лицо, я заголосила:
– Да за кого вы меня принимаете, мальчики? Неужто думаете, я стала бы Ромика обворовывать? Вот, смотрите, у меня в сумочке ничего нет! Ни его часов, ни запонок!
Я распахнула перед носом телохранителей сумочку, но те не удосужились заглянуть в нее. Мне было велено отправляться восвояси, что я немедленно и с большим удовольствием сделала.
Шагнув в кабину лифта, я нажала кнопку первого этажа – и тут ко мне присоединился Макс. Двери захлопнулись, и телохранитель вдруг прижал меня к стенке со словами:
– Что ты из себя недотрогу-то строишь? Разве забыла, что между нами в прошлый раз было, когда я тебя домой отвозил? Ты же сама сказала, что тебе очень понравилось, что я в десять миллионов раз лучше старого и дряблого Ромика!
Вот, оказывается, какой была Алена – и с боссом спала, и с его телохранителем. Руки Макса заскользили по моему телу, но я вывернулась из его объятий и прощебетала:
– Сегодня не получится, сладкий мой! Но в следующий раз обязательно!
На мое счастье, двери лифта распахнулись, и я вывалилась из кабины. Цокая каблуками, быстро-быстро спустилась вниз, вышла на улицу. Уже стемнело. Из джипа вышел начальник охраны и подошел к Максу. Тот перебросился с ним парой слов и обратился ко мне:
– Давай залезай в машину, я тебя домой отвезу. Все будет как в прошлый раз!
Это была отнюдь не просьба, а приказание. Я лениво повела головой, оценивая степень опасности. У подъезда находились пять или шесть вооруженных молодых мужчин. Вряд ли они устроят здесь перестрелку, но любой инцидент, даже самый незначительный, был не в моих интересах.
Я завела шарманку о больной мамочке, к которой мне надо прямо сейчас заехать, но Макс грубо оборвал:
– Вот к ней я тебя сейчас и завезу. Ну, лезь в джип!
Пришлось подчиниться. Через секунду Макс прыгнул за руль и джип рванул с места.
– Не воображай, что если тебя отымел Роман Львович, то ты стала королевной. Как была шлюхой, так и осталась! Ему дала, значит, и мне дашь!
При этом его рука легла мне на коленку и полезла все выше и выше. С рефлексами я не смогла совладать – мой локоть немедленно врезался в диафрагму телохранителя. Тот, хватая ртом воздух, засопел, а потом, утробно завывая, схватил меня за волосы. Вернее, конечно, за парик, который и остался у него в руке. Секьюрити ошеломленно уставился на мою подлинную, коротко стриженную шевелюру, а также на края латексной маски, заметные на лбу и на затылке. А затем возопил:
– Черт, да ведь ты и не Алена вовсе! И волосы у тебя фальшивые! И рожа тоже фальшивая! Кто ты, на хрен, такая?
Да, я никогда не убивала непричастных людей во время выполнения заказа – за исключением тех случаев, когда мне грозила прямая и смертельная опасность. Хотя Макс, если уж на то пошло, не был непричастным, он являлся телохранителем жертвы…
Короткий рубящий удар ребром ладони по кадыку мужчины – и тот обмяк. Я перехватила руль, выдернула из руки секьюрити парик, кривовато нацепила его на голову, а затем, распахнув дверцу, выкатилась из джипа. Скорость была еще небольшая, но удар по асфальту все равно оказался чувствительным, куцая шубейка его не смягчила.
