Ольга Володарская - Любовь как война
– Не для того домофон поставили, чтобы в подъезд кто ни попадя шастал, – возмущалась старая грымза. – И, главное, всегда разные ходят! Не упомнишь каждого. А надо, потому что рано или поздно кто-то из этих мужиков чью-нибудь квартиру ограбит и нам придется в полиции показания давать…
– Да, – вторила ей дочурка. – Я вообще считаю, что надо участковому сообщить об этой подозрительной женщине и ее визитерах. Может, она вообще на дому клиентов принимает? Иначе как объяснить вереницу всевозможных кобелей.
– Да нет, думаю, она просто слаба на передок.
И все это говорят, не глядя на Ладу. Но так громко, выразительно, что сразу понятно, для какого слушателя играется эта сценка.
Вообще-то никакой вереницы кобелей не было и в помине. За время проживания в этом доме (полтора года) Лада сменила пятерых партнеров – с тремя встречалась не по разу. Она не считала, что это много. Не мало, конечно, но и не такое дикое количество, чтобы можно было принять ее за проститутку. Оскорбление Ладу не задело, скорее, повеселило. Это же надо иметь такое хобби, как слежка за «распутной» соседкой. Вот людям заняться нечем! И, главное, не бдительность ими движет, даже не ханжество, а скорее, банальная бабья зависть. Поэтому она лишь рассмеялась, тоже громко и выразительно, и зашла в подъезд.
Сегодня кумушек на лавке не было. Зато сидел сосед, который врубал музыку ночью. Он демонстративно отвернулся, завидев Ладу. Но она все равно с ним поздоровалась. В ответ получила молчаливый кивок.
Лада вошла в подъезд. Жила она на третьем этаже. Обычно поднималась на лифте. Но сейчас она двинулась не к нему, а к лестнице. На площадке между первым и вторым этажами висели почтовые ящики, свой она уже несколько дней не проверяла.
– Добрый день, – услышала она приятный баритон и оторвала взгляд от экрана телефона – пришло сообщение, и она просматривала его, поднимаясь.
– Добрый, – откликнулась она и улыбнулась.
У почтовых ящиков Лада увидела владельца джипа, так ее заинтересовавшего. Выходит, они живут в одном подъезде.
– Позвольте? – спросила она. Мужчина стоял возле ее ящика и мешал Ладе его открыть.
– Да, извините… – Он посторонился.
– Меня зовут Лада. Я живу в сто второй.
– А я в сто третьей.
– Неужели? Мы обитаем через стену и ни разу не пересеклись!
– Я не часто бываю дома.
– Я тоже. Торчу на работе целыми днями. Вы тоже?
– Нет, – улыбнулся он. – Я фрилансер. Мой офис всегда при мне, – он хлопнул по сумке, висящей на плече. В ней явно находился ноутбук. – Но я люблю путешествовать, поэтому часто отсутствую.
– У вас отличный загар. Приехали откуда-то из теплых краев?
– Да. Был на Шри-Ланке.
– Всегда мечтала там побывать. Быть может, как-нибудь уделите мне немного времени, чтобы рассказать о поездке и показать фотографии?
– С удовольствием.
– Как выдастся свободная минутка, стукните мне в стену, я прибегу.
– Так вас же почти не бывает дома!
– Вы правы. Поэтому… – Лада открыла сумочку и достала из нее визитку. – Вот. Позвоните, если не трудно.
Он взял ее, затем достал свою и протянул Ладе.
– Амон Боровик? – удивленно протянула она, прочитав имя соседа.
– Амо́н, – поправил ее он. – И извините, что раньше не представился.
– Удивительное имя. Редкое.
– У вас тоже не самое распространенное.
– Невежды думают, что меня назвали в честь авто, – усмехнулась Лада. – На самом деле это машину нарекли женским именем.
– Да, я знаю. У него славянские корни. И означает оно, что вы ладная.
– И милая.
– Не поспоришь, – снова улыбнулся Амон. Он оказался очень доброжелательным, контактным. Не таким, каким представлялся ранее. – Я обязательно позвоню вам. А сейчас извините, мне бежать надо…
– До свидания.
Он, помахав Ладе рукой, прошел к лестнице и стал быстро по ней спускаться. У Амона была энергичная походка, она это замечала и до этого. Вскоре он скрылся из виду. Лада взялась за дверцу своего почтового ящика, чтобы открыть его, но тут заметила возле мусоропровода скомканный конверт и порванный лист. Она решила, что это Амон, прочтя адресованное ему послание, решил выбросить его, да промахнулся. И Лада подняла письмо и конверт. Во-первых, она терпеть не могла мусора и всегда поднимала все, что падало мимо урны (если это, конечно, была бумажка или обертка от шоколада или чипсов), а во-вторых, ей было любопытно, от кого письмо. Думалось, что от женщины. Некогда любимой… Вон он с ним как! Письма, которые оставляют вас равнодушными, не рвут. А те, что присланы от родственников, например, не выбрасывают сразу…
Хотя кто сейчас шлет письма обычной почтой? Есть же электронная…
Лада развернула конверт. Он оказался пустым. Но что его держал в руках Амон, это совершенно точно. От конверта пахло его одеколоном. И от порванного письма тоже. Лада, расправив его и соединив половинки, стала читать:
«Живешь не тужишь? Думаешь, тебе все сошло с рук? А вот и нет… Я слежу за тобой! Жду подходящего момента для мести. Даже сейчас, когда ты читаешь это письмо, я, возможно, стою за твоей спиной…
БУ!»
Лада инстинктивно обернулась. Позади никого.
«Страшно? Признайся, что страшно!»
Признаюсь, очень, мысленно ответила автору письма Лада. И прочла последние две строчки
«Бойся меня. И жди возмездия.
Твоя тень!»
Лада швырнула обрывки в мусоропровод и брезгливо вытерла руки. Она знала, кто написал эту пакость! А еще то, что она адресована не Амону, а ей – тот, кто называет себя тенью, перепутал ящики…
Глава 5
Ольга Алексеевна поставила на кухонный стол две чашки с чаем и вернулась к плите, чтобы снять с нее ковшик с молоком. Чай она заварила себе и оперу, что прибыл на место убийства, а молоко грела для Саши. Он его любил. Но Оля редко позволяла сыну пить его. От молока у сына расстраивался желудок. А вот на его нервную систему оно действовало благотворно. Попив молока, Саша успокаивался. А если еще и с медом, то быстро засыпал. Только через несколько часов в животе у него начиналось бурление, а потом прочие «прелести». Поэтому получал Саша молоко в особых случаях. Но в данный момент был один из таких. Сын был крайне возбужден: лез к ней, к соседке, к полицейским и говорил-говорил…
Его никто не понимал, кроме Ольги Алексеевны, потому что Саша перешел на тарабарский язык, на котором говорил в детстве. С ним это случалось в моменты высокого эмоционального напряжения.
– Что он пытается сказать, Ольга Алексеевна? – поинтересовался старший оперуполномоченный Левченко, зашедший в квартиру Слепневых, чтобы побеседовать с хозяйкой.
– Не обращайте внимания, товарищ майор, – поморщилась она. – В его словах нет смысла… – И шепотом, чтобы Саша не услышал. – Мой сын умственно отсталый.
– Да, я уже понял…
– Или соседка сообщила? – хмыкнула она.
– И это тоже, – скупо улыбнулся майор. – Кстати, обращайтесь ко мне по имени. Зовут меня Андрей.
– Хорошо, Андрей. Хотите чаю?
– Не откажусь.
– Присаживайтесь, я приготовлю.
Левченко устало опустился на табурет. Это был сорокалетний мужчина с густой седеющей шевелюрой и усами, нуждающимися в коррекции. Когда-то Андрей наверняка был красавцем парнем. Первым на деревне! В том, что он приехал из провинции, у Ольги сомнений не возникло. А еще она была уверена: родина майора не очень удалена от Москвы – он говорил чисто, без акцента.
– Откуда вы родом, Андрей? – поинтересовалась она.
– Из-под Рязани, – ответил Левченко. – Так заметно, что понаехал?
– Просто у вас цветущий вид, несмотря на вашу собачью работу. Такой бывает у тех, кто часто бывает в деревне, дышит чистым воздухом, пьет парное молоко, кушает овощи с грядки…
– Вы угадали. Я все отпуска провожу у родителей, оставшихся в селе. Да и в выходные выбираюсь. На машине ехать три с небольшим часа, ерунда.
Тут Саша, примолкший во время этого разговора, вновь начал что-то рассказывать Левченко. Тот покосился на Олю.
– Его можно как-то успокоить?
– Я согрею молока. Саша его обожает. – Она тронула его за руку. Нежно, успокаивающе. – Сынок, хочешь молочка с медом?
Тот энергично закивал, но не замолк. Хорошо хоть стал говорить гораздо тише.
– Тяжело вам с ним, – с сочувствием протянул майор.
– Нелегко. Но Саша мой сын, и я люблю его.
– Он социально адаптирован?
– Более-менее. Вы какой чай предпочитаете? У меня несколько видов. Видите ли, я педагог, который не принимает дорогих подарков, поэтому мне преподносят только цветы, конфеты и прочие мелочи…
Она болтала, чтобы отвлечь Левченко от Саши. А все потому, что он говорил такие вещи, которые заинтересовали бы майора… даже очень заинтересовали бы… особенно если бы он понял, что ее сын не такой дебил, каким кажется.
Саша даже техникум окончил. Пусть и заочно. И когда-то работал на крупном предприятии техником. Правда, его оттуда выгнали по статье, и теперь он сидит дома, но…
