Ольга Володарская - Девять кругов рая
Прожила Света в таком кошмаре почти месяц. Как-то она после работы столкнулась в магазине с Миланой. Зарубина ее немного знала. Бывший муж работал на Черемушкину, и они пару раз пересекались на корпоративных мероприятиях. Милана подошла к Свете, поздоровалась, спросила, как дела. Интересовалась искренне, поэтому, наверное, Света ответила не стандартной фразой «отлично», а вывалила правду. Милана не только ей посочувствовала, но и пообещала помочь.
Спустя какое-то время она сдержала обещание. Причем помогла не только Свете, но и ее будущим соседям. Пожилая семейная пара, с которой Милана была знакома, жила в одной квартире с алкоголиком (такая мини-коммуналка), он изводил их. Милана предложила пьянице обмен. Его комнату поменять на такую же по размеру, но в общежитии, еще и с доплатой. Мужик согласился. А вот Света не сразу. Пусть доплата была и незначительная, но у нее и таких денег не оказалось. А принять их в дар от чужого человека…
– Кто тебе сказал, что в дар? – удивилась Милана. – Я тебе их одалживаю.
– Но я не смогу отдать даже за год. Я учителем начальных классов работаю. У меня зарплата – копейки.
– Да, кстати. О работе. Мне нужен секретарь. Не желаешь занять его место? Зарплата не шикарная, но и не копейки…
Так Зарубина стала секретарем Миланы.
Вскоре она переехала из общежития в отличную квартиру в хорошем районе. Соседи ее были милейшими людьми. Света к ним быстро привязалась. И старики относились к ней по-доброму. Можно сказать, что она зажила даже лучше, чем до развода. Но вот только радости не было!
Особенно Свете становилось плохо после встреч с бывшим. Пусть редко, но все же им приходилось пересекаться. Что не удивительно, ведь они работали в одной организации. Увольнять сотрудников только из-за того, что они неправильно поступали со своими экс-супругами, Милана, увы, не хотела. Вот и приходилось Свете сталкиваться с бывшим в приемной. И кто бы знал, сколько выдержки ей требовалось, чтобы не выказать своей ненависти…
О да! Света бывшего мужа ненавидела. Да так сильно, будто когда-то любила – считается, что именно эти два чувства перерастают одно в другое. Но Света всегда относилась к супругу спокойно. Она и замуж вышла скорее из боязни остаться одной. Естественно, симпатию к нему испытывала, но не любила…
Так почему тогда так ненавидела?
Сегодня, вернее, уже вчера, Света вывалила на бывшего муженька весь свой негатив. Не сдержалась! Она не только наорала на него, но и…
Зазвонил сотовый телефон. В полном недоумении Света направилась в комнату, где он лежал. В такое время ей никогда не звонили, поэтому она не отключала на ночь звук. И телефон сейчас исторгал из себя настойчивый писк. Добежав до прикроватной тумбочки и схватив трубку, Света с удивлением обнаружила на экране номер Валеры Иванова. Гражданский муж Миланы был добрым Светиным другом, он знал о расстройствах ее сна и никогда не беспокоил среди ночи.
– Слушаю, – бросила она в трубку.
– Прости, если разбудил, – услышала Света. – Но я не мог не позвонить.
– Валера, что-то случилось?
– Похоже, да.
– С тобой? Или с Миланой?
– Нет, нет, не беспокойся… С нами все в порядке.
– А с кем тогда?..
– С твоим бывшим мужем.
– С Файзаровым? Не может быть… – И с плохо скрываемой издевкой спросила: – Подцепил триппер? Или того хуже – сифилис?
– Света, все гораздо серьезнее…
– Неужто СПИД?
– Он умер.
– Что?
– Да, Света, умер. Его убили вчера вечером. На стройке.
Валера еще что-то говорил. Но Света его не слышала. Она криво улыбалась, думая о том, что бывший муженек сейчас совершенно точно жарится на раскаленной сковороде в аду. Где ему самое место!
Глава 5
Усталый как черт, Леша ввалился в свою малогабаритную квартиру. Прихожая была такой мизерной, что если Назаров немного разводил руки в стороны, то ладонями упирался в стены. А если делал широкий шаг, то переступал порог комнаты. В принципе одному ему и такой было достаточно, но Леша всегда мечтал о большой прихожей. Не о кухне, где он только заваривал чай да жарил яичницу, не о комнате, в которой он спал и перед тем, как погрузиться в дрему, десять минут смотрел телевизор. Ему хотелось иметь именно огромную прихожую. Чтобы, когда он возвращался домой после работы, стены и потолок не давили на него. Потом – пусть давят. Но в первые минуты ему нужно было ощущение простора. А также швырнуть ботинки в другой конец помещения. Скинуть куртку. Поиграть портфелем в футбол. И пусть вещи валяются до утра, все равно никому не помешают!
Еще Леша не отказался бы от балкона. Он думал, что при его наличии свои нечастые свободные вечера он проводил бы, сидя там. Купил бы плетеное кресло, столик и кальян. Сидел бы, курил и смотрел на закат.
Но балкона в его квартире не было. И прихожая неприятно поражала теснотой. Поэтому, придя домой, Леша тяжко вздыхал, разувался, раздевался. Ботинки ставил под вешалку, на которую пристраивал куртку и портфель, иначе по пути в туалет (если побредешь туда ночью полусонным) наткнешься на что-нибудь и грохнешься. А в его крохотной прихожей лучше не падать, иначе башку расшибешь.
Леша прошел в санузел. Умылся. Ему было лень включать колонку, поэтому он обливал лицо холодной водой. Это его взбодрило. И захотелось есть.
Назаров передислоцировался на кухню. В холодильнике, как обычно, ничего, кроме яиц, майонеза и колбасы, не было. Но омлета Леше не хотелось. Как и банального бутерброда. Здоровый мужской организм требовал плотного горячего ужина. «Супчика бы, – подумал Назаров, сглотнув слюну. – А лучше картофельной запеканки с грибочками и кусочками бекона из ресторана, где наш отдел справляет дни рождения шефа. Или горохового пюре с копчеными ребрышками, которые так изумительно готовит матушка Витька. Да что там… Я бы слопал сейчас даже макароны по-флотски самого Витьки, хоть они и мерзко слипшиеся. Зато горячие!»
С надеждой заглянув в кухонный шкаф и не найдя там макарон даже быстрого приготовления, разочарованный, Леша подошел к плите и зажег газ. Он решил пожарить тосты.
Вообще то, что он в свои тридцать не умел готовить, было делом странным. Детдомовцы обычно рано начинают самостоятельную жизнь, и уж банальное пюре и суп из кильки умеет сварганить каждый. А вот Леша только яичницу жарил. И омлет. Остальные блюда ему не давались. Даже покупные пельмени он умудрялся переварить до состояния каши с вкраплениями фрикаделек.
Налив на сковороду масла, Леша стал нарезать хлеб. Сделав это, он начал искать чеснок – им надлежало натереть куски, чтобы от них вкусно пахло. Но заветной головки и даже завалящегося зубчика найти не удалось. Чертыхаясь, Леша хлеб просто посолил и собрался уложить его на сковородку, когда в дверь позвонили. Пришлось бежать открывать.
Как Леша и предполагал, явилась Настя. Его соседка и с недавних пор любовница. Только она могла завалиться среди ночи в гости.
– Приветик, – поздоровалась Настя и, не дожидаясь приглашения, вошла. – Курила у открытого окна, смотрю, в твоем свет зажегся. Вот и решила заглянуть.
Она была крайне бесцеремонной женщиной. Этим и брала. Назарова она сама затащила в постель. Он, естественно, не сильно сопротивлялся, так как секса у него сто лет не было, а Настя выглядела очень аппетитно, но когда все закончилось, он надеялся, что повторения не будет. Спать с соседками или коллегами Леша считал неправильным. Но его никто не спросил! Настя уже на следующий день притащилась к нему со сломанным утюгом, попросила посмотреть. Леша не смог ей отказать сначала в этом, затем в другом, уже интимном. Да и какой бы мужик устоял перед женщиной, скинувшей перед тобой халатик, под которым ну совершенно ничего…
– Что у тебя горит? – спросила Настя, поведя носом.
– Ой, забыл! – выпалил Леша и бросился в кухню. Масло уже дымило, и пришлось убирать сковородку с огня. – Хотел тостов пожарить, и вот…
Настя сокрушенно покачала головой. После чего сказала:
– Жди, сейчас вернусь. – И убежала.
И вернулась на самом деле скоро, держа в руках большую эмалированную миску, обернутую полотенцем.
– Вот, ешь! – сказала она, поставив ее на стол. – Недавно сварила, еще горячий. Я люблю ночью готовить, когда никто не мешает. Как пришла со смены, так вместо того, чтоб спать лечь, к плите… – И игриво добавила: – Будто знала, что мой соседушка голодный.
Леша заглянул в миску и проглотил слюну. Борщ! Наваристый, яркий, с фасолинками и сочной зеленью петрушки. Еще не попробовав его, Назаров знал – борщ невероятно вкусный.
Пока он облизывался, Настя сложила хлеб на тарелочку, достала майонез. Дала Леше ложку и подвинула к нему солонку с перечницей.
– Приятного аппетита, – пожелала она, усевшись рядышком.
Назаров поблагодарил ее кивком и принялся за борщ. Он его не разочаровал. Густой, острый, невероятно вкусный, как будто из русской печки. Леша один раз ел такой, когда ездил в трудовой лагерь картошку собирать. Там он сильно простыл, и его переселили из общежития в дом фельдшерицы. Ее старушка мать все готовила в русской печи, и Леша напробовался таких вкусностей, что не мог их забыть до сих пор. Но борщ из чугунка ему запомнился больше остальных блюд. И этот, Настин, ему не уступал. Кто бы мог подумать, что она так здорово готовит. На вид барышня совершенно безалаберная!
