Белая сирень - Маша Ловыгина
– Наверное, – Ольга села на скамейку в парке, напряжённо выпрямив спину.
– Я понимаю, Ольга Павловна, вы ждёте подробностей.
– Это не простое любопытство.
– Да, конечно, – следователь потёр набрякшие веки. – Иначе, мы бы с вами здесь не сидели. Касательно Гуциева и Тищенко могу сказать: этот процесс будет долгим и муторным. Подключились адвокаты с обеих сторон. Каждый из них будет рыть носом землю, чтобы отработать немалые деньги. Но, поверьте, никому не удастся уйти от наказания. Идёт работа со свидетелями, каждое заявление многократно проверяется. Готовится доказательная база. Им инкриминируются хищения, спекуляции городским имущественным фондом и подлог. Местному мэру не позавидуешь. Скоро многие, подобно Маржанской, побегут с корабля, как трусливые крысы.
– А как же те видео? Издевательства?
Следователь вытер пальцы несвежим платком, пытаясь избавиться от липких пятен.
– Понимаете, это только начало пути. Подключилась пресса. Сейчас со дна поднимется столько грязи, что записи с этой флешки будут лишь мелкими пузырьками на поверхности болота. Не надо сбрасывать со счетов, что этим записям уже несколько лет. И они не являются главным основанием в возбуждении дела, скорее, обрамлением. Но кажется, вас больше интересует другая история. И тут я могу вас обрадовать, если можно так сказать. После проведённой экспертизы, в машине Мезенцева найдены многочисленные следы присутствия погибших девушек.
Ольгу качнуло.
– Честно говоря, в тот день, когда вы пришли ко мне, ваши слова не были особенно убедительными. Не то чтобы я не доверял вам, – он мельком бросил взгляд на Олю. – Но слишком уж всё выглядело неправдоподобно. Однако, долго работая в этой системе и повидав всякого, я пришёл к выводу, что иногда интуиция важнее доводов разума, – он снова развернулся к Оле.
Ольга же внимательно слушала, только сейчас заметив, что казавшиеся ей белёсыми радужки глаз следователя, на самом деле разного цвета: одна – бледно-голубая, а вторая с зеленоватым оттенком. Чтобы это разглядеть, необходимо находиться к нему совсем близко, лицом к лицу. И чтобы падал правильный свет, и не висели перед глазами клубы сигаретного дыма.
– Так получилось, что в основном я занимаюсь внутренними расследованиями, – мужчина говорил негромко. – Сейчас, когда убийства объединены в серию, ими займутся мои коллеги. Для этого создана группа, к которой подключились наши коллеги из Москвы.
– Вы уже знаете, каким образом их лишили жизни?
– Предстоит полная аутопсия, прежде чем будет дано заключение. Единственное, с чем нам приходится согласиться на первом этапе, что все девушки погибли насильственной смертью. Я присутствовал при допросах Мезенцева. Он не отрицает знакомства с погибшими. Но, сами понимаете, город небольшой, все друг друга знают, постоянно пересекаются. И такой длительный промежуток времени между преступлениями, и явные различия между самими потерпевшими, и личность Мезенцева, оставляют ещё множество вопросов. Разобраться с ними – вот наша задача.
– Он всех их знал…
– Теперь, когда, после анализа и экспертизы доказаны его близкие, так сказать, отношения с Любавой Груздевой, есть все условия для того, чтобы подтянуть и остальные дела. Там ещё много работы, прежде чем дело дойдёт до суда. Но есть одно но…
– Что именно?
– Он отрицает какое-либо насилие. Собственно, и следы их присутствия в машине ничего не доказывают. Если только не брать во внимание потожировые отпечатки, а также волосы, найденные в багажнике. Согласитесь, это мало похоже на дружеские или любовные отношения. Когда ему были предъявлены результаты экспертиз, он не стал отпираться. Я неправильно выразился – он не стал доказывать обратное. Просто замолчал. Я человек новый в Чудове. Сотрудников знал, изучал их личные дела. Своё мнение о Мезенцеве высказывать вам не буду, но, как и для его коллег, эта новость, честно говоря, меня огорошила. Однако история не терпит сослагательного наклонения. Личный автомобиль никому в пользование не давал. Происхождение следов никак не объяснил.
– Может, он что-нибудь рассказал адвокату?
– Нет, – следователь покачал головой. – Молчит. С адвокатом тоже не общается. Назначена психолого-психиатрическая экспертиза. Знаете, это один из тех случаев, когда следствие не возражает против данной процедуры. Дело Груздевой – первое, по которому предъявлено обвинение. Судья определил меру пресечения как содержание под стражей гражданина Мезенцева по совокупности предъявленного обвинения и последующих за ним остальных обвинений.
– Господи, мне кажется, у меня голова лопнет от всего…
Каменное лицо следователя несколько смягчилось при взгляде на Олю.
– Сразу видно, что вам нечасто приходилось сталкиваться с подобным. Я же по долгу службы насмотрелся всякого. И знаете что, Ольга Павловна, вы прекрасно держитесь. Учитывая обстоятельства произошедшего, могу честно признаться – я, в некотором роде, восхищён!
Девушка поёжилась от его слов.
– Можно сказать, вы ускорили процесс, – не унимался следователь. – Представляю, какой груз свалился сейчас с ваших плеч.
Ольга промолчала, не став говорить о том, что груз стал ещё тяжелее. Что даже простой поход в магазин сопряжён с необходимостью выдерживать на себе косые взгляды, слышать громкие перешептывания за спиной, мгновенно воцаряющуюся тишину вокруг, когда она заходит в помещение. А хуже всего, конечно, осознание собственного бессилия, которое, словно дикий зверь, живёт внутри и каждую минуту настойчиво скребёт длинными когтями её сердце, требуя кровавой пищи. С этим надо было что-то делать.
Скомкано попрощавшись, Ольга встала. Следователь не удерживал её лишь поинтересовавшись, какое время она пробудет ещё в городе. Пришлось выдавить из себя фразу о том, что она займётся продажей квартиры, и это задержит её на некоторое время в Чудове. Следователя ответ удовлетворил. Он сухо кивнул, и Оля несколько минут ещё смотрела вслед его сутулой фигуре в мешковатом сером костюме.
Колокольный звон коротко возвестил о полдне. Ни одна птица не встрепенулась, продолжая деловито вышагивать между могил старого кладбища. Народу было много. После службы и причастия часть жителей осталась для личной беседы с батюшкой, терпеливо ожидая своей очереди или толпясь в церковной лавке – маленьком помещении с плотно запаянным окном. Другие разошлись по кладбищу, и скоро стали слышны разговоры, шуршание выравниваемого мелкого щебня, остро запахло свежей краской.
Оля не разглядывала людей, которые её окружали. Даже если бы среди них встретились знакомые лица, сейчас ей меньше всего хотелось общения. Завязав под подбородком платок, который ей подарил Лаврик, она надвинула его край на глаза. Замотанная вокруг талии юбка, взятая тут же с полки, стесняла движения, но делала её похожей на всех остальных женщин в церкви. Жаркое пламя свечей и спёртый после службы воздух вызвали головную боль. Наверное, было выбрано неудачное время – Ольга не ощутила ни облегчения, ни
