Протест прокурора - Аркадий Иосифович Ваксберг
— Это документы строгой отчетности, и хранятся они в сейфе у ответственного секретаря приемной комиссии Прянишниковой. По наведенным нами справкам человек она вполне порядочный и вряд ли пойдет на злоупотребления.
Евстафьев задумался. Он уже был почти уверен, что натолкнулся на серьезное нарушение социалистической законности при приеме в институт, но уверенность уверенностью, а данных для возбуждения уголовного дела недоставало. Их нужно было или найти, или убедиться в невиновности Лемещука.
— Нам стало известно, — нарушил его размышления Кротов, — что Лемещук находится в тесных взаимоотношениях с Теймурханом Саидовым и Вениамином Кудрявцевым. Они вместе приехали, снимают одну квартиру, частенько проводят втроем время в ресторанах. Саидов и Кудрявцев сдают экзамены в другом потоке, через два дня. У меня есть следующее предложение: договориться с председателем предметной комиссии по русскому языку и литературе и заменить непосредственно перед экзаменом бланки белого цвета, раздаваемые в этом году для сочинений, на бланки синего. И поглядим, как будут вести себя приятели Лемещука. Ну и, естественно, действовать по обстоятельствам.
— Для этого надо быть полностью уверенным в председателе предметной комиссии.
— В ней я уверен полностью. Это старейший педагог города, заслуженная учительница школы Светлана Васильевна Хомутова.
— Тогда я за, — просиял Евстафьев, — это же и моя учительница.
Валерий Дмитриевич Верников этот план одобрил.
Мрачное предчувствие овладело Игнатом с самого утра. И виной тому была не только солидная доза коньяка с шампанским, выпитая ими в ресторане «Заря» с тремя смазливыми девчонками, от которой теперь трещало в голове, но и что-то другое. Он громко выругался, вспомнив свою неосторожность в беседе с провалившимся на экзамене парнем. Это пьянящая радость удачи сыграла с ним такую шутку. «Хотя, — успокаивал он себя, — разговор был неопределенным, и парень, скорее всего, уже дома пасет любимых коров».
Игнат неодобрительно взглянул на приятелей, сладко посапывающих в постели.
«Вот черти, — подумал он. — Экзамен через два часа, а они дрыхнут».
— Эй, вы, встать! — крикнул во всю силу легких Лемещук, но те даже не пошевелились.
Вчерашняя смесь делала свое дело. Тогда он подбежал к спящим и сорвал с них одеяла. Вениамин скороговоркой пробормотал непонятные слова и, весь съежившись, продолжал спать. Теймурхан злобно натянул на себя простыню. Наконец удалось их растолкать.
— Вставайте, джигиты, скоро экзамены, — пытался расшевелить их Игнат. — Вас ждут большие дела и такие же успехи, как у стоящего перед вами без пяти минут студента.
— Звонил? — сумрачно перебил его Вениамин.
— Пока нет. Время еще не подошло.
Приятели умылись и привели себя в порядок.
— Зря связался я с этим институтом, — бурчал Вениамин. — Агроном! Зоотехник! Копайся потом в грязи да в навозе. Если бы не родители, ни за что не стал бы сдавать экзамены в эту богадельню.
— Ты рассуждаешь как дилетант, — разозлился Теймурхан и ткнул его локтем в бок. — Главное, получить высшее образование, а устроиться можно и в городе.
Их прервал телефонный звонок.
— Слушаю, — тон Игната стал елейным. Одновременно он что-то быстро записывал. — Спасибо, большое спасибо, — поблагодарил он собеседника и повесил трубку.
Посмотрел в две пары вопрошающих глаз и успокоительно кивнул головой.
— Наш друг не подведет, — радостно помахал Лемещук бумажкой с записями, и они втроем лихорадочно в стопке белых бланков с институтским штампом стали искать нужные им сочинения.
— Вот она, эта тема, — произнес Игнат и отделил несколько листов. — Правда, название иное, но суть та же. Постарайтесь переписать без ошибок титульный лист.
Высунув языки и сопя от напряжения, те принялись переписывать.
За экзаменационный стол они уселись точно в назначенное время. Когда объявили тему, Теймурхан с Вениамином украдкой радостно переглянулись — неизвестный друг не подвел. Спрятанные под майкой листки приятно холодили тело. Дежурный разнес бланки для сочинений. У обоих перевернулось в глазах — бланки оказались другого цвета. Минут тридцать незадачливые абитуриенты не могли прийти в себя. Вскоре Вениамин дрожащей рукой полез за пазуху и медленно, миллиметр за миллиметром, стал вытаскивать готовое сочинение. Он рассчитывал списать. Теймурхан не сделал даже такой попытки, ибо знал, что это ему не по плечу. Он сидел бледный, с отвисшей нижней челюстью и бессмысленно смотрел перед собой. Вениамину удалось подложить свои бумаги под выданные бланки. И он осторожно, высовывая краешек заготовленного сочинения, принялся списывать. Дело продвигалось с большим трудом, так как между рядами постоянно ходили дежурные. Особенно трудно было переворачивать листки. Приходилось не только прикрываться локтем, но и громко дышать, а то и кашлять, чтобы заглушить шум. Когда большая часть сочинения была списана и Вениамин обрел в себе уверенность, на бумаги легла чья-то сильная ладонь. Он поднял голову и увидел мужчину в рубашке кофейного цвета с погончиками и молодую женщину. Мужчина извлек из-под бумаг сочинение на белом бланке и пригласил Вениамина и его приятеля за собой. Те сконфуженно последовали за ним. Женщина замыкала шествие. В кабинете декана, куда они пришли, находилось еще двое мужчин. Один из них инспектор ОБХСС Сизов, ознакомившись с изъятым у Кудрявцева сочинением, спросил его:
— Как вы объясните наличие у вас заранее подготовленного сочинения на официальном бланке института?
— Я… я… мне дала его девушка перед экзаменом.
— Какая девушка? Где она? Назовите ее фамилию.
— Не знаю. Встретились в фойе, разговорились, она сказала, что может мне помочь, и дала сочинение. Я взял — чего отказываться, раз дают.
— Вы ее чем-нибудь отблагодарили?
— Нет, ничем.
— Почему же она сделала это именно для вас?
Вениамин опустил голову. Теймурхан Саидов чувствовал себя не лучше. Руки его мелко подрагивали, на лбу появилась испарина, глаза бесцельно блуждали по кабинету. Спрятанные под рубашкой листки жгли ему грудь.
— Скажите, Саидов, — обратился к нему инспектор. — Чем вы объясните, что за два с лишним экзаменационных часа не написали ни единой строчки?
Теймурхан бессмысленно смотрел на спрашивающего, не издавая ни звука.
— Хорошо, тогда скажите, нет ли и у вас заранее подготовленного сочинения?
— Н… н… — промычал тот.
