Марио Пьюзо - Первый дон
К несчастью для герцога, шпионы Чезаре раскрыли этот план, и артиллерия Вителли, вместо того чтобы проследовать к Камерино, взяла на прицел Урбино. Без всякого предупреждения к городских воротам подошли войска как из Рима, так и из Романьи.
Увидев огромную папскую армию, Чезаре в черной броне на вороном жеребце, Гвидо Фелтра в страхе бежал.
А город тут же сдался Чезаре, к изумлению не только Италии, но и всей Европы, ибо и там, и там полагали, что герцог Урбино сможет защитить свои владения.
Потом Чезаре, как и планировалось, двинул войска к Камерино. Без помощи Гвидо Фелтры и этот город сдался, оказав минимальное сопротивление.
После падения Урбино создалось впечатление, что никому не под силу остановить Чезаре и папскую армию. Он мог захватить любой город Италии.
* * *Яркое летнее послеполуденное солнце заливало Флоренцию жарким светом. От невыносимой жары во дворце Синьории открыли все окна, в которые залетало множество мух, но ни единого дуновения ветерка. В стоячем воздухе члены Синьории нетерпеливо ерзали и потели, дожидаясь окончания тяжелого заседания, чтобы, наконец, добраться до дома, принять холодную ванну и выпить чашу ледяного вина.
Наиболее важным вопросом заседания являлся доклад Никколо Макиавелли, посла по особым поручениям при Ватикане. Решался вопрос будущего города.
Ситуация в Папской области становилась все более тревожной. В прошлую кампанию Чезаре Борджа угрожал Флоренции, и члены Синьории опасались, что на этот раз им не удастся так легко откупиться.
Макиавелли поднялся, чтобы обратиться к Синьории.
Несмотря на жару, он был в камзоле из перламутрово-серого атласа и ослепительно белой блузе.
– Господа, – он выдержал театральную паузу, – как вам известно, Урбино пал, герцога застали врасплох. Некоторые говорят, что имело место предательство. Может, так оно и было, но в этом случае Гвидо Фелтра лишь получил по заслугам. Он готовил заговор против Борджа, но угодил в вырытую им яму. Так что в этом я бы не стал упрекать Чезаре Борджа, – он прошелся перед членами Синьории.
– Что мы можем сказать о нынешней ситуации? У Чезаре Борджа большая, хорошо организованная армия, он может доверять своим людям. По информации из захваченных городов и деревень, солдаты Чезаре обожают его.
Он взял под контроль Романью, теперь Урбино. До смерти запугал Болонью… и, если уж смотреть правде в глаза, до смерти запугал и нас, – вновь пауза, дабы члены Синьории прониклись важностью момента, впитали в себя слова, которые им предстояло услышать. – Мы не можем рассчитывать на то, что французы помешают Чезаре в реализации его планов. Действительно, Франция выразила недовольство как бунтом в Ареццо, так и угрозами Чезаре Болонье и нашему городу. Но помните, Людовику необходима поддержка Папы в борьбе с Испанией и Неаполем… и, учитывая силу армии Чезаре, позиция невмешательства выглядит вполне разумной.
Макиавелли понизил голос.
– А теперь я хочу поделиться с вами конфиденциальной информацией. Чезаре тайно нанес визит Людовику, приехал один, переодевшись, без охраны. Отдав себя во власть французского короля и попросив прощения за безответственное поведение Вителли в Ареццо, Чезаре заделал ту брешь, которая начала разваливать крепкую стену отношений Папы и Франции. Поэтому, если он и в этот раз атакует Болонью, я предсказываю, что король Франции поддержит его. А если он атакует Флоренцию, французы могут и не вмешаться.
Один из членов Синьории, мокрый от пота, поднялся, промакнул лоб льняным носовым платком.
– Ты говоришь нам, Макиавелли, что остановить Чезаре Борджа невозможно и те из нас, у кого есть виллы в горах, должны немедленно бежать?
– Я сомневаюсь, что дела обстоят так плохо, – поспешил успокоить его Макиавелли. – Пока наши отношения с Чезаре Борджа самые дружеские, он искренне любит наш город.
Но есть еще один фактор, который может изменить сложившийся баланс сил. Чезаре Борджа победил и унизил многих опасных людей, вышвырнул с подвластных им территорий, и, хотя армия ему верна, а солдаты обожают его, я очень сомневаюсь, что то же самое можно сказать о его кондотьерах, людях жестоких, непредсказуемых, завистливых, которые не остановятся перед убийством.
Я опасаюсь, что придет день, когда они попытаются расправиться с Чезаре Борджа. Видите ли, становясь самым могущественным человеком в Италии, Чезаре нажил себе врагов… каких я не пожелаю никому из нас.
* * *В Маджони, на землях, контролируемых Орсини, заговор начал обретать более четкие очертания. Возглавить его решил Джованни Бентивольо из Болоньи. Крепко сложенный здоровяк с тронутыми сединой жесткими волосами и грубым лицом часто улыбался и говорил масляным голосом, но и улыбка, и голос могли обмануть только тех, кто плохо его знал. В молодости он убил сотню человек, находясь в составе банды, бесчинствующей на дорогах.
Потом, правда, исправился, стал хорошим правителем, былая кровожадность, казалось, исчезла бесследно, но все вернулось на круги своя после того, как Чезаре угрозами добился передачи ему замка-крепости, чем унизил Бентивольо в глазах всей Италии.
Бентивольо пригласил в Болонью Гвидо Фелтра, изгнанного из родного города герцога Урбино. Естественно, тот кипел от ярости. Говорил Фелтра тихо, приходилось напрягать слух, чтобы расслышать слова, но каждое несло в себе угрозу.
К заговору присоединились и кондотьеры армии Чезаре: Паоло и Франко Орсини, и герцог Гравины, который приобрел репутацию безжалостного солдата, многие дни возя на пике голову поверженного врага. Орсини всегда использовали возможность подставить ножку Борджа.
Враждебность этих людей по отношению к Чезаре не удивляла, сюрпризом стало участие в заговоре командиров, которые ранее служили ему верой и правдой. В Маджони прискакал Оливер да Фермо и даже сам Вито Вителли. Последний злился из-за того, что его заставили уйти из Ареццо. Эти люди знали все планы Чезаре, командовали значительной частью его армии.
Собравшись, они наметили план действий. Прежде всего решили найти себе и других союзников. А потом встретиться вновь, на этот раз чтобы договориться, где и когда нападать на Чезаре. По всему выходило, что дни Чезаре Борджа сочтены.
* * *Не подозревая о нависшей над ним опасности, Чезаре сидел у камина в герцогском дворце Урбино и пил прекрасный портвейн из погребов Гвидо Фелтра, когда ему доложили, что его хочет видеть только что прибывший из Флоренции член Синьории Никколо Макиавелли.
Макиавелли провели в комнату. Когда он сбросил длинный серый плащ, Чезаре отметил его бледность и усталость, предложил сесть в удобное кресло, протянул чашу портвейна.
– И что в столь поздний час привело в Урбино звезду флорентийской дипломатии? – с улыбкой полюбопытствовал хозяин.
На лице Макиавелли отразилась озабоченность.
– Дело первостепенной важности, Чезаре. Буду откровенен. Флоренции предложили участие в заговоре против тебя. Среди заговорщиков – несколько твоих лучших командиров. Многих ты, возможно, подозреваешь, но одного едва ли. Я говорю о капитане Вито Вителли, – и Макиавелли перечислил всех, кто участвовал в совещании в Маджони.
– Почему ты мне все это рассказал, Никколо? – спросил Чезаре. – Разве прекращение моей военной кампании не в интересах Флоренции?
– Чезаре, – ответил Макиавелли, – мы долго обсуждали этот самый вопрос. Кто большее зло, заговорщики или Борджа? Решение было нелегким и принималось оно не на общем собрании Синьории, а на специальной сессии Совета десяти.
Я объяснил им, что ты – человек здравомыслящий, по крайней мере, цели твои понятны. И я верю, что ты учтешь пожелания Франции и не будешь атаковать Флоренцию.
А вот заговорщики, с другой стороны, со здравомыслием не в ладах. Паоло Орсини если не совсем, то наполовину безумен. Семья Орсини ненавидит флорентийскую государственность, а Вито Вителли просто хочет стереть наш город с лица земли. Одному Богу известно, почему.
Мы знаем, к примеру, что именно Орсини и Вителли уговаривали тебя напасть на Флоренцию в ходе прошлогодней кампании, а ты отказался. Эта демонстрация благоразумия произвела на нас должное впечатление.
Если эти люди смогут уничтожить тебя, они скинут и твоего отца и на престол сядет воинствующий Папа, которого они же и выберут. А потом безо всяких колебаний набросятся на Флоренцию.
Кроме того, я сказал Совету, что о заговоре ты так или иначе узнаешь, эти люди не умеют хранить секреты, а потом, используя свое тактическое превосходство, разобьешь заговорщиков, – на лице Макиавелли мелькнула довольная улыбка. – Вот я им и сказал: «Давайте предупредим его сами. Возможно, он проникнется к нам еще более теплыми чувствами».
