Александра Маринина - Тот, кто знает. Книга первая. Опасные вопросы
Отдел канцтоваров находился в самой глубине торгового зала, и Руслан начал торопливо пробираться между прилавками. В отделе посуды он как раз и наткнулся на Витькину маму, которая стояла в очереди за чашками. Чашки были невообразимой красоты, огромные, пузатые, расписанные красными с золотом цветами, и к ним продавались такие же блюдечки. Руслан невольно остановился, чтобы полюбоваться этим пиршеством красок на белоснежном фарфоре.
— Не занимайте очередь! — проплыл над прилавком голос продавщицы. — Осталось всего десять штук.
— По одной давайте! — заволновалась очередь. — Некоторые по две, по три берут, безобразие… Девушка, не продавайте больше одной чашки в одни руки!
Все стоящие в очереди принялись оглядываться, завертела головой и Зоя Николаевна, и Руслан поспешно ретировался, пока она его не заметила. Купив обложку для Миши, он вернулся к дрожащему от страха Витьке.
— Нормалек, — сообщил он, подкрепляя свои слова движением руки, — твоя мамка в магазин пошла, в очереди стоит. Хорек не пробегал?
— Нет пока.
Они благополучно дождались появления ненавистного Хорькова, надавали ему портфелями по спине и по плечам, взяли с него клятвенное обещание, что он больше не будет болеть за «Динамо» и не станет носить футболку с динамовской символикой, потому что все уважающие себя ученики средней школы должны болеть только за «Спартак», и больше ни за кого, и, удовлетворенные, разошлись по домам.
Было это примерно в середине мая, вскоре после Дня Победы. А в конце мая всем ученикам раздали табели с оценками за год. У Витьки Смелкова напротив строчки «поведение» стояла четверка. Это было приятной неожиданностью.
— Забыла, наверное, что с урока меня выгоняла, — шепнул, улыбаясь до ушей, Витька.
После уроков они еще немного поиграли в школьном дворе и собрались расходиться.
— Погоди, я в туалет сбегаю, только не уходи без меня, — попросил Руслан товарища, бегом направляясь в школьное здание.
Через несколько минут он, спокойный и довольный, шел через длинный коридор первого этажа от туалета к выходу, когда распахнулась дверь кабинета химии и оттуда выглянула учительница.
— Мальчик! — позвала она.
Руслан остановился и вопросительно посмотрел на нее.
— Вы мне?
— Тебе, тебе. Сбегай, пожалуйста, в учительскую, возьми журнал восьмого «Б» класса и принеси сюда.
— Сейчас!
Учительская была на втором этаже, Руслан, перескакивая через ступеньку (быстрее, быстрее, там же Витька ждет!), промчался по лестнице и ворвался в комнату, куда ученикам обычно вход был строго запрещен.
— Извините, пожалуйста, учительница химии просила принести журнал восьмого «Б», — выпалил он на одном дыхании.
И только после этого огляделся. В учительской пили чай с тортом, учитель физкультуры, как обычно, из стакана в мельхиоровом подстаканнике, учительница литературы — из коричневой керамической кружки, а классная руководительница третьего «А» класса, того самого, где учились Руслан Нильский и Витька Смелков, — из потрясающей пузатой чашки, расписанной красными с золотом цветами.
— Возьми сам, Нильский, вон на той полке все журналы стоят, — лениво пропела классная руководительница, видно, торт был вкусным, чай горячим, общество приятным, короче, вставать из-за стола ей явно не хотелось.
Руслан отнес журнал и вернулся на улицу, где его терпеливо поджидал Витька.
— Чего так долго? — Он обиженно засопел. — Я что, нанимался тебя тут ждать?
— Извини, — примирительно произнес Руслан, — меня химичка на полдороге поймала, попросила журнал из учительской принести.
О своих наблюдениях, а уж тем более о быстро сложившихся выводах он ничего Витьке не сказал. А через несколько дней случайно встретил свою классную руководительницу на базаре, куда мама послала его за творогом.
— Здравствуй, Нильский, — первой заметила его учительница.
— Здравствуйте, Анна Павловна, — вежливо поздоровался Руслан.
— За покупками пришел?
— Да, мама велела творог купить.
— Справишься?
— Конечно.
— Обязательно попробуй кусочек, прежде чем покупать, — продолжала наставлять его Анна Павловна. — Смотри, чтобы был не кислый и не сухой.
— Спасибо, — поблагодарил он, — я обязательно попробую. Анна Павловна, а можно я вам кое-что скажу?
— Разумеется, Нильский, говори.
Она была такой спокойной и уверенной в себе, она даже не подозревала, что сейчас над ее головой разорвется снаряд. Бомба. Она не знает. А он, Руслан Нильский, знает. И поэтому вот сейчас, в этот самый момент, он сильнее ее. Она старше, она образованная, ей доверили руководить целым классом, ее боятся все тридцать два ученика, но сейчас она — слабая букашка, сидящая на ладони всесильного и всезнающего Руслана. Ощущение оказалось таким сладостным, что мальчик невольно старался насладиться им подольше.
— Ну так что ты хотел сказать, Нильский? — нетерпеливо повторила учительница.
— Я хотел сказать, — медленно начал Руслан, — что я знаю, почему вы поставили Витьке Смелкову четверку по поведению за год.
— Я тоже это знаю, — снисходительно улыбнулась Анна Павловна. — Витя стал вести себя лучше, он меньше шалит на уроках, меньше нарушает дисциплину.
— Нет, Анна Павловна, — Руслан отрицательно покачал головой, — не поэтому. Вы поставили ему четверку, потому что Зоя Николаевна Смелкова, Витькина мама, подарила вам чашку, красивую такую, большую, с красными и золотыми цветами. У Витьки отец очень строгий, за двойку по поведению он бы его страшно наказал, а Зоя Николаевна Витьку жалеет, поэтому она подарила вам чашку, чтобы вы эту двойку ему не ставили. Я даже могу вам сказать, когда. Сказать?
— Что ты несешь? — возмутилась учительница, но глаза ее тревожно метнулись в сторону, и от внимания Руслана это не укрылось.
— Это было вскоре после Дня Победы, на следующий день после того, как вы выгнали Витьку с урока русского. Вы не бойтесь, я никому не скажу. Об этом никто не узнает, даже Витька. Будут знать только трое: Витькина мама, вы и я. Договорились?
Он не стал дожидаться ответа Анны Павловны, юркнул в толпу и отправился к молочному прилавку. Руслану было совершенно не интересно, что могла бы ответить ему классная руководительница. Он наслаждался победой, первой победой логического мышления над дурацкими уловками и увертками, при помощи которых взрослые пытаются держать в узде детей. Он сам, без посторонней помощи, сложил воедино свои наблюдения и знания и сделал вывод, который объяснил то, что прежде казалось непонятным и удивительным. Ничего удивительного нет, все понятно. И он действительно не собирался ни с кем делиться своим открытием, ни с Витькой, ни с мамой, ни с братом Мишей, ни с другими учениками и приятелями. Он вовсе не стремился опозорить учительницу, для него важным и значимым было только то острое чувство наслаждения, которое он испытывал, когда думал: «А я знаю, как все было на самом деле».
* * *Тем же летом он начал вести досье на всех, кого знал в этом небольшом городке-райцентре. Купил за 5 копеек маленький блокнотик, который легко умещался в кармане брюк или курточки, и постоянно носил с собой. Стоило ему заметить на улице человека, которого он знал, пусть не лично, но хотя бы по имени, в лицо или по профессии, как в блокнотике тут же появлялась запись:
«6 июня в 13.40 продавщица из булочной выходила из клуба вместе с мужчиной в голубой рубашке».
«7 июня тетя Таня из дома 19 покупала на базаре сметану и мед».
«11 июня отец Витьки Смелкова проехал на чьей-то машине зеленого цвета в сторону совхоза. 16.10».
Блокнотик быстро заполнился неровными, написанными на ходу строчками, пришлось покупать второй. Записи были бессистемными, шли подряд, по мере наступления событий, и никакой полезной информации из них извлечь было невозможно, но Руслану нравился сам процесс наблюдения и внесения в реестр фактов из жизни горожан. Он чувствовал себя настоящим сыщиком, по крупицам собирающим информацию и складывающим ее в надежное хранилище.
Игра увлекла его настолько, что через несколько месяцев, после прочтения очередного взятого в библиотеке зарубежного детектива, Руслан сообразил, что нужно вести досье. Завести отдельную папочку на каждого «фигуранта» и складывать туда всю поступающую информацию. Однако придумать было куда легче, чем сделать. Во-первых, папочки стоят денег. Во-вторых, они большие, занимают много места, и их обязательно увидят или мама, или Мишка. Конечно, они живут не в панельном доме, где все крутятся друг у друга на виду, а в собственном домике с участком, и всегда можно найти укромное местечко в сарае, например, или на чердаке под крышей, но все равно папки — это слишком громоздко. Руслан мучительно думал над решением своей проблемы и через несколько дней нашел вполне приемлемый вариант. Он будет пользоваться все теми же блокнотиками за 5 копеек (такие деньги ему ничего не стоит сэкономить на мороженом), купит коробку обычных канцелярских скрепок и будет подкалывать в отдельные кучки листочки с информацией про одних и тех же людей.
