Александра Маринина - Тот, кто знает. Книга первая. Опасные вопросы
Сколько он себя помнил, рядом всегда был Мишка, старший брат. Тихий, немногословный, он мог часами сидеть неподвижно в каком-нибудь уединенном месте на берегу речки или бесцельно бродить по лесу. Ни грибов, ни ягод не собирал, рыбу не удил, просто ходил медленно или сидел, думал о чем-то своем. И с Русланом он всегда был ласков, брал его с собой в лес и на речку, рассказывал сказки и всякие страшные истории, читал ему вслух, когда сам Руслан еще в школу не ходил. И мама Мишку хвалила, говорила всем, что у нее не сыновья, а подарки судьбы, один — спокойный и надежный, с ним маленького оставить не страшно, второй же, младший, такой разумный и послушный, что его с кем ни оставь — беды не наделает.
Мальчики были совсем разными, старший — замкнутый и какой-то немножко вялый, весь погруженный в свои мысли, младший — энергичный и любознательный, во все нос сует, обо всем знать хочет, со всеми дружит и обожает большие компании. Старший, Михаил, — темноволосый, с тонкими мелкими чертами лица, высокий и ладный, младший же, Руслан, светленький, конопатенький, невысокого росточка и в очках. Видит-то он неплохо, близорукость у него не очень большая, он даже и без очков может читать и по улице ходить, но вот болезнь глаз у него все-таки есть, и при этой болезни ему противопоказаны серьезные физические нагрузки. Сначала никто об этом не знал, и Руслана на уроках физкультуры заставляли наравне со всеми бегать, прыгать через «козла» и перекладину, взбираться вверх по канату. Получалось у него плохо, и если нормативы ГТО по бегу он еще кое-как выполнял, то прыгнуть через «козла» не мог — хоть умри. Над ним смеялись одноклассники, учитель физкультуры качал головой и велел приходить на дополнительные занятия после уроков. Руслан приходил, но даже в пустом спортзале, без этого отвратительного улюлюканья и свиста, которым обычно сопровождались его «сольные» выступления на матах, он все равно не мог подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы перемахнуть через снаряд. И только два года назад, когда он с мамой ездил отдыхать в Кисловодск, врач-окулист в санатории сказал про эту болезнь и посоветовал отвезти Руслана на консультацию к какому-то профессору в Иркутск. Вот этот-то профессор из Иркутска и поставил диагноз, согласно которому Руслану Нильскому полагается постоянное освобождение от занятий физкультурой. Пожалуй, это был один из самых счастливых дней в его жизни. Конечно же, он продолжал и бегать, и прыгать сколько душе угодно, но ведь одно дело — в компании друзей и на природе, и совсем другое — в школьном спортзале под пристальными взглядами одноклассников и учителя, выставляющего оценки.
И все равно, невзирая на все отличия в характере и на восьмилетнюю разницу в возрасте, братья Нильские были очень близки. Младший чувствовал ласковую заботу и бережное отношение старшего и платил ему преданной и горячей любовью. И теперь, когда какой-то пьяный подонок ни с того ни с сего убил Мишу и прикрывается себе в оправдание тем, что якобы Миша первым начал к нему приставать и затеял драку, душа Руслана не может успокоиться и смириться. Этот убийца, этот негодяй по фамилии Бахтин — какой-то начальник из Кемерова, поэтому ему все верят, начальникам всегда верят, даже если они бессовестно врут. Он-то остался жив, как он скажет, так в милиции и запишут, а про Мишу никто не скажет, потому что он уже умер и не может сам себя защитить и рассказать, как все произошло.
Больше всего Руслана сердила та позиция, которую заняла мама.
— Не нужно ворошить это, сыночек, — говорила она сквозь слезы, — Мишеньку этим не вернешь, только нервы истреплешь. Ведь в милиции есть его характеристики и из армии, и с работы, чего ж больше? Больше мы с тобой ничего сделать не можем.
Да, действительно, в уголовном деле были подшиты характеристики, в которых сказано, что потерпевший Нильский Михаил Андреевич (обоим сыновьям мама дала отчество по имени собственного отца) был дисциплинированным, аккуратным и исполнительным, политически грамотным и морально устойчивым, взысканий не имел. Но, с точки зрения следователя, это вовсе не означало, что он не мог напиться и начать буянить.
— Это часто случается как раз с теми, кто вообще не пьет, — говорил он Ольге Андреевне. — Выпьют с непривычки слишком много и теряют над собой контроль. Сплошь и рядом бывает.
И хотя судебно-медицинская экспертиза показала наличие алкоголя в крови Михаила Нильского, Руслан не верил. Заключение поддельное, это же очевидно, Мишка не мог быть пьяным. А эксперт так написал, потому что ему велели, позвонили из Кемерова дружки — заступнички убийцы Бахтина, запугали или подкупили медика, он и написал, что ему приказали. Такая мысль, конечно, не могла самостоятельно родиться в голове у четырнадцатилетнего Руслана, это ему подсказал подслушанный разговор между мамой и одним дяденькой из исполкома райсовета, где мама работала в отделе жилищно-коммунального хозяйства. Дяденька как раз и говорил о том, что правды не доищешься, потому что тот убийца, Бахтин, начальник какого-то центра, а раньше был на комсомольской работе, у него связи влиятельные очень, как они следователю скажут — так и будет.
— Наверняка вина Бахтина куда более серьезна, но если отвечать за убийство по полной, как говорится, программе, то можно загреметь на пятнадцать лет, а если еще окажется, что это было убийство из корыстных побуждений, например, деньги хотел отобрать или машину, то вообще высшую меру можно схлопотать. А за обоюдную драку много не дадут, — объяснял маме ее знакомый сотрудник.
До остального Руслан додумался сам, даром, что ли, всю сознательную жизнь ничего, кроме детективов, не читал. И про Шерлока Холмса, и про комиссара Мегрэ, и про Эркюля Пуаро, и про инспекторов Гурова, Лосева и Тихонова.
Спустя два месяца негодяя Бахтина осудили за убийство Михаила Нильского на восемь лет. Руслан вместе с матерью сидел в зале суда и слушал, как говорят неправду про его любимого брата. Нет, не в пьяной драке, затеянной Мишкой, было дело. А в чем? Ничего, он разберется. Пусть не сейчас, пусть только потом, когда вырастет, но он разберется. Он все расставит по своим местам, и вот тогда сволочь Бахтин получит по заслугам. Сколько бы лет ни прошло, а он, Руслан Нильский, своего добьется.
* * *Свою первую головоломку Руслан сложил, когда ему было всего десять лет. В тот день он вместе с закадычным дружком, отпетым двоечником и хулиганом Витькой Смелковым, прятался между зданиями, неподалеку от школы, чтобы выследить их общего врага Хорькова и наканифолить ему физиономию. Они выбрали для засады удобное место в кустах и расположились, приготовившись к ожиданию. Внезапно Витька шарахнулся куда-то в сторону.
— Ты чего? — спросил Руслан, с трудом удерживая друга за рукав форменной курточки, чтобы тот не упал.
— Мамка моя идет, — прошептал Витька. — И как раз в сторону школы. Вот черт, неужели опять директриса вызвала? Она вчера грозилась, когда меня со второго урока выгнали.
— А может, она и не в школу идет, — резонно предположил Руслан. — В ту сторону знаешь сколько всего? И универмаг, и поликлиника. Может, она в поликлинику идет.
— Слушай, — взмолился Смелков, — погляди, а? Мне нужно точно знать, потому что, если она в школу пошла, тогда я лучше сразу к бабке пойду ночевать, а то дома под горячую руку как раз и попаду.
— Ладно, — легко согласился Руслан, выскользнул из кустов и на приличном расстоянии двинулся следом за Витькиной мамой Зоей Николаевной.
Он понимал волнение друга, ведь Витькин отец был чрезвычайно скор на расправу и за каждое замечание в дневнике или двойку лупил сына нещадно, а коль дело доходило до вызова родителей к директору, то наказание следовало более чем суровое, включавшее в себя, помимо побоев, лишение денег на кино и мороженое (примерно на неделю) или грустные одинокие посиделки в сарае на все воскресенье. Положение мог спасти только побег к бабке, отцовой матери. Переночевав у нее и явившись домой лишь на следующий день, Витька обычно заставал гневливого отца несколько поостывшим. Наказание при этом, разумеется, не отменялось, однако в руке, наносящей удары, уже не ощущалось истинного энтузиазма. Поэтому Руслан с пониманием отнесся к просьбе друга выяснить, не в школу ли направилась его мать.
Сначала было похоже, что она и впрямь идет в школу, однако в том месте, где нужно было свернуть в проулок, чтобы через несколько шагов оказаться прямо перед школьным зданием, Зоя Николаевна никуда не свернула, миновала поликлинику и зашла в универмаг. Руслан собрался было вернуться назад, в засаду, и доложить перепуганному Ваське, что опасность миновала и «торпеда мимо прошла», однако вспомнил, что обещал брату Мишке заскочить после уроков в этот самый универмаг, чтобы купить ему в отделе канцтоваров клеенчатую обложку для книг. Миша часто брал книги в библиотеке и обращался с ними очень бережно, обязательно оборачивал в газетку, а теперь вот решил купить специальную обложку, потому что, как он объяснил Руслану, во-первых, в таких обложках уголки книг не затрепываются, а во-вторых, там есть такая специальная ленточка, которая используется вместо закладки, и это очень удобно, так как обычная закладка все время куда-то теряется или выпадает.
