12 тайн - Роберт Голд
Обогнув холм, она нашла ложбинку, в которой он скрывался в тот день много лет назад. Теперь ее прикрывал разросшийся куст боярышника. Все было подготовлено еще неделей раньше, но тогда из леса вышел только один мальчик. А он настаивал, что их должно быть два: им с Абигейл обеим предстояло доказать свою преданность.
Семь дней спустя все снова было на месте.
Когда они, пританцовывая, удалялись от стоявшего возле Хадли-Коммон автобуса, Джоузи прямо-таки ощущала охватившее Абигейл нетерпеливое предвкушение.
Погоня в душном лесу.
Ножи, спрятанные под плющом, обвившим холм.
Когда мальчики встали на колени, Абигейл не медлила ни секунды. Издав крик восторга, она вонзила нож.
У Джоузи был момент колебания. В направленном на нее взгляде Ника Харпера читались страх и замешательство, сравнимые только с ее собственными чувствами.
Окрик из укрытия. Удар ее ножа. Абигейл, которая нажимает на ее руку, чтобы лезвие вошло поглубже.
Он стоял над ними, пока они уродовали тела. И Джоузи чувствовала исходившее от него возбуждение. Его уверенность, что теперь они с Абигейл принадлежат ему навеки.
Вчера вечером она под покровом темноты осмелилась покинуть эллинг «Павлин» и прошла через Сент-Марнем к его дому. Она стояла под деревьями, дрожа от холода и вглядываясь сквозь туман в освещенные окна. Услышав, как открылась входная дверь, и поняв, что он остался в одиночестве, она вся подобралась, почувствовав, что нужный момент настал.
Опустив капюшон, Коррин перебежала через открытое пространство и помчалась по дорожке к его дому. Шторы на окнах фасада были раздвинуты, и она застыла, смотря внутрь. Он, непоколебимо уверенный в себе, прошел через комнату к креслу, – от одного вида этого человека Коррин бросило в дрожь.
Его твердые пальцы, держащие стакан, касались ее кожи.
Его сильные руки, которыми он приглаживает свои волосы, гладили ее плечи.
Его ноги, которые он элегантно закинул одна на другую, прижимались к ее бедрам.
Его смотрящие сейчас в окно глаза видели каждое ее движение.
Она повернулась и бросилась обратно под деревья, ища убежища в темноте их полога. Пробираясь по лесу, она поняла, что должна вернуться только тогда, когда сможет выдвинуть ему свой ультиматум.
Она пробралась обратно в лодочный сарай и в мучительном желании согреться закуталась в висевшие на стене спасательные жилеты. Дрожа от страха, она просидела без сна всю ночь.
До самого утра, когда у нее наконец возник план.
Она похитит ребенка.
Глава 74
Холли встает, подходит к Кэтрин и садится рядом с ней.
– Он не оставил вам выбора, – говорит она. – Он сказал вам в самый последний момент.
– Я могла порвать с ним в тот вечер или в любой другой, позже, – отвечает Кэтрин. – Но я предпочла закрыть глаза на правду. Все годы нашего брака я пыталась найти рациональное объяснение тому, что случилось, – убедить себя, что это был единственный его неверный шаг.
– Можно спросить, что произошло после свадьбы? – вмешиваюсь я.
– Наш медовый месяц продолжался семь недель – частная яхта, Мальдивские острова. Там мы были в безопасности – вряд ли бы нам встретился кто-то из знакомых. А если бы и так, я бы укрылась на судне. Когда мы вернулись, в Хитроу нас ждала машина, и мы приехали прямо сюда – в наш новый дом. Два дня спустя родился Джейк, а еще через два дня его перевезли к нам. По сути нам даже не пришлось врать: люди сами делали выводы. Изменение даты свадьбы, долгий медовый месяц. С того дня я стала матерью Джейка, а он стал нашим сыном.
Кэтрин поджала губы.
– Но я по-прежнему считаю, что история с той девочкой была у Фрэнсиса единственной. Я верила ему тогда и продолжаю верить сейчас. Совращение школьниц – нет. Это не для Фрэнсиса. Я давала ему свободу, особенно после смерти Лили.
Холли сочувственно коснулась руки свекрови.
– Лили? – переспрашиваю я.
– Наша дочь. Она была с нами меньше трех лет. Я до сих пор думаю о ней каждый день, – говорит Кэтрин и, повернувшись к Холли, заканчивает: – И Фрэнсис тоже, я знаю.
– Я вижу это по тому, как он любит Алису, – говорит Холли.
Заметив мой недоверчивый взгляд, она добавляет:
– Он ее правда любит, Бен.
– Лили утонула в пруду, выйдя за ворота нашего сада, – поясняет Кэтрин, поворачиваясь ко мне. – Господи, как же мы пытались ее спасти! Женщина, которая подняла тревогу, врачи из клиники – казалось, весь городок старался помочь нам. Но было уже слишком поздно.
Пока миссис Ричардсон говорит, я незаметно посылаю сообщение Мин.
– Фрэнсис обожал ее, как и я. Да, он запугивает женщин, обращается с ними, как с собственностью, а потом безжалостно отбрасывает, но Лили он обожал. Она была по-настоящему его. Может быть, именно поэтому он так ее любил. По той же причине он и в Алисе души не чает.
– Она любит вас обеих, – говорит Холли утешительно.
Кэтрин опускает голову и закрывает глаза. Я представляю, каково ей. Десятилетиями эта боль таилась в глубине ее души, а теперь впервые выставлена напоказ.
– После Лили ни Фрэнсис, ни я не хотели больше детей. Наш образ жизни определился – каждый живет сам по себе. В том, что касалось бизнеса, мы были командой: вместе появлялись на мероприятиях, вместе очаровывали инвесторов. Остальное время было личным. Меня не интересовало, чем занят Фрэнсис.
До ситуации с Холли. Тут мне следовало вмешаться раньше. Как минимум расспросить его, поговорить с ним, – продолжает Кэтрин, поворачиваясь к Холли. – Я была обязана остановить Фрэнсиса, остановить в самый первый день. И с тобой я должна была поговорить раньше, должна была проявить готовность помочь. Глядя на тебя, я видела лишь его очередную победу. Я так ошибалась! Из чистого эгоизма не хотела думать об этом. Просто сказала себе, что этого нет. Боялась представить, что сделает Джейк, если когда-нибудь узнает. Он и без того страшно обижен на отца.
– Вы сделали все, чтобы поддержать нас с Джейком.
– Поддержка со стороны отца обошлась очень дорого.
– Зато у Джейка есть вы.
– Спасибо, конечно, – говорит Кэтрин, – но меня всегда мучили сомнения, я не знала, все ли я делаю правильно, не переусердствовала ли в своих попытках заменить ему мать.
– Так Джейк не знает? – спрашиваю я.
Кэтрин качает головой.
– Он был нашим сыном.
– С Фрэнсисом у него сложные отношения, но вас Джейк любит, – говорит Холли.
Раздается сигнал телефона, я извиняюсь и, отойдя в сторону, читаю сообщение Мин. Она прислала заметку из «Ричмонд Таймс» – более чем тридцатилетней давности – о смерти
