Гора Мертвецов - Мила Бачурова

И что там может быть? Сам дневник вы не видели, только фотокопии отдельных страниц. Вы знали от Быстрицкого, что дневник ему не отдали. И вдруг – такое! В последние предсмертные минуты Лыков оставался один. Вы понятия не имели, был тогда при нём дневник или нет. Может, спрятал в зале? Может, в окно выбросил? А вдруг Лыков напрямую упоминает вас?! Ведь вы никогда прежде не наблюдали, как действует препарат, если принять большую дозу. Не знали, сколько времени после принятия человек находится в здравом уме… И вы снова взялись за пузырёк. Благо, тот, кто выложил эту информацию, весьма любезно поделился со всеми своими планами на ближайшие выходные. Вы зарегистрировались волонтером на беговой марафон. Прилетели в Москву. И дождались, когда парень, несущий на себе заветный номер, приблизится к вам. Потом следили за новостями, узнали, что бегун-марафонец умер от разрыва сердца. Выдохнули… И тут в вашем городе появилась Вероника. Интуиция вас никогда не подводила. Вы насторожились, с Вероники не спускали глаз. Узнали, что она приходила к Быстрицкому. Приходила к Рыжову – которому задавала неудобные вопросы про исчезнувшие со стены фотографии. Посещала больницу, где умерла Нинель. Потом вам позвонила Курицына – сообщить, что Вероника действует не одна, её сопровождает полицейский. Потом позвонил Рыжов – с сообщением о том, что его обман раскрыт. Потом Савельич – поделиться новостью… Вы запаниковали. Решили, что дневник Лыкова в руках у Вероники. Что прямых указаний на вас, по-видимому, нет, иначе вы бы уже беседовали с полицией. Но… В общем, вы решили забрать дневник. Вломились к Веронике в номер, ударили её по голове. Однако дневника не нашли. Ну, что я могу сказать… Вам сказочно, просто невероятно – и повезло, и не повезло. Повезло в том, что на марафоне вы убили не того человека.

Вот теперь Шарова вздрогнула.

– Да-да, – кивнул Тимофей. – Парень, который бежал под этим номером – не тот, кто обещал выложить на сайте дневник. Именно поэтому я так долго не мог увязать концы с концами. Если бы вы убили того, кого собирались, расследование закончилось бы гораздо раньше. А не повезло вам – в том, что убивать того, кто действительно написал сообщение, не было смысла.

– Что? – не выдержала Вероника. – Почему?

– Да потому, что никакого дневника этот идиот не находил. Просто выложил кликбейтное сообщение. Обещание, что на личной странице вот-вот появится сенсационная новость. Тем самым, естественно, многократно увеличив посещаемость.

– Что?

До сих пор казавшаяся каменной статуей Шарова вздрогнула. Эхом повторила вопрос Вероники.

– Посещаемость страницы, Татьяна Васильевна. Вы просто – в силу возраста, полагаю, – не представляете, насколько вещи, не имеющие ни малейшего значения для вашего поколения, важны для представителей нынешнего. Вам даже в голову не пришло, что человек, написавший это на форуме, может обманывать. Легко, играючи, просто для того, чтобы привлечь внимание. Вы сорок лет убеждали себя и других в том, что лыковцев покарали духи. Нечто неведомое, необъяснимое. – Тимофей наклонился вперёд, приблизился к Шаровой. – А на самом деле неведомое покарало вас.

В полной тишине, медленно, будто преодолевая сопротивление ставшего невероятно густым воздуха, Татьяна Васильевна подняла руки и закрыла лицо.

076. Наши дни. Екатеринбург

В зале ожидания Вероника внезапно оказалась одна. Тиша ушёл в туалет, Саша отправился покупать сувениры. До рейса оставался час, но не хотелось ни спать, ни читать, ни смотреть видео на ютубе. Вероника просто сидела, недемократично вытянув ноги, и смотрела в пустоту перед собой.

Оставаться в этом холодном и чужом городе она не желала ни секунды сверх необходимого. Впрочем, этого не хотел и Тимофей.

Вован ещё оставался, вместе со съёмочной группой. Им предстояло отснять видеоматериал для нового ролика, и Вероника точно знала, что это будет бомба. Бомба, которая уничтожит брошенную на Неона тень подчистую и поднимет его популярность на небывалую высоту.

Архивные дела, о существовании которых подписчикам сперва требуется рассказать – это одно. А буквально городская легенда, о которой слышал каждый, имеющий уши, рассыпающаяся в одночасье – совсем другое. Теперь сам Неон сделается легендой.

И работы сделается больше. Денег – больше. Наверное, это хорошо, но…

Но Вероника ощущала только пустоту. Как будто она выдохлась, и ей нужен отпуск. Но ведь она только недавно была в отпуске. Причём, в таком, о котором большинство людей могут только мечтать!

И тут она поняла одну простую вещь. Ей действительно нужен отпуск. Но не от работы, а от Тимофея. От человека, который не понимает простейших человеческих вещей. Который использует людей, как бездушные материалы. Благодаря которому она едва не дошла до нервного срыва.

Женский голос из невидимых динамиков объявил посадку на какой-то рейс, не имеющий к Веронике отношения. Мимо пробежала шумная, непрерывно ругающаяся семья из папы, мамы и двух сыновей-подростков. Вероника бездумно проследила за ними взглядом. Глаза наполнили слёзы.

Она вспомнила, в каком состоянии звонила Тимофею, вспомнила этот холодный голос из трубки. Да сама ведь дура! Прекрасно зная, какой он человек, постоянно на что-то надеется. Как и миллионы других дур, выходящих замуж за алкашей и подонков в святой уверенности, что сумеют их изменить. Слава богу, у неё хоть о замужестве речи не шло.

Речь шла всего лишь о трудовом договоре с ИП Бурлаков Тимофей.

«Как же он без меня?» – закричала какая-то часть Вероники, пришедшая в панику от одной лишь мысли.

«Не мальчик, выживет, – отрезала другая часть. – Тоже мне, жена декабриста нашлась. Успокойся уже, а? Ты свою личную жизнь со стороны видела? Ну так посмотри, охренеешь. Может, хватит уже?»

Но первый голос не замолкал. Они продолжали кричать друг на друга. А Вероника продолжала смотреть перед собой и беззвучно плакать.

***

Выйдя из кабинки, Тимофей подошёл к рукомойнику и включил воду. Возле соседнего стоял опер Зубарев.

Посмотрел на Тимофея в зеркало. Процедил:

– Молодец. Красиво слинял.

– Мне нужно было в туалет, – сказал Тимофей, тщательно моя руки.

– Ещё один прокол, и будешь в туалет для инвалидов ходить.

– Ты ведь меня не первый день знаешь. Полагаешь, я воспринимаю угрозы?

Закрыв воду, Тимофей обошёл Зубарева и сунул руки под сушилку. Та взвыла, обдав ладони потоком горячего воздуха. Зубареву пришлось повысить голос:

– А я не угрожаю, я предупреждаю!

– Это клише из третьесортной кинопродукции. Если хочешь что-то сказать – изложи своими словами без лишних эмоций.

Руки высохли, и Тимофей опустил их. Повернулся к Зубареву, уставился ему в глаза.

Открылась дверь, вошла уборщица. Тимофей боковым зрением отметил, что это – представительница