Капкан со всеми удобствами - Андреева Валентина Алексеевна
– Руководителем «Купавы» был Герман – твой отчим, – влезла я. Алиса это подтвердила. – Именно он на совещании фактических учредителей «Пантеры», дав согласие убрать своего бывшего друга, не позволил уничтожить тебя и Светлану. Что это? Проблески совести?
Алиса задумалась:
– Нет, скорее всего, он любил маму. Думаю, им с Тимофеевым нелегко было сломать в этом вопросе Солодова.
– Еще вопрос, пока не забыла. Соучредителем фирмы «Пантера-С» был брат Германа, правильно? – Алиса восхищенно цокнула. – После его смерти в состав учредителей была введена твоя мама?
– Ну ты, Ирина, даешь! Только она вообще не имела представления, чем занимается фирма. Просто выполнила просьбу отчима. Она ухитрилась его полюбить. Притворяться мама не умеет. Этому способствовала черная легенда об отце, которого она не сразу, но вычеркнула из жизни. Ну да по порядку. Санчо – великий артист, умел располагать к себе людей, и отчим в редкие минуты отдыха любил с ним откровенничать на личные темы. Особенно под кайфом. Учил его, так сказать, жить. Считал, что Эвелина ему не пара. Это девица на ночь. Вот он свою единственную ждал много лет. Ну не монахом, конечно, жил, но своего добился. Дальше этого откровения не шли. А Санчо на них и не настаивал. Один визит в загородный коттедж к доброму руководителю с просьбой удовлетворить врожденное чувство к прекрасному дизайну, чтобы утереть нос папаше, и Санчо представил на обозрение Николаю Рослякову, или по загранпаспорту гражданину Бельгии Николя Сегюру, фотографию бывшей жены Русланы. Меня тогда заснять не удалось. Я была наверху, в своей комнате.
После звонка и встречи с отцом Алиса пережила очередной стресс. Ненависть к отчиму, а заодно и к матери вспыхнула с такой силой, что она в этот день не могла найти сил вернуться домой. Бессонную ночь провела в гостинице, а утром на истеричные вопросы матери холодно ответила, что имеет право на личную жизнь. За завтраком Герман пытался примирить «своих самых любимых женщин на свете», но Алиса к концу трапезы приготовила такой сюрприз, что и ему, и матери окончательно похужело. Она объявила, что не хочет больше специализироваться в области международного права. Зато выразила желание поработать в фирме отчима простым дизайнером, благо удостоверение об окончании дизайнерских курсов у нее есть. Спасибо отчиму, что убедил ее между делом прослушать цикл соответствующих лекций. Мать, хватаясь за сердце, нетвердой походкой вышла из-за стола и направилась в холл. Отчим кинулся за ней. Алиса спокойно допила кофе и вышла вслед за ними, намереваясь объявить, что ее решение окончательное и обжалованию не подлежит. Но этого делать не пришлось. Беспомощно оглянувшись на нее, отчим сделал отчаянный жест, призывающий Алису исчезнуть с глаз долой, и ласковым голосом стал убеждать Светлану, что девочка просто устала. У нее очень напряженная жизнь. Пусть годик отдохнет. Уверен, мол, после отдыха она сама пересмотрит свое решение. Не стоит на нее давить… И вообще, он все уладит. Так Алиса стала сотрудником фирмы «Купава». Объединенные единой целью, они с Санчо усиленно демонстрировали на людях взаимную неприязнь. В банке «Синтез» на имя Алисы была арендована ячейка, куда складывались все документы, фиксирующие факты криминальной деятельности сыскного агентства «Пантера-С» и дизайнерской фирмы «Купава». По мере их накопления Алиса стала чувствовать, что не может больше жить рядом с одним из убийц отца. Так возникло требование о приобретении ей отдельной квартиры в Москве. Светлана была против – в огромном коттедже легко найти возможность не надоедать друг другу. Герман неожиданно поддержал «доченьку». Ей скучно без дружеского окружения, так сказать, «вдали от шума городского». Теткина квартира была отвергнута отчимом сразу. Слишком мала для девочки. Алиса мягко его поблагодарила и скромно попросила разрешения заняться квартирным вопросом самой. У Германа, стойко переносившего все капризы падчерицы и слышавшего от нее слишком мало добрых слов, сразу же начался нервный тик. Правая половина лица не переставала дергаться в течение трех дней, вызывая искусно разыгранную заботу Алисы. «Что я тебе говорил? – сказал тогда Герман Константинович жене. – Девочка выросла и поумнела. Научилась ценить доброе отношение». После этих слов у него вдруг начался сердечный приступ, не на шутку испугавший и саму Алису.
Оплатив услуги непосредственно молодому человеку из риэлтерской фирмы, занимающейся недвижимостью, она озадачила его в одном направлении: нужна двухкомнатная квартира в том же доме, где находится бывшая квартира тетки. Ей повезло. Собственница подходящей квартиры мгновенно согласилась поменять ее на однокомнатную в Бутово. Тем более что ей полагалась еще большая сумма в конвертируемой валюте…
Тут Алиса неожиданно замолчала. Я знала почему. Пришлось приложить все усилия, чтобы организовать из одной себя группу поддержки:
– Ты все правильно продумала. Рассчитывала, что, когда вся правда всплывет наверх, мать не сможет продолжать жизнь с Германом. Ей нужна будет квартира. И желательно рядом с тобой. А если ты решишь выехать из страны, двухкомнатную квартиру оставишь ей. Продав теткину, она какое-то время могла жить безбедно. А там все встанет на свои места. Мать вернется к отцу, и они будут жить долго-долго. Пока не умрут в один день. Только не учла всех тончайших нюансов. Любовь Светланы к первому мужу перешла в категорию забвения, а вся благодарность к Герману трансформировалась в стойкую привязанность, которая будет посильнее любви. Но главная твоя ошибка в том, что тебе не хватило терпения. Следовало поучиться ему у отца. Вечером первого декабря, в ту самую злополучную пятницу, Санчо должен был передать тебе ключ от сейфа с документами. Очевидно, вы искали пути к генеральному прокурору. Хотя едва ли. Ведь в генпрокуратуре наверняка работает господин Солодов. – Алиса молчала, сосредоточенно разглядывая свои руки. – Так насчет твоей главной ошибки… Накануне или же утром в пятницу, дождавшись отъезда Германа на работу, ты поехала к матери и попросила рассказать всю правду об отце. Светлана, приложившая много усилий к тому, чтобы его забыть, стойко сопротивлялась, остановившись на том, что он мерзавец и доброго слова не стоит. Обида затмила разум, в горячке ты вывалила на мать целую кучу нелестных эпитетов по части отчима, подкрепленную парочкой криминальных фактов, в том числе обвинив его в смерти отца. Мать вскипела, обозвала тебя неблагодарной лгуньей и поведала о том, как Николай добывал свои преступные деньги, убивая ни в чем не повинных людей. И делал это под прикрытием фирмы. Причем так вошел во вкус, что отправил жену и дочь с глаз долой, чтобы не мешали. Но кто-то из родственников убитых нанял детектива, ставшего свидетелем очередного заказного убийства невинной жертвы. Он сам привел себя к логическому концу. Но это еще не все. Родственники погибших поклялись истребить не только самого Николая Рослякова, но и его семью. Если бы не Герман с Тимофеевым и Солодовым, Русланы Росляковой с дочерью давно на свете бы не было. Она должна хорошо помнить те страшные дни, когда они скрывались в Серпухове. Вот такие примерно вещи тебе высказывала Светлана, попрекая черной неблагодарностью к главному спасителю и ругая себя за то, что вовремя не открыла тебе глаза на отца. Верно?
– Верно. Только она еще отхлестала меня по щекам!
– Ты в долгу не осталась, мстительно заявив, что, слава богу, отец жив и накоплено достаточно фактов, подтверждающих твою правоту. Если у матери возникнет такое желание, может к шести часам подъехать к тебе и полюбоваться уликами. Не дожидаясь реакции матери – ушла, что называется, хлопнув дверью.
– Ты что, сидела тем пятничным утром рядом в шапке-невидимке? – ужаснулась Алиса. – Но ты права, я сделала величайшую глупость, но мне и в голову не могло прийти, что мать поступит еще глупее…
– А ты бы поставила себя на ее место! Огорошила такими фактами, удрала и заставила разбираться во всем наедине с собой. Светлана, даже если краешком сознания и поверила тебе, сразу принялась оправдывать Германа. Николая, в лучшем случае, пожалела. А вот Германа, несмотря ни на что, ей следовало спасать. Кто знает, может Николай ловко подтасовал документы. Так же ловко, как в свое время ушел от мести родственников погибших. Если это, конечно, правда. Чувствуешь, какая каша была в голове у матери? И тут ей в голову приходит очередная «умная» догадка: Николай хочет убить Германа. Именно с этой целью задурил и запутал бедную Алиску. Вот чем объясняется хамское отношение дочери к Герману! Светлана соединяется с мужем и просит немедленно приехать. Он, естественно, приезжает и получает необходимый толчок к действию. Выгораживая дочь, Светлана говорит, что «воскрес» Николай и хочет подвезти дочери к шести вечера какие-то сфабрикованные против него документы. Бедная девочка ничего не знает и может оказаться в шоке. Герман ласково успокаивает жену тем, что компромата против него днем с огнем не найти. Все эти угрозы – пустая болтовня. И он не верит, что Николай жив. Просто какой-то аферист предпринял попытку шантажа. Светлана успокаивается, и Герман уезжает действовать. Обе фирмы поставлены на уши. Цель – перехватить курьера вместе с документами и выяснить все в тихом месте. К шести сотруднички на местах. Но Герман не учел своеобразие женской логики. Спокойствие Светлана сохраняла только до тех пор, пока ни о чем не думала. Не больше десяти – пятнадцати минут после отъезда Германа. Потом в голове засела мысль, что он слишком доверчив и беспечен. Несколько раз она пыталась связаться с Германом и Алисой, но телефоны не отвечали. Где-то часам к четырем окончательно утратила способность трезво мыслить. Достав (скорее всего, из сейфа) пистолет, Светлана помчалась спасать мужа и дочь от злобного перевертыша, искалечившего ее молодые годы и детство ребенка. Итак, на месте преступления были «фирмачи» во главе с Тимофеевым и Германом. Солодов в силу своего положения ждал результатов в другом месте. Рядовые исполнители прогуливались у нашего подъезда, а руководство сидело в машине за углом дома. С противоположной стороны шла по направлению к нашему же подъезду переодетая Светлана с оружием. Навстречу им всем бодро шагал Санчо, прикрываемый с тыла мной, моими сумками и тортом. Допускаю, что откуда-то со стороны его передвижение контролировал Николай.
