Плато Дьявола - Линкольн Чайлд
— Почему вы так уверены, что они настроены враждебно? — спросил Таппан.
— Не считая того обстоятельства, что они убили больше тридцати солдат во время… э-э-э… «первого контакта»? В последующие годы мы провели сотни исследований и занимались моделированием. Возможно, у вас будет шанс увидеть документальные свидетельства своими глазами. Будь у вас чуть побольше объективности и чуть поменьше высокомерия, вы бы этого вопроса не задавали. — Раш выдержал паузу. — Ваше нежелание слышать правду вполне понятно. Все мы хотели бы верить в дружелюбную, гостеприимную Вселенную. Но это несбыточные мечты, наивные и утопичные. Монтесума позволил себе увлечься точно такой же вполне понятной фантазией, когда принимал Кортеса как божество. Все мы знаем, чем это закончилось: крушением его цивилизации. — Раш снова помолчал, переводя взгляд с Таппана на Нору и обратно. — Пойдите ночью в девственный лес. Вы заметите, что жизнь в нем бьет ключом: повсюду насекомые, пауки, ящерицы, лягушки, змеи, птицы и всевозможные звери, мелкие и крупные. И чем же они все заняты? Охотой. Эволюция породила беспощадную борьбу за ресурсы, вспомните об окровавленных зубах и когтях природы[35]. Вот единственная универсальная, вечная константа. Галактика — ночной лес, по которому рыщут охотники. Их добыча — ресурсы. Они выискивают планеты, чтобы разграбить их. Выслеживают зарождающиеся технологические цивилизации и истребляют их, избавляясь от потенциальных конкурентов. Первая коммерческая радиопередача вышла в тысяча девятьсот двадцатом году, и с тех пор мы беззаботно посылаем сигналы в космос. Сейчас любая планета в пределах ста двух световых лет слышит нас. И что мы получили в результате? Розуэлл.
— Глупости, — возразил Таппан. — Это всего лишь догадки.
— Мне бы хотелось считать вас умным человеком. Я упоминал Монтесуму. Вспомните, что происходило в последующие века — наши сограждане, даже наиболее прогрессивные из них, процветали, порабощая других. А сегодня мы разграбляем собственную планету намного быстрее, чем она успевает восстанавливаться. — Раш покачал головой. — Технологический прогресс и развивающийся разум только выводят нашу жестокость на другой уровень. Если окажемся в когтях инопланетной расы, ничего хорошего нас не ждет.
— Какова нынешняя задача вашей спецслужбы? — спросила Нора.
— Разумеется, со временем она менялась. Мы остаемся маленьким тайным подразделением военной разведки, наше существование посвящено лишь одной цели: спасти планету. Часть этой миссии — насколько возможно, снизить угрозу для Земли. А другая ее часть очевидна: изучить зонд, попытаться понять его сложное устройство и, когда наступит время, рассказать о нем правду и помочь миру подготовиться к вторжению.
— «Снизить угрозу для Земли», — повторил Таппан. — Полагаю, для этого вы устраняете астрономов и физиков, способных совершить прорыв в неугодных вам областях? А также выводите из строя спутники и оптику космических телескопов? Уничтожаете ракеты во время взлета, а шаттлы в момент приземления — с ни в чем не повинными людьми на борту?
Раш откинулся на спинку стула и махнул рукой:
— Мы пресекаем утечки. Предателей убираем по-тихому — взять хотя бы те трупы, которые вы нашли в пустыне. В крайних случаях обходимся без слабой системы уголовного правосудия. Наши оперативники не устраивают пальбу по любому поводу, и мы даем добро на проведение акции, только когда чьи-то нежелательные действия ставят нашу планету под величайшую угрозу.
— В таком случае вы точно не одобряете SETI, — заметил Таппан. — Или активный, а не пассивный подход к делу.
Раш промолчал.
— Кстати, где Битан? Что вы с ним сделали?
— С одним из опаснейших людей на планете? С самим автором проекта КИР? С человеком, который собирался кричать о нашей роли на всю Галактику? Мы исполнили свой долг.
— И должно быть, с удовольствием?
Раш вздохнул.
— Я не пожалел времени, чтобы рассказать вам о нашей миссии. Вы спорили и возражали, но я терпеливо сносил ваше невежество. Дело в том, что вы оба можете стать полезными членами нашей организации, особенно сейчас. Но время дорого, а у моего терпения есть предел. — Раш встал. — Я ненадолго с вами расстанусь, а вы получите возможность обсудить мое предложение.
Он кивнул охранникам. Те вывели Нору и Таппана из кабинета, прошли с ними по длинному коридору, затем по второму и наконец остановились возле одной из камер с бетонными стенами, — похоже, здесь располагался небольшой тюремный блок. Их провели внутрь, стяжки на руках разрезали. А потом тяжелая металлическая дверь захлопнулась.
Нора огляделась. Узкая койка с одеялом, раковина и металлический унитаз.
Потирая запястья, Нора машинально села на койку. Таппан медленно опустился рядом, его лицо было в запекшейся крови. Он обнял Нору, и они замерли, молча прижавшись друг к другу.
56
Сознание возвращалось с трудом. Воцарившаяся кругом темнота, когда вертолет ударился о землю, не спешила рассеиваться, и на секунду Кори охватила паника: неужели ослепла? Но стоило полной грудью вдохнуть душный, горячий воздух, и Кори сообразила, что вокруг клубится густой темный дым.
Она быстро поползла туда, куда гнал ее инстинкт: подальше от жара. Но была вынуждена сбавить темп: со связанными руками выбираться из развороченной кабины оказалось непросто. Постепенно дым развеялся, Кори почувствовала под собой землю, кое-как встала и заковыляла прочь, спеша отойти на безопасное расстояние от горящего вертолета. Все тело ныло от боли. Кори огляделась.
Вертолет врезался в землю носом, и от кабины осталась только груда смятого, охваченного пламенем металла. Удар убил пилота, но выбросил из вертолета Кори… и, судя по отсутствующим дверям, остальных пассажиров тоже.
Она стала осматриваться. Первым заметила солдата, который их охранял. В неровном свете пламени он лежал ничком, и нож «Ка-Бар», которым он хотел убить Скипа, торчал сбоку из его собственной шеи. Дальше в темноте Кори различила самого Скипа: он тоже не двигался, лежал бесформенной кучей с другой стороны от вертолета.
— Кори!
Обернувшись, она увидела, что к ней идет Гомер Уоттс. Ему удалось найти один из шестизарядных револьверов, и если не считать легкой хромоты, он, похоже, не пострадал. Уоттс выдернул нож из шеи солдата, вытер лезвие и разрезал стяжку у Кори на запястьях.
— Ты как?
— Сама не знаю, — ответила
