Виктор Меньшов - Белая кобра
Впрочем, в моем возрасте пора бы уже перестать удивляться, но такая это страна, что сколько живешь в ней, столько и удивляешься. Кажется, что уже ко всему привык, что чудней уже не придумаешь, так нет же, что-то да всегда случается чуднее того, что было вчера.
Вернулся из кухни в комнату и заметил в углу, там где сидели ночью Серега с Лешкой, бутылку с остатками водки. Она была заботливо поставлена в угол.
Я взял её, посмотрел на свет и медленно запрокинул содержимое в рот. Водки было совсем чуть-чуть, но она оживила меня, разогнала кровь и взбодрила. У меня даже проснулся аппетит, и я с удовольствием перекусил и выпил кофе.
Стоял я у окна, смотрел в кирпичную стену и вспоминал свои грустные вчерашние мысли по поводу этой самой стены, и стало мне нехорошо. Действительно, все складывалось так, что чем дальше, тем больше все походило на путь в тупик, на это вот окно, которое открываешь, а за ним вместо неба — стена…
Мои печальные размышления прервал тихий шорох внизу. Выйдя бесшумно к дверям квартиры, я прислушался. Кто-то влез в окно и теперь шел к лестнице.
Быстро вернувшись в комнату, я подхватил с пола рюкзак, поспешно натянул рубашку, затолкал ногой под тряпье использованные бинты, подхватил с матрасов куртку и бросился к стенному шкафу. Не потому, что ни на что другое у меня не хватило фантазии, а потому, что в такой пустой квартире не нафантазируешься, пришлось воспользоваться тем, что имелось в наличии. Тем более, я надеялся, что это обычные бомжи.
Укрытие было не ахти какое, но давало маленький выигрыш во времени, возможность посмотреть, кто же явился по мою душу и принять решение. В шкафу было очень пыльно, тесно и темно, в углу лежала куча какого-то тряпья, на которую я и сел. И неожиданно прямо перед моим носом оказалась дырка, это был выбитый сучок, сквозь которую хорошо было видно комнату. Я притих, и весь превратился в слух и зрение.
Шаги приближались. И чем ближе, тем осторожнее они становились. Я уже не сомневался в том, что это не бомжи. Это явно пришел кто-то по моим следам. Оставалось только посмотреть, кто же это? Для Юлдашева было слишком медленно и тихо. К тому же шел один человек. Вот он уже стоит перед дверью, заходит.
Скрипнула дверь в квартиру. Потом наступила долгая пауза, после которой в комнату вошел, осторожно оглядываясь, вот уж кого не ожидал увидеть здесь, Сергей. В руке он держал ржавый толстый прут витой арматуры.
Он встал на пороге и старательно осмотрел комнату слева направо, не сходя с места. Удовлетворенный осмотром, Сергей расслабился, прошел, постукивая прутом по полу, на кухню, чем-то там прогремел, прошуршал и вернулся в комнату. Он бродил из угла в угол, что-то ворча под нос, выстукивая железным прутом стены и пол.
Заметил стенной шкаф и направился к нему. Я подобрался, готовясь к прыжку, но он неожиданно остановился, что-то заметив, и свернул к куче тряпья. Пошевелил в ней прутом и выгреб им из-под рванья использованные мною окровавленные бинты. Он поворошил их железякой и весело присвистнул, оглядев ещё раз всю комнату. Я видел, как заблестели его глаза, как побелели суставы пальцев, сжимающих нелепое и страшное оружие.
Вряд ли я в таком состоянии справлюсь с ним. Да и сам Серега, наученный горьким опытом, обнаружив меня, вряд ли позволит приблизиться к нему. Не стоит испытывать судьбу, надо просто прострелить ему хотя бы ногу и уйти. Я медленно опустил руку в карман. А он уже перехватил прут поудобней, нацелился взглядом на шкаф, сделал первый шаг в этом направлении, но тут что-то в куче тряпья опять отвлекло его внимание.
Серега удивленно вскинул брови и своим прутом потащил что-то из тряпья поближе к себе. А я тем временем судорожно шарил по карманам, в которых ничего не было. Пистолет, который я искал, поднимал с пола Серега, он даже удовлетворенно хрюкнул, обрадовавшись нечаянной находке. Наверное, я обронил пистолет, когда, поспешно прячась в стенной шкаф, впопыхах подхватил куртку с пола.
Он стоял посреди комнаты и с интересом и недоверием рассматривал неожиданный подарок. Вытряхнул на ладонь обойму, проверил наличие патронов, удивленно покачал головой и оглядевшись подтащил к себе колченогую табуретку, на которую и сел демонстративно не спеша посреди комнаты, глядя насмешливо на стенной шкаф, из которого я, как последний идиот, разглядывал его в дырочку.
Серега тем временем картинно заложил ногу на ногу, положил на колени пистолет, поглаживая рубчатую рукоять пальцами правой руки. Левую он положил на прут арматуры, словно на трость, отмахнув руку на полную длину. Ну ни дать ни взять государь на троне. Любил все же Серега всю эту мишуру и показуху.
— Ну что, Костя Голубев? — вкрадчиво спросил он, разглядывая шкаф. — И на старуху бывает проруха? Как же ты так опростоволосился, старый вояка?
Он помолчал, дожидаясь ответа, и не получив его, обиженно удивился:
— Ты что, даже поговорить с институтским товарищем не желаешь? Что-то совсем на тебя не похоже. Ты всегда был душою общества, балагуром и говоруном.
Он помолчал и потом пропел вполголоса:
— Поговори со мною, Костя, о чем-нибудь поговори…
И выжидающе посмотрел на створки стенного шкафа. Я бы и рад был поговорить, все же пока с тобой разговаривают, тебя не убивают, но я просто не мог сообразить, как появиться из этого проклятого шкафа. Толкнуть створки и предстать перед и без того торжествующим Серегой в нелепой позе, сидя задницей на тряпье, стыдно, а встать в узком шкафу мне было сложно. Я смотрел, за чтобы мне зацепиться, чтобы подняться. Самостоятельно я мог это сделать, только встав предварительно на четвереньки.
Хорош бы я был, показавшись из стенного шкафа на четвереньках! Пошарив по стенкам, я все же нашел оставшуюся от полок планку, уцепился, и стал подтягиваться, сдерживая стон. Кое-как приняв вертикальное положение, я перевел дыхание, и толкнул дверцы, торжественно появившись на свет перед улыбающимся от уха до уха Серегой.
— Ну вот и появился наш красавчик! — воскликнул Сергей, поднимая пистолет, направив его мне в грудь. — Ты только далеко не отходи от шкафа, стой там, ты хорошо вписываешься в интерьер именно в этом месте.
Я стоял молча. Что я мог ему ответить? Пускай повеселится — это его праздник. Я ждал выстрела, но Серега не торопился, он отрывался за все, что натерпелся от меня за это время. Я его не осуждал, надо же было куда-то выпустить пар. Лично меня жизнь приучила не придавать особого значения словам. В конце концов, слова не более чем слова, сотрясение воздуха. Сказаны — и забыты. А кто слышал?
— Нет, Костя, — громко вздохнул он. — Что-то скучно с тобой стало разговаривать, темы у тебя совсем неинтересные. Ну, раз рассказывать ты ничего не хочешь, давай займемся делами. Давай, дружок, снимай рюкзачок, что это ты, вполне взрослый здоровенный дяденька, бродишь по Москве с ярким рюкзачком, как пионер, или скаут какой? Снимай, снимай, не мучайся напрасными сомнениями. Там, куда ты сейчас пойдешь, точнее, там, куда я тебя отправлю, деньги не нужны. Там все счета по-другому оплачиваются.
— А зачем тебе мои деньги? — попробовал вилять и тянуть волынку я. — У тебя что, своих мало?
— Не придуривайся! — нетерпеливо пристукнул прутом по полу Серега. Давай деньги, и лучше поскорее. Мне некогда.
— Ну, это кому как, мне вот спешить совершенно некуда, — возразил я. Только у меня не все деньги, ты сам это прекрасно знаешь. И потом, если мне не изменяет память, ты интересовался товаром, а у меня его нет.
— Товар меня больше не интересует, — покривил губы Серега. — Будем считать, что я поумнел. И денег мне хватит тех, что у тебя.
— Я могу показать, где лежат остальные, — с готовностью предложил я свои услуги проводника. — И товар тоже.
— Да что ты говоришь? — скучно удивился он. — И ты отведешь меня в это таинственное место, а по дороге придумаешь, как свернуть мне шею? Нет уж, спасибо, я теперь не такой лох, каким был ещё вчера. Благодаря тебе и некоторым другим товарищам я прошел хорошую школу. Можно сказать, закончил её экстерном. Прогулка в страну Дураков на поле Чудес не состоится. Так что, Костя, вылезай из лодки, приплыли. Ты же солдат, сам должен понимать, что к чему. Проиграл — плати. Такая тебе, значит, выпала фишка, как ты сам говоришь…
Он замолчал, поняв, что я слушаю его вполуха.
— Куда ты смотришь, черт тебя возьми?! — раздраженно прикрикнул он, проследив мой взгляд мимо него, но не решаясь обернуться.
Он действительно кое-чему научился, надо отдать ему должное.
— В будущее, — пожал я плечами в ответ.
И я не врал. Я действительно смотрел прямо в свое будущее. Я смотрел через раскрытое окно на кирпичную стену за ним. Вот он — мой тупик. Интересно, а что там, за этой стеной? Есть там хоть что-нибудь похожее на жизнь?
Серега передернул ствол и нетерпеливо поторопил меня:
