Фёдор Раззаков - Убить футболиста

Хозяин квартиры и Гера удалились в соседнюю комнату, где находились минут пять. Когда они вернулись обратно, в руках у чиновника уже был дипломат, в котором лежали обещанные деньги. Пучеглазый принял кейс у хозяина квартиры и, удостоверившись в наличии в нем баксов, спросил:

— Сколько здесь?

— Как договаривались — сто две тысячи, — ответил чиновник.

Пучеглазый взглянул на верзилу, и тот, как бы в подтверждение слов своего хозяина, кивнул головой — мол, все правильно.

— Ну что ж, сделка состоялась, — подвел итог встречи пучеглазый. — Нам здесь больше делать нечего.

И пучеглазый первым направился к выходу. Однако у самых дверей их процессию догнал верзила, который заявил:

— Вовчик, и я с вами пойду. Мне с этим пидором дел иметь больше не хочется.

— Разумно, Гера. Но в таком случае не мешало бы и тебе получить расчет у бывшего хозяина.

— Я уже получил, — ответил верзила и в подтверждение своих слов достал из кармана «котлету» баксов.

Громов вернулся в МУР в начале третьего, и, как оказалось, весьма вовремя. Когда он вошел в свой кабинет, Дробыш уже прилаживал у себя под мышкой кобуру и собирался в дорогу.

— Как кстати ты вернулся, Громов, — радостной репликой встретил приход коллеги Дробыш. — Мне в сомовском автобусе ехать не в жилу.

— В каком автобусе? Куда ехать? — удивился Громов. — Ты толком объяснить можешь?

— Чего тут объяснять-то? Я был у ребят из отдела «А» и от них узнал, что наш жмурик с «Киевской» давно уже стоит у них на оперативном учете. Знаешь, в чью группировку он входил?

— Севы Шумского? — догадался Громов.

— Откуда знаешь? — удивился Дробыш.

— Человек один рассказал, с которым я только что встречался.

— Больше он тебе ничего не говорил?

— Сказал, что у Шумского с Мудрецом были большие непонятки из-за наркотиков. Поэтому вполне вероятно, что именно Шумский вора и грохнул.

— Жаль, что самого Шумского об этом уже спросить не удастся.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что два часа назад Шумского грохнули.

— Как грохнули?! Где?!

— На Комсомольском проспекте. Он на своем навороченном джипе куда-то летел, и на светофоре бомба сработала. Ее некий умелец под днище его автомобиля приладил. Так что в данный момент Всеволод Шумский пребывает в небесной канцелярии и отчитывается там о своих земных прегрешениях.

— Ты случайно не туда же лыжи навострил?

— Типун тебе на язык, Громов, — укоризненно покачал головой Дробыш. — Ребята из отдела «А» собираются накрыть базу боевиков Шумского в Теплом Стане. Вот я и напросился. Тебе, я думаю, тоже не мешает туда съездить.

Когда Громов с Дробышем вышли во внутренний двор Петровки, 38, автобус с бойцами спецназа, или «физиками», и две легковушки с оперативниками из отдела «А» уже готовы были к отправлению. В головной машине сидел руководитель операции — подполковник милиции из отдела «А» Юрий Гордеев (в просторечии — Гордей Горыныч), с которым у Громова были не самые теплые отношения. Вот и сейчас, узнав о том, что Громов собирается присоединиться к их процессии, Гордеев скорчил недовольную гримасу, однако отказать коллеге не решился. Бросил только:

— Мы выезжаем. Если не успеете пристроиться, ждать не будем.

Но Громов с Дробышем успели. Выскочив в переулок, они быстро загрузились в громовскую «восьмерку» и рванули вдогонку уже удаляющейся процессии. Однако на углу 2-го Колобовского переулка и Петровки им пришлось сделать короткую остановку, чтобы посадить к себе старшего опера отдела «А» Ивана Зотова, который малость припозднился и теперь вынужден был догонять коллег на громовской «восьмерке».

— Ты хорошо подумал, к кому сел, Ваня? — спросил Громов у Зотова, когда тот устроился на заднем сиденье. — Гордей Горыныч тебе этого не простит.

— Пошел он в задницу! — выругался Зотов. — Без году неделя в отделе, а корчит из себя офигенного корифея.

Гордеев действительно пришел в отдел всего лишь несколько месяцев назад. До этого он работал в УЭПе, в его оперативно-розыскной части. Это подразделение было создано в пику РУОПу, который отказывался делиться с коллегами из УЭПа компроматом на коммерсантов. Уэповцам этот компромат был нужен для того, чтобы вытягивать из коммерсантов средства в специально созданный фонд социальной защиты сотрудников УЭПа. Естественно, что создание ОРЧ было воспринято руоповцами в штыки и отношения между двумя подразделениями еще больше осложнились. В конце концов безучастно взирать на все это высокому руководству надоело и оно приняло соломоново решение: провело кадровые чистки в обоих подразделениях.

Многие сотрудники были уволены, однако Гордеев, у которого были хорошие завязки в центральном аппарате МВД, был переведен в МУР.

Судя по всему, обсуждать личность Гордей Горыныча у пассажиров «восьмерки» никакого желания не было, поэтому Громов сменил тему разговора.

— Что за база у боевиков Шумского в Теплом Стане? — спросил он у Зотова.

— Хорошая база. Шумский арендовал бывшее здание детского сада и зарегистрировал там торговую фирму. Несколько дней назад мы получили информацию о том, что эта вывеска всего лишь ширма. На самом деле там у братков настоящая база — склад оружия, спортивный зал, даже тир имеется. Сегодня утром мы собирались задержать самого Шумского, но его прямо на наших глазах в собственной «недорожке» грохнули.

— На кого грешите? — спросил Громов.

— Думаем, свои же и убрали — сибирские. В последнее время у них к Шумскому много претензий накопилось. Он и с бабками их кинул, и воли не давал. Думал, видно, что раз их в Москву вытащил, так они ему по гроб жизни обязаны будут. Вот уж ни фига! Молодежь нынче борзая, к тому же с большим аппетитом.

— Есть еще одна версия, за что Шумского могли грохнуть, — подал голос молчавший до этого Дробыш. — Вполне вероятно, что именно он Мудреца заказал, вот и заработал «обратку».

— Так вот почему вы с нами увязались? — догадался наконец Зотов о цели, которая подвигла его коллег отправиться в Теплый Стан. — Думаете, на базе какие-то улики по этому поводу имеются?

— Все может быть, — туманно ответил Громов.

Примерно через полчаса они подъехали к месту назначения. Здание бывшего детского сада, в котором братва устроила для себя базу, находилось в тени густых деревьев, что значительно облегчало подход к нему «физиков». Даже несмотря на это, надеяться на легкий штурм не приходилось. По словам двух оперативников отдела «А», которые пасли базу последние несколько часов (местное отделение милиции в эту операцию посвящено не было), внутри здания находилось несколько боевиков, которые наверняка были вооружены. Учитывая, что входная дверь металлическая, сам вход в здание контролируется видеокамерой, а на всех окнах двухэтажного здания установлены решетки, проникнуть на базу незаметно вряд ли удастся. Поэтому начальник спецназа после короткого совещания предложил единственно верный в такой ситуации вариант: подождать, пока кто-то из братков выйдет на крыльцо покурить, схватить его и под этим прикрытием ворваться в здание. Однако Гордеев эту идею подверг вполне справедливому сомнению:

— Вдруг они предпочитают курить внутри, тогда что — ждать до темноты? Тем более кто даст гарантию, что кто-то из их дружков сейчас не находится вне пределов базы? Стоит ему вернуться, заметить нас — и все пропало. Для этого достаточно одного телефонного звонка с ближайшего таксофона.

Стоявший неподалеку и прислушивавшийся к разговору двух начальников Громов мысленно согласился с этим выводом подполковника, однако ничего путного со своей стороны предложить не мог. Между тем время играло на руку братве.

Идея, как обычно, пришла неожиданно. Она была настолько проста и гениальна, что для ее воплощения не требовалось никаких особенных усилий, а всего лишь наличие средней руки актера. Не теряя больше ни секунды, Громов подошел к руководителям операции и выложил перед ними свой план. Как и следовало ожидать, оба руководителя приняли его по-разному. Если «физик» сразу воспринял идею Громова «на ура», то Гордеев встретил ее с недоверием.

— Детский сад, да и только! — голосом, полным раздражения, воскликнул он. — Ты что думаешь, эти братки такие дураки, чтобы купиться на этот спектакль? Я лично так не думаю. К тому же — кто будет ломать перед ними дурочку?

— Я предложил, мне и ломать, — искренне ответил Громов.

Эта фраза мгновенно поставила точку в недолгом споре. Узнав о том, что рисковать жизнью будут не сотрудники его подразделения и даже не «физики», а приблудный опер из 12-го отдела, Гордеев тут же снял свои претензии и разрешил Громову действовать.

— Ты что задумал? — с тревогой в голосе спросил у приятеля Дробыш, когда тот подошел к нему и передал на хранение свой пиджак и пустую кобуру.