Владимир Колычев - От звонка до звонка
На стол легли фотографии. Алексей взял их. Глянул на первый снимок, посмотрел на второй…
Это были фотографии, снятые лагерным фотографом.
Мрачные, но точные свидетельства человеческой смерти.
Космач лежал на холодном бетонном полу с перерезанным горлом. Голова безжизненно откинута. Бесстрастный фотообъектив высветил его в нескольких ракурсах. Алексею не раз приходилось видеть такие снимки, и он с уверенностью мог сказать, что Космач скорее мертв, чем жив.
На одной фотографии Космач лежал в грубом, некрашеном гробу. Рядом хмурые люди – прощаются. И молодая красивая женщина. Плачет, не скрывая слез.
– Его похоронили на лагерном кладбище, – ровным, механическим голосом сказал Крошкин. – Как положено…
Следующий снимок выхватил последнюю сцену прощания. Гроб возле вырытой могилы. Все та же красавица. Плачет навзрыд.
– Кто эта такая? – спросил Алексей.
– Жена Космачева…
– Они же вроде в разводе… Приехала попрощаться?
– Почему приехала? Можно сказать, он умер у нее на руках, – сказала Дина. – Она устроилась в лазарет медсестрой, чтобы быть поближе к нему. Так же как и я…
– Недолго музыка играла, – усмехнулся Крошкин. – И часу вместе не пробыли. Сумасшедший врач помешал. Как видишь, навсегда разлучил…
– Вижу. Но только на фото. Мне бы вблизи на труп посмотреть…
– Сомневаешься? Правильно делаешь, что сомневаешься, – кивнул Крошкин. – Космачева похоронили реально.
Есть люди, которые могут это засвидетельствовать, есть заключение врача, наконец… Но ты прав, тут такая ситуация, что не поверишь, пока не увидишь…
– Есть свидетели, говоришь?
– Есть. И если ты хочешь с ними поговорить, начни с врача, который делал заключение. Вот адрес, по которому он живет. Это поселок при колонии… Мои люди с ним уже беседовали. Через детектор лжи, все как положено. Мужик не врет… Но ведь это мое заключение. А тебе нужно твое собственное. Пожалуйста, я не возражаю. Как только добудешь доказательства, тогда и произведем расчет…
– Кто именно с ним беседовал?
– Я, – мило улыбнулась Дина. – Он ездил в город, к матери. Там мы его и взяли. Поговорили по душам… Теперь ваша очередь.
– Такое ощущение, что вы настаиваете на том, чтобы мои люди переговорили с ним…
– А как же? – удивленно повел бровью Крошкин. – Лично у меня есть доказательства, что Космачев мертв. Теперь твоя очередь. Даю тебе карты в руки, дерзай…
– А если я не хочу встречаться с врачом. Если я хочу проверить на детекторе кого-то другого.
– Пожалуйста… С кого бы ты хотел начать?
– С Дины.
Девушка сначала бросила на него недоуменный взгляд, а потом мило улыбнулась.
– Петр Леонтьевич говорил мне, что вы профессионал с большой буквы. Теперь я понимаю, что это так на самом деле…
– Браво, Алексей! – Крошкин поднял указательный палец. – Отличный вариант. Признаться, мы даже как-то не подумали…
– Значит, я могу поговорить с Диной?
– Разумеется.
– Ты понимаешь, что я буду разговаривать с ней не один. И без твоего присутствия… И не здесь.
– Как скажешь… Только учти, надолго тебе Дину отдать я не могу. Максимум на два-три часа…
Он говорил так, как будто отрывал ее от своего сердца.
Видно, эта девушка была ему очень дорога. Еще бы, такая красавица. И если у них любовь, он скорее повесится, чем отдаст ее насовсем… А зачем она Алексею насовсем? Не нужна… А может, нужна? Может, жизненно необходима… Алексей вдруг понял, что с головой утонул в океане очарования по имени Дина.
Скорее всего ее зовут вовсе не Дина, как-то по-другому Но на всех мужчин она действует одинаково. Алексей нисколько не сомневался в том, что такая женщина смогла свести с ума лагерного врача, превратила его в убийцу. Теперь вот подбирается к Алексею… Если это так, то почему он не гонит ее прочь от себя? Если это так, он должен выходить из-под колпака ее дьявольского очарования. Пока не поздно…
Или уже поздно?
– Завтра Дина будет у тебя. Где и в какое время? – спросил Крошкин.
– Оставь мне номер телефона. Я тебе позвоню, назначу время, место… Обещаю, я ее не задержу…
– Только попробуй, – натянуто улыбнулся Крошкин.
Ревность в его взгляде бросалась в глаза. Слишком резко бросалась, навязчиво. И в этом фальшь… Да нет, тут не любовь и ревность. Тут что-то другое. Похоже, Петр Леонтьевич затеял какую-то игру.
И Алексей понял какую. Дина должна стать его тайной любовницей. Через нее Крошкин получит контроль над ним.
Разумный ход. Как только Алексей убедится в гибели Космача, они разойдутся как в море корабли. Но служба, которую возглавляет Ворохов, слишком серьезная организация, чтобы терять ее из виду… Может, Алексей заблуждался в своих суждениях. Зато уже был уверен в том, что Петр совсем не прочь навязать ему Дину…
А девочка держится уверенно. Нет в ней страха перед предстоящим допросом. Не боится она детектора лжи. Хотя должна знать, что у Алексея самое современное оборудование. Знает, но не боится. И этому есть убедительное объяснение – она нисколько не сомневается в гибели Родиона Космача. Поэтому не боится быть уличенной во лжи… Скорее всего Космач на самом деле мертв. Да и фотографии говорят об этом.
Космач не раз уходил от смерти. Но любому везению когда-нибудь приходит конец.
Алексей попрощался с Крошкиным, сказал «до скорого свидания» Дине. И ушел.
Он думал, чем дальше он будет от Дины, тем слабей будет ее биополе, в зависимость от которого он попал. Но вышло как раз наоборот. Он понял, как сильно увлекся этой красоткой. Он ощутил себя наркоманом, который вдруг остался без дозы – вот-вот начнется ломка. Он знал, что Дина – это плохо. Но ведь и наркоман знает, что наркотик – большое зло. Но разве может он добровольно отказаться от него, тем более, если он сам идет к нему в руки. И Дина идет в руки к Алексею. Завтра они могут быть вместе. Могут… Но будут ли?…
Алексей сел в машину.
– Все нормально, – сказал он своему помощнику.
– Какой вариант? – спросил тот.
– Первый, – чуть подумав, кивнул Алексей. Дина и Крошкин покидали тайную квартиру после него.
С разрывом в два часа. Алексей не знал, чем они там занимались все это время. Зато знал, что уходили они через потайной ход. И оделись соответствующе. Он косил под алкаша-мужа, она – под страдалицу-жену. Он шел, шатаясь, она держала его под руку. Оба в какой-то рванине. Очень удачный маскарад…
Крошкин осторожничает. Потому что знает, насколько серьезна служба, которую возглавляет Алексей. И в курсе, какие методы работы он проповедует. Знание – сила. Только далеко не всегда эта сила бывает действенной.
Конспираторов ждали. Едва они вышли из дома в полутемный дворик, как дорогу им преградил такой же оборванец-дегенерат. Крошкин и понять ничего не успел, как тот направил на него бесшумный ствол и быстро нажал на спусковой крючок. Второй выстрел поставил жирный крест на судьбе Дины…
Алексей удрученно вздохнул и вышел из укрытия. Помощник склонился над трупами, коснулся пальцами одной шеи, второй…
– Можно вызывать милицию, – сказал он. – «Скорая» не нужна…
Алексей сам лично позвонил по сотовому телефону. В качестве случайного прохожего сообщил о происшествии.
И направился к машине.
Ему было невыносимо жаль, что Дины больше нет. Он будет страдать и даже, возможно, всплакнет в подушку. Но никогда не пожалеет, что поступил с ней так, а не иначе… Эта девушка умерла, потому что была с Крошкиным. Но она должна была умереть еще и потому, что смогла поставить Алексея в зависимость от себя…
Эта девушка обладала магической силой. И, конечно же, пользовалась этим оружием не раз. Но Алексей не какой-то там зачуханный лагерный докторишка. Ничто человеческое ему не чуждо. Но он знает один верный способ, как избавляться от земных страстей. Он профи высочайшей квалификации, и этим сказано все…
В машине он связался со своим главбухом, велел перечислить определенную сумму на мало кому известный счет. Он рассчитывался с покойным Крошкиным за исполненный заказ на вора в законе. В конце концов, он еще и порядочный человек…
Глава восьмая
Навруз ненавидел грязную работу. И никогда ничего не делал собственными руками. Разве что грохнуть кого в темном углу или в назидание на глазах у толпы. Но разве ж это грязная работа? Вот собственные носки постирать, белье там погладить, туфли до зеркального блеска начистить – лучше повеситься, чем самому это сделать. Может, он и пошел в бандиты, чтобы иметь власть над людьми, чтобы припахивать их.
Единственное, что ему нравилось делать собственными руками, – это мыть красивых женщин. Он обожал закрыться с какой-нибудь красоткой в баньке и намыливать ее с ног до головы, тереть мочалкой спинку, попку, груди, просовывать руки в потаенные места. Для него это кайф.
Ничего зазорного в этом не было. Но от пацанов он свою причуду скрывал. Не хотел, чтобы за глаза его звали Мойдодыром. Типа умывальников начальник и мочалок командир.
