Виктор Доценко - Террор Бешеного
- Не лучше ли вам послушать?
- Хорошо, но подожди минутку: я поставлю на запись. Все, готово!
Когда запись закончилась, Богомолов оживленно сказал:
- Не знаю, как тебя, но меня его неожиданный эмоциональный всплеск настраивает хотя и не шибко, но все-таки на оптимистический лад. Почему ты вдруг вспомнил Рафаэля?
- Не вдруг, - возразил Савелий и подробно рассказал генералу о том, что удалось вытянуть из Семеркина, о Высоцком, о неожиданном сне-подсказке и о своем спонтанном решении вставить имя художника в разговор.
- И ты все время об этом молчал, - недовольно пробурчал Богомолов.
- Честно говоря, всерьез обо всем этом я подумал уже во время сегодняшнего разговора с Андрюшей: все как-то мгновенно сошлось в единое целое и приобрело конкретные очертания, которые и захотелось проверить.
- Но это же здорово: хоть какая-то зацепочка!
- Согласен. Жаль, что Андрюше что-то...
- Или кто-то, - вставил Богомолов.
- Или кто-то, - согласился Савелий, - помешал Андрюше договорить свою мысль до конца.
- Постой, какие, ты говоришь, упоминал этот Семеркин цифры?
- Четырнадцать и восемьдесят "с чем-то", только не помнит, с чем, но уверен, что упоминалось две пары чисел.
- Или четыре цифры, то есть число могло быть просто четырехзначным.
- Естественно, но какая разница?
- А вот какая! Пока мы с тобой говорили, я залез в свой справочный сайт и теперь могу уверенно назвать четвертую цифру, - пояснил Богомолов.
- Уверенно?
- На все сто! - гордо ответил генерал. - Тройка! А само число - тысяча четыреста восемьдесять три! Это год рождения великого Рафаэля!
- Поздравляю! Остается узнать, к чему вдруг ни с того ни с сего Андрюша обсуждал год рождения Рафаэля с незнакомым человеком? Каков смысл этой информации?
- Послушай, я очень беспокоюсь за тебя. Может, ты все-таки согласишься...
- Константин Иванович, мы уже обсудили эту тему и не будем к ней возвращаться, - мягко остановил Савелий, - тем более вы слышали, что сказал Воронов: один!
- Как ты не понимаешь?.. - чуть раздраженно начал Богомолов, но и на этот раз Савелий его прервал:
- А мне кажется, Константин Иванович, что это вы кое-что не понимаете!
- И чего это я не понимаю?
- Как вы намерены подстраховать меня? Выделите пару-тройку умельцев? И чем они смогут мне помочь? Если мне готовят ловушку, то разработчики наверняка продумали и вариант, который вы предлагаете, и ваших сотрудников уберут в два счета. Зачем рисковать их жизнью? А организовать достаточно серьезную группу боевиков, чтобы в любых условиях прикрыть меня, вы не сможете: я буду находиться на территории чужого государства. - Савелий говорил спокойно, без экзальтации. - Так что, как ни верти, а выходит, что резоннее мне быть одному и действовать по ситуации. Ну, согласитесь, Константин Иванович, что я прав.
- К сожалению, - с тяжелым вздохом вынужден был сдаться Богомолов, но через небольшую паузу спросил: - Но хотя бы от оружия ты, надеюсь, не откажешься?
- Не откажусь. Но как вы предлагаете провезти его через таможню?
- Слава богу! - обрадовался Богомолов.
- Чему вы так радуетесь? - не понял он.
- Тому, что ты не отказываешься.
- Зачем отказываться, если и так очевидно, что эта пустая затея, - заметил Савелий.
- На этот раз я постараюсь тебя удивить! - пообещал Богомолов.
- Ну что ж, посмотрим...
- Тебя проводит Михаил Никифорович, и он все тебе привезет.
- Жду с нетерпением, - скептически хмыкнул Савелий.
- Желаю удачи, Савушка!
- Мухтар постарается.
Положив трубку, Богомолов вызвал к себе Геннадия Золотухина, оружейного умельца, который уже принимал однажды участие в снаряжении Савелия. Именно этот левша и являлся создателем ручки, бесшумно стреляющей сорокамиллиметровыми стальными иглами. Внук известного по всей дореволюционной России часовых дел мастера, одного из учеников знаменитого Павла Буре, настолько увлекся оружием, что уже в четырнадцать лет изобрел стреляющую ручку, и кое-что из этого изобретения было использовано для создания десантного штык-ножа с одноразовым выстрелом.
А к двадцати годам Золотухина пригласили для работы в экспериментальную оружейную лабораторию ФСБ. Уже через год он лично возглавил эту лабораторию и все уважительно называли его, даже за спиной, по имени и отчеству - Геннадий Аристархович.
- Геннадий Аристархович, нужна ваша помощь.
- Всегда готов, товарищ генерал! - бодро ответил мастер. - Что я могу сделать для вас?
- Один мой сотрудник отправляется в страну дальнего зарубежья. Летит без прикрытия, но вполне возможно, что там его могут встретить враги.
- Понимаю, вам нужно какое-нибудь оружие, которое не только способно будет помочь вашему сотруднику, но и не будет обнаружено на таможне? - без труда догадался Золотухин.
- Мне нравится с вами работать, - улыбнулся Богомолов.
- Когда нужно?
- Он улетает сегодня, и отложить его отлет, к сожалению, никак нельзя.
- В таком случае придется изыскивать из того, что у меня имеется в наличии, - задумчиво проговорил мастер. - Можно от вас позвонить по внутреннему?
- Да, пожалуйста, - кивнул генерал на телефон.
Набрав номер, Золотухин сказал:
- Сенечка, принеси, пожалуйста, чемоданчик с новыми образцами в кабинет генерала Богомолова. Да, срочно.
Через несколько минут Сенечка, огромный верзила с добродушной улыбкой, молча поставил небольшой чемоданчик перед своим мастером и, подчиняясь его знаку, вышел.
- Очень толковый малый. В деревне под Тулой нашел. Кузнец, каких днем с огнем поискать надо! - восторженно охарактеризовал парня Золотухин, внимательно осматривая свои оружейные новинки, ощупывал их, приценивался, откладывал в сторону, снова смотрел, пока не остановился на каком-то футляре, взяв который в руку с важностью провозгласил: - Мне кажется, что это именно то, что нужно вашему сотруднику, - протянул Богомолову изящную коробочку, в которых обычно продаются часы.
Генерал открыл коробочку и удивленно воскликнул:
- Часы!
Это действительно были часы, напоминавшие одну из моделей японской фирмы "Ситизен", с четырьмя штырьками по окружности корпуса, который был несколько толще обычного.
- Самые настоящие, - лукаво усмехнулся мастер. - Однако могут обезвредить до десяти противников!
- Не понял. - Генерал вытащил из коробочки наручные часы и стал внимательно их вертеть, рассматривать со всех сторон, пока наконец обреченно не произнес: - Все, сдаюсь! - И протянул их Золотухину.
- Это моя самая последняя новинка! - Оружейник осмотрелся вокруг, увидел в шкафу книги. - Какую не жалко?
- А что с ней произойдет?
- Каждая страничка будет с маленькой дырочкой, - невозмутимо ответил мастер.
- Маленькой?
- Да, миллиметровой.
- Тогда любую. - Богомолов подошел к шкафу, открыл дверцу.
- Желательно потолще, - посоветовал оружейник.
- Эта подойдет? - Генерал вытащил внушительный том энциклопедии по Латинской Америке. - Около шестисот страниц!
- Сойдет! Прислоните к стенке в конце кабинета, - попросил мастер и застегнул ремешок с часами на запястье правой руки. - Можно на полу...
Генерал недоверчиво скривил губы, но, поставив книгу на стул в самом конце кабинета, отошел в сторону. Золотухин сжал руку в кулак и направил его в сторону мишени, тщательно прицелился и пальцем левой руки на что-то нажал. Прозвучал еле слышный щелчок, потом другой, чуть погромче.
- Можете взглянуть на поверженного врага! - торжественно провозгласил мастер.
Генерал подошел, взял в руки книгу, открыл ее и в самом конце, у задней обложки, обнаружил сантиметровую стальную иглу, чем-то напоминающую иглу от старого доброго патефона, только гораздо тоньше.
- При попадании в сердце следует мгновенная смерть; если направить в голову, то человека ожидает либо смерть, либо пожизненная инвалидность. Все зависит от того, в какое место попадет. В этих часах десять зарядов, которые можно выпускать с интервалом через секунду. Можно, конечно, и чаще, но при этом убойная сила и расстояние снизятся на пятнадцать-двадцать процентов.
- Вы, Геннадий Аристархович, действительно мастер самого высшего класса! восторженно отозвался Богомолов.
- Наверняка есть и получше, - скромно заметил тот.
- Я так понимаю, что вы усовершенствовали свою стреляющую ручку?
- Кое-что оттуда, конечно же, взято, - согласно кивнул мастер, - однако много и нового, а больше всего пришлось поломать голову над пружинкой. Вместо тетивной упругости пришлось придумать винтовую...
- Извините, Геннадий Аристархович, - замахал руками Богомолов, чувствуя, что если вовремя не остановить Золотухина, то придется прослушать полный курс техники изготовления этой новинки. - Это, конечно, все интересно, но, во-первых, я в этом полный профан, а во-вторых, времени совсем нет.
- Как скажете. Подойдет? - нисколько не обидевшись, спросил мастер.
