Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева
– Вы с Феликсом поезжайте, а я домой смотаюсь, сын приболел, с ним надо побыть. Сообщите, как только Полина или кто-то другой даст знать.
– Тимка заболел или близнец? – осведомился Феликс.
– Тимка. Поехали? Даниил, не отставайте от моей машины.
Павел высадил Феликса у его автомобиля, тот сел за руль и поехал следом за Даниловым.
Анжела босиком и на цыпочках подобралась…
…к спальне для гостей на первом уровне послушать. Опять Дракула притащился, Бобик не повел его в комнату отдыха, там стало холодно, пожадничал на отопление потратиться, батарей маловато. Впрочем, Анжелу интересовало, о чем треп идет. Начало она пропустила, карлик Бобик частенько зовет ее, мол, принеси то да принеси это. Вот и бегает Анжела, как гончая, не до прослушки тут, но вызовы закончились. Она прильнула ухом к дверной щели, нормально слышно, хотя старались два негодяя говорить тихо, но оба срывались. Она включила диктофон, приложив динамик к щели, Дракула отчитывал карлика:
– А так мы не договаривались! Нет-нет, я на ваши мокрухи не подписывался и не подпишусь.
– Клянусь молодой женой, сам не знаю, кто подсунул отраву Данилову. Я ничего не знал и не знаю…
Анжела не могла не отметить клятву ядовитым шепотом:
– Мной клянется, лживый козел! Ну, погоди, образина, я тебя заставлю рыдать горючими слезами.
– Засунь свои клятвы… сам знаешь куда! – тем временем огрызнулся Дракула. – Нашли дурака! И я, как пацан сопливый, повелся на твои уговоры, но ты не все рассказывал. Теперь баста, даже не подходи ко мне, сидеть будете без меня.
– Ты что такое говоришь! – возмутился Акулич. – Чего ради мы будем сидеть? Что за чушь с бредом, что за… Ты куда? Погоди…
Словно лань, большими и длинными прыжками Анжела отскочила от двери и очутилась на противоположной стороне гостиной, как будто только вошла. Дракула, идя к выходу, бросил в нее уничтожающий взгляд и проследовал мимо.
– Бобик, что здесь произошло? – войдя в спальню, спросила она растерянно. – Ильин выскочил, как бешеный, что ты ему сделал?
– Отвали, дура, без тебя тошно. И посуду унеси.
– Ой, подумаешь…
Она собрала посуду, вся не поместилась, двинула к выходу, заметив, что Акулич стал звонить. Мигом отнесла поднос и вернулась, а карлик все пытался дозвониться, безрезультатно. Собирая остатки посуды, сказала:
– Бобик, посмотри, что с бачком в туалете, я же просила… Плиз!
Он кинул трубку на столик и отправился в туалет, а она приложила палец к смартфону и, как ни в чем не бывало, ставила чашки с вазочками на поднос. Едва муж скрылся из виду, Анжела достала из кармана халата свой смартфон и сфотографировала контакты, продвинув их пальцем, сфоткала еще раз. Напевая, отправилась на кухню, чтобы переправить посуду в посудомойку.
Никита, попав в дом отца, не удержался от восторга:
– Ух, ты! Пап, здесь у тебя красиво, мне нравится.
Саша младшего брата осадил, не грубо, несколько лениво:
– Слышь, малой, вообще-то у нас мама пропала вместе Машей, а тебя дом чужой восхищает.
– Почему же чужой? – подошел к ним отец. – Это и ваш дом. Выбирайте комнаты наверху. Мою без труда определите, остальные три ваши на выбор.
Данилов излучал доброжелательность, особенно со старшим сыном надо осторожно действовать, в данном случае совет убитой жены в тему: приручить назад. По всей видимости, это будет непросто.
– По отдельной комнате? – засиял от восторга Никита.
– Конечно, – сказал добрый папа. – Но если вы хотите вдвоем спать…
– Я не хочу с ним жить, он мне дома надоел, – заявил Никита.
– Ты и жить здесь уже собрался? – бросил ему старший брат, садясь в кресло и беря со столика пульт, но, повертев его, положил назад.
А Никита во весь опор бежал по лестнице вверх, переступая через ступеньки, Даниил предложил и старшему отдохнуть наверху, тот скупо ответил:
– Не хочу.
– Пойду посмотрю, чем вас накормить…
– Лучше я, – поднялся Саша. – Есть хочется, а готовить я умею.
Можно сказать, сын выручил отца, Даниил совсем не расположен что-либо делать, с такими событиями свихнуться можно, да и насчет готовки он не очень, можно сказать, совсем не очень. Проводив сына на кухню, Даниил вернулся в гостиную, упал в кресло, во втором кресле полулежал, вытянув длинные ноги, Феликс, повернул к нему голову и молчал. Тот сам заговорил, но сначала достал телефон и положил его рядом:
– Ума не приложу, на какой козе к нему подъехать.
– К Сашке? Ни на какой. Будь самим собой, со временем все срастется.
– Раньше я злился на него, вот дурак. Сейчас понял, это лучшее, что у меня было и осталось, но потеряно.
– Не знаю, чем тебе помочь.
Потянулись минуты, каждый думал о своем, наверное, сокровенном, но раздался звонок, Феликс взял телефон, звонили ему:
– Ух, ты… Слушаю, Веник.
– Феликс, – услышали оба голос Вениамина, – я по поручению Терехова. Номер телефона Полины назови, Сорняк запишет. Если есть второй номер, то оба называй. Ребята попробуют найти местоположение Полины.
– Даниил, диктуй, – бросил в его сторону Феликс, протянув к нему трубку. – Я наизусть не помню.
Номер у Полины один, Данилов помнил его наизусть, продиктовал. Феликс поблагодарил и попрощался с Веней, снова расслабился на какое-то время, веки прикрыл, пару минут спустя вдруг заговорил:
– Все хотел спросить тебя… да не решаюсь, не мое ведь дело.
– Спрашивай, все равно ждем, так хоть время убьем.
– Очень хочется знать чисто из любопытства, вдруг пригодится, вдруг когда-то остановит от глупого шага. Скажи, как мужик мужику, чего тебе не хватало? Марина… она же как коробка для подарка, красивая и пустая, в ней чего-то главного не было, она старалась это главное изобразить, отсюда фальшь из нее лезла потоком. Причем все видно издалека, мне хватило понаблюдать за ней тайком именно издали, когда я раздумывал: помогать тебе или нет. На кого-то же надо опереться в таком непростом деле, посмотрел на твою Марину и понял, что опереться можно только на Зарубина. Потом мои чисто интуитивные ощущения подтвердились в видосах из банкетного зала и твоего кабинета. А Полина… вот так если поставить их вместе, внешне не хуже, может, нет в ней изящества и налета высшей масти, но, когда Зарубин одел ее, между прочим, в траур, какой она эффектной стала. И знаешь, что интересно? Шикарные шмотки высветили в ней то самое главное, которого не было в твоей Маринке, разодетой в пух и перья. Эффект лакмусовой бумажки случился. Как ты этого не замечал, если дело только в оболочке? Нет, наверно, Полина непокорная, с характером, она умная, что не все мужики любят, в общем, не идеал. Но это тыл, надежный и крепкий тыл, это два твоих пацана и девчонка, насколько я понял Полину, точно твоя, но мы проверим, чтоб уж знать наверняка. Пообщавшись с ней двадцать минут, понял, что на нее можно опереться. И Марина… ноль, полный ноль, одна внешняя оболочка без содержания. Точнее, содержание дерьмовое. Уф… чтоб я променял своего Вовку и Настю на какую-то картонную бабу – никогда.
– Думаешь, я этого не видел? – уныло промямлил Даниил. – Ай, ты и так все знаешь, но посыпаешь солью мою пробитую голову.
– Ну да, помню. Пять минут удовольствия и жизнь наперекосяк, пардон, в твоем случае целых пять дней и четыре года с гадюкой под боком. Тебе звонят!
Даниил взял смартфон и вскрикнул:
– Полина?.. Полина! Ты где, куда пропала?
Ее голос был ровным, без интонаций, но тусклым:
– Даниил… Тут с тобой… хотят поговорить…
– Кто?.. Алло!.. Полина!.. Кто хочет поговорить?.. Я не слышу!
– Я. Это я хочу, я.
– Шумаков? Ты?! – И Даниил закричал: – Ты дурак? Ты что творишь!
– Значит, так, без истерик давай, не люблю. Ты сейчас где?
Маленькая пауза, просто от волнения Даниил вспоминал, что должен говорить по инструкции Терехова, всего понадобилось несколько секунд.
– Странный вопрос… я в деревне, где ж еще быть. С сыновьями ждем Полину. Так она у тебя… Эмиль, что ты хочешь?
– Чтоб ты приехал в город, а куда, скажу позже. Учти, мне терять нечего, если нарушишь мои условия, твою дочурку и ее мать… ты уже знаешь, на что
