Бриллианты вечны - Бретт Холлидей
«Чувствуйте себя, как дома, в нашей лечебнице. Познайте секрет здоровья!»
Пожилая женщина с копной рыжих волос и печальным лицом, положив палец на месте в книге, на котором она остановилась, подняла голову и спросила:
— Чем могу быть вам полезна?
Она спросила это голосом, в котором ясно чувствовалось, что она считает его новичком. Бонд с презрением посмотрел на нее.
— Я хочу принять ванну.
— Грязевую или черную? — свободной рукой она потянулась за билетами.
— Грязевую, — ответил Бонд.
— Не хотите ли вы купить абонемент? Это будет дешевле.
— Нет, только один билет, пожалуйста.
— Доллар пятьдесят центов, — сказала она.
Она подвинула Бонду билет и придерживала его до тех пор, пока Бонд не положил деньги.
— Куда мне идти?
— Направо, — ответила она, — вдоль по коридору. Ценные вещи лучше оставить здесь. — Она протянула ему большой белый конверт.
Она украдкой смотрела, как Бонд положил в него часы и. содержимое своих карманов, после чего написала на нем его имя.
Двадцать стодолларовых банкнот лежали во внутреннем кармане пиджака Бонда, и он колебался, что с ними делать, не положить ли и их туда же. Потом все же отдал конверт.
— Благодарю вас, — сказал он.
— Проходите, пожалуйста, — сказала она.
В конце комнаты находилась дверь с двумя указателями: направо и налево. На одной было написано «грязи», а на другой — «сера».
Бонд прошел в дверь, повернул направо и пошел вдоль сырого коридора с цементным полом. Он толкнул дверь в конце коридора и очутился в длинной комнате с высоким потолком, который был одновременно стеклянной крышей, и с кабинами вдоль стен. В комнате было жарко и стоял запах сероводорода. Два обнаженных молодых человека с серыми полотенцами вокруг бедер сидели за столом около окна. На столе стояла пепельница, полная окурков, и поднос с грудой ключей. Когда Бонд вошел, они посмотрели на него, и один из них взял ключ с подноса и протянул Бонду. Бонд подошел и взял ключ.
— Двенадцать, — сказал мужчина. — У вас есть билет?
Бонд протянул ему билет, и мужчина жестом показал ему на кабину позади него.
— Ванные там! — сказал он, и оба продолжили прерванную игру в кости.
В тускло освещенной кабине висело одно полотенце, которое от долгой стирки потеряло весь свой ворс. Бонд разделся и обвязался полотенцем вокруг бедер. Он вынул увесистый пакет с банкнотами и засунул его в нагрудный карман пиджака под носовой платок. Он решил, что вор вряд ли полезет в такое место. Потом, повесив оружие на выступающий крюк, вышел и запер за собой дверь.
Бонд не имел ни малейшего понятия о том, что увиди г за дверью в конце комнаты, и его первым впечатлением было, что он попал в морг. Он не успел еще опомниться, как к нему подошел толстый негр с опущенными вниз усами и оглядел его с головы до ног.
— На что жалуетесь, мистер? — спросил он.
— Ни на что, — коротко ответил Бонд. — Я просто хочу попробовать принять грязевую ванну.
— О’кей, — сказал негр. — А сердце у вас в порядке?
— Да.
— О’кей! Сюда, пожалуйста!
Бонд последовал за негром по спускающемуся цементному полу вниз к деревянной скамейке, стоящей около душевых кабин, в одной из которых какой-то мужчина очищался от грязи.
— С вами все будет в порядке, — сказал негр, ступая на мокрый пол и приступая к делу.
Бонд взглянул на тучного негра и у него сжалась кожа при мысли, что он отдаст свое тело этим грубым рукам с розовыми ладонями. Бонд не слишком любил негров, и он был рад, что Англия в этом отношении счастливее Америки: у нее не было проблемы цветных, которая ставилась здесь со школьной скамьи. Он улыбнулся, вспомнив о том, что сказал ему Лейтер во время их прежней встречи в Америке. Бонд обратился к мистеру Бигу, гарлемскому криминалисту, со словами: «этот проклятый негр». Лейтер остановил его:
— Осторожно, Джеймс, — сказал он. — Люди здесь очень чувствительны к цвету кожи. Гак что ты постарайся быть осторожным.
Воспоминание об этом наставлении Лейтера развеселило Бонда. Он отвел глаза от негра и перевел взгляд на грязелечебницу. Это была квадратная, серая, бетонная комната. Четыре электрических лампы без абажура отбрасывали мерцающий свет на мокрые стены и пол. Около стен на козлах стояли столы. Бонд автоматически сосчитал. Их было двадцать. На каждом столе стояли тяжелые деревянные ванны, на три четверти закрытые крышками. В большинстве из них были видны покрытые потом люди, смотрящие в потолок. Несколько глаз с любопытством уставились на Бонда, но большинство красных лиц казались спящими.
Одна ванна была открыта, и крышка стояла у стены. Бонд решил, что именно она предназначена для него. Негр положил в ванну полотенце, разгладил его, потом пошел на середину комнаты, откуда взял два ведра, наполненные грязью до верха. Поставил их около открытой ванны, запустил в одно из ведер свою огромную руку, и размазал грязь по дну ванны. Он продолжал эту операцию до тех пор, пока не покрыл дно на два дюйма, и оставил ее застывать. Потом подошел к ванне, полной мелких кусочков льда. Положив несколько кусков в полотенце, он стал обходить занятые ванны и холодным полотенцем обтирать пот у пациентов.
Больше ничего в комнате не происходило. Было очень тихо, только шипел шланг. Потом шипение прекратилось, и чей-то голос проговорил:
— Порядок, мистер Вейс, на сегодня хватит.
И толстый волосатый, совершенно обнаженный, мужчина выбрался из душевой кабины, подождал, пока служащий поднесет ему халат и проведет через дверь, в которую только что вошел Бонд. Потом служащий подошел к двери в конце зала и вышел из нее. Несколько мгновений через эту дверь лился дневной свет, и Бонд увидел зеленую траву и голубое небо, а затем служащий вернулся с двумя новыми ведрами грязи, и дверь захлопнулась.
Негр подошел к ванне Бонда и дотронулся до грязи рукой. Потом обернулся и кивнул Бонду.
— О’кей, мистер, — сказал он.
Бонд подошел, и служащий взял у него полотенце и повесил на крючок над ванной вместе с ключом от кабины. Бонд стоял перед ним совершенно голый.
— Вы когда-нибудь принимали что-то подобное, мистер?
— Нет.
— Я так и думал, так что сделаю вам грязь с температурой в сто одиннадцать градусов. Если вы захотите, потом увеличу температуру. Ложитесь сюда.
Бонд осторожно влез в ванну и лег. При первом соприкосновении с грязью почувствовал жгучую боль. Он медленно вытянулся и положил голову на чистое
