Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение

После этого заключительного момента пошла реклама, и все мы стояли, совершенно ошеломленные увиденным и услышанным.

Мать первая нарушила молчание:

– Если не тревожить осиное гнездо, то осы не будут жалить.

Через двадцать минут один из телефонных операторов замахал нам руками, и мы услышали телефонный звонок в эфире.

– Я думаю, что знаю, где находятся обломки старого гимнастического зала средней школы, – сказал абонент из Дарема, Коннектикут.

– Где? – спросил Бадди Д'Амико.

– Под моим домом, – сказал мужчина. – Я заплатил одному парню две тысячи баксов, чтобы засыпать яму под фундаментом, и он в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году возил для меня грузовик за грузовиком кирпич и бетон.

– Но почему вы решили, что это обломки гимнастического зала? – спросил Бадди.

– Потому что мой мальчик нашел в них плиту с гравировкой и положил ее на свой рабочий стол.

– И это все? – спросил Бадди.

– Кроме того, моя жена только что ходила в его комнату, чтобы посмотреть на эту плиту, и увидела там надпись, что она принадлежит средней школе Каслфорда.

Вновь наступила гнетущая тишина, а потом моя мать разразилась слезами.

Глава 49

– Здесь папа учил нас плавать, – сказала я, указывая на темное пятно на пруду, где раньше были мостики.

– Он нуждается в углублении, – заметил Спенсер.

– Определенно.

Он посмотрел вокруг.

– И это все принадлежит Калхаунзам?

– Да. Они откупили это у поместья.

Здесь так хорошо. С трудом верится, что Каслфорд – город. Ничего, кроме деревьев, цветов, воды и гор, насколько хватает глаз. В это утро я чувствовала себя совершенно счастливой, потому что с меня сняли шейную шину.

– Как думаешь, они продадут эту землю?

– Их дети продадут, когда унаследуют ее. Они больше не живут здесь.

Он обнял меня за плечи, и мы пошли по тропе в сосновый лес, который семьдесят пять лет назад посадил мой дед, когда Харрингтоны были богатыми. Ковер из сосновых мягких ига под нашими ногами, воздух насыщен ароматами – все восхитительно.

– Ты могла бы купить эту землю, когда дети унаследуют ее?

– Нет, – ответила я. – Во-первых, у меня нет денег. Во-вторых, сомневаюсь, что Калхаунзы верят в то, что их дети никогда не вернутся в Каслфорд.

– Не такая уж необычная история, – сказал Спенсер, подняв с земли сосновую ветку и обмахиваясь ею. – То же самое и в моей семье. Моя сестра преподает в Карнеги-Меллоне, я работаю в Нью-Йорке, мой кузен – адвокат в Чарлстоне. Я хочу сказать, что высшее образование отрицательно сказалось на моей семье: все уткнулись носами в книги, и никто практически не знает, что такое физическая работа. – Он потер щеки. – Но поговорим о Мэне. С одной стороны, звучит вроде бы неплохо…

– Если хочешь поехать туда…

– Только если ты поедешь со мной, – перебил он и пожал мне руку.

– Вспомни о деньгах, – сказала я.

– Которых у нас нет.

– Ты собираешься возвращаться на работу? Потому что я – возвращаюсь.

– Да. На самом деле мне надо приступить к работе завтра.

Некоторое время мы шли молча.

– Ты действительно понравился маме, – сказала я, прерывая молчание. – Я нахожу это странным.

– Большое спасибо.

– Она годами нападала на меня, чтобы я наконец повзрослела, а когда я встретила парня и влюбилась в него как юная девушка, она находит это поспешным. Поди угадай.

Он снова обнял меня. За последние восемь дней мы провели вместе так много времени, что мне кажется, что его тело стало продолжением моего.

Хочу спросить тебя кое о чем.

– Что бы ты там ни спросил, помни – мы знаем друг друга недостаточно хорошо…

– Эй!..

– Хорошо, спрашивай.

– Ты поедешь в дом моих родителей на следующий уик-энд? Моя мать хочет познакомиться с тобой. И отец тоже.

– А они знают, как долго мы знаем друг друга?

– Да. Мой отец сказал, чтобы я привез тебя, пока не упустил. Он видел тебя по телевизору, и ты ему очень понравилась. Но особенно с тобой хочет познакомиться Труди, моя мачеха.

– Салли? Это ты? – позвала меня мать из гостиной.

– Да.

– Иди сюда, дорогая. Хочу тебе кое-что показать! – Ее голос звучал возбужденно.

Мы вошли в гостиную и нашли там Мака и Роба, сидевших за столом.

– Посмотри! – вскричала мать, протягивая мне письмо.

«Уважаемая миссис Харрингтон!

После обсуждения на заседании нашего исполнительного комитета мы единогласно проголосовали за то, чтобы возобновить работу стипендиального Фонда имени Уилбура Кеннета Харрингтона, который существовал в Каслфорде в тысяча девятьсот восьмидесятом году. К письму прилагается чек на сумму в пятьдесят тысяч долларов и денежное пожертвование от моего мужа, Джексона Даренбрука, на ту же сумму.

От всей души желаем, чтобы память о вашем муже в дальнейшем вдохновляла и служила примером для молодых людей. Мы убеждены, что вы с мужем передали вашей дочери Салли самые лучшие качества характера.

Надеемся, что нам удастся привлечь вашу дочь к работе филиале станции «ВСКТ-ТВ» в Нью-Йорке. Салли может рассчитывать получить соответствующее предложение непосредственно от нас.

От имени всей команды «ДБС» шлю вам наши самые искренние пожелания.

– Можешь в это поверить? – спросила мать.

Я передала письмо Спенсеру и, посмотрела на чеки. Пятьдесят тысяч долларов и пятьдесят тысяч долларов – сто тысяч для основания Фонда Доджа Харрингтона.

– Мне не совсем понятно предложение «ВСКТ», – сказала я.

– Она ждет тебя во дворе, чтобы обсудить это, – ответила мать, забирая письмо у Спенсера.

– Кто?

– Касси.

– Касси Кохран?

– Она во дворе, дорогая. Иди и поговори с ней.

Я посмотрела на мать, а затем перевела взгляд на Спенсера, который с трудом скрывал улыбку.

– Иди, – сказал он.

Я открыла переднюю дверь. Ба! Сама Касси Кохран, одетая в шорты цвета хаки, бледно-желтую футболку, с золотыми обручами в ушах. Она стояла на подъездной дороге, бросая палки Абигейл и Скотти.

– Привет! – сказала я, выходя во двор.

– Привет! – Прежде чем подойти ко мне, она еще раз бросила палки собакам.

– Мама вне себя от радости. Большое вам спасибо. Надеюсь увидеть вас здесь, когда мы будем присуждать первую стипендию. Здесь соберется столько благодарных людей.

– Уверена, что их будет много.

– Джексон очень щедрый. Мы все напишем ему. Роб я мама.

– Мы с радостью делаем это, Салли. Ваша семья заслужила это.

Повисла неловкая пауза. Затем Касси кашлянула и сказала:

– Как вы думаете, они предпримут что-нибудь в отношении О'Харна? Привлекут его к суду?

– О да! Сейчас мы имеем неопровержимые доказательства от того парня из Дарема.

– Но закон о бездоказательности?…

– Правильно. Мы не можем доказать, кто подложил взрывчатку, но можем доказать, что при строительстве гимнастического зала были использованы некачественные материалы, что повлекло за собой разрушение стены и смерть моего отца.

– Надеюсь, это удастся.

– Это дело тянулось многие годы. Но нам бы ничего не удалось, если бы не вы. Вы даже представить себе не можете, какое впечатление произвели на мою семью. Мы впервые воспрянули духом со дня смерти отца.

– Я знаю, что вы чувствуете.

– Конечно, знаете, – сказала я. – Ведь вы переживали за своего отца.

– Вы знаете, Салли, – сказала она, – интервью с вами было для меня определенным опытом.

Закрыв глаза руками, я застонала.

– Нет, я серьезно, Салли. – Она дотронулась до моей руки. – Мне пошло это на пользу.

Я опустила руки.

– На самом деле мне очень хотелось узнать, что вы написали. Как все это будет выглядеть?

– Верити опубликует фотоэссе. Вы это знаете?

– Правда? – удивилась Касси.

Я видела, что она польщена. Она права, работа над этой статьей пошла ей на пользу. Месяц назад она, возможно, от всего этого бросилась бы под машину.

– Я соберу все свои записи и пришлю вам. Возможно, вы найдете их интересными.

Она сунула руку в карман и достала сложенный лист бумаги. Развернув его, протянула мне. Текст был написан от руки чернилами и, на нем стояла вчерашняя дата.

Контракт на один год.

Репортер по расследованию, «ВСКТ ньюс», Нью-Хейвен.

Зарплата: семьдесят пять тысяч долларов.

Страховой полис.

Может продолжать писать для «Геральд американ» и других периодических изданий.

Пользование: машина компании, одежда.

Предложение одобрено и передано на рассмотрение Салли Харрингтон.

Я сразу приняла предложение «ДБС ньюс инкорпорейтед».

– Полагается, чтобы здесь вы поставили свою подпись, – сказала Касси и вынула из кармана ручку. – Это не бог весть какие деньги, Салли, но работа интересная, и вы можете продолжать писать для других изданий, чтобы увеличить свой доход.