Александр Смирнов - Раб и Царь

 А почему главбух уволился? — спросил он уже секретаря

 Все стали увольняться и он уволился.

 А почему стали увольняться все?

 Разное толковали. Когда узнали, что все деньги ушли в этот фонд, говорили, что это и не фонд вовсе, что вы это специально сделали, чтобы деньги без налогов за границу переправить. Главбух как это узнал, так сразу и уводился. Ну, а потом все за ним стали увольняться.

 Кто это говорил?

 Да разве сейчас упомнишь! Все говорили. А ещё рассказывали…

 Достаточно! Хватит мне эту лапшу на уши вешать.

 И вовсе это не лапша.

 А что же это?

 Это слухи. Хороша лапша, если из-за неё почти все уволились. — Секретарь замолчала и обиженно отвернулась от начальника. — Сами спросили, а теперь ругаетесь.

 А начальник службы безопасности уволился или не успел?

 Ещё не успел, — обиженно ответила секретарь.

 И на том спасибо.

Рябой встал из-за стола и быстро пошёл к Длинному, который, по словам секретаря, уволиться ещё не успел. В кабинете у Длинного сидели почти все боевики, или, как их теперь называли, сотрудники службы безопасности.

 Совещание проводите? — спросил Рябой Длинного.

 Типа того.

 Вот и отлично. У нас тут проблемы нарисовались.

 У тебя нарисовались, — поправил Длинный.

 Что значит у тебя? А вы тогда на кой хрен мне нужны?

 Шеф, — обратился к начальнику один из охранников, — мы тут с братвой побазарили и вот что решили: Ты нам по-ходу денег должен. Так вот, пока ты с нами не рассчитаешься, мы соскакиваем.

 Что!? — не поверил своим ушам Рябой.

 А то, что счётчик уже включён. Срок тебе два дня, а дальше сам знаешь. Это наши бабки и ты должен их вернуть.

 Какие бабки?!

 Как какие? Ты что нам за погром обещал?

 Да я разве спорю, — стал оправдываться Рябой. — Раз обещал, значит отдам. Только подождать немного надо.

 Вот мы и подождём. Два дня. Вполне достаточно.

Рябой с надеждой посмотрел на Длинного.

 А что ты на меня смотришь? Пацаны правы. Всё по понятиям.

 Но деньги надо отбить. Ты это понимаешь?

 Это твои проблемы и тебе их решать. Никто за здорово живёшь твою участь разделять не будет.

 Ты так говоришь, будто я вас кинул.

 А как ещё? Тебя Царь предупреждал, а ты его взял и выгнал.

 Но ведь я… — начал было Рябой, но Длинный не дал ему договорить.

 Базар окончен. Через два дня бабки должны быть у пацанов.

'Кранты' — подумал про себя Рябой, и был недалёк от истины.

Ему бы распутать запутанный клубок, найти этот пресловутый благотворительный фонд и попробовать вернуть свои деньги. Только как же его найдёшь, если все, словно сговорившись, отвернулись от него? Да и разве вернёшь что за два дня? Срок совершенно не реальный. Рябой вдруг вспомнил, как он сам раздавал такие сроки людям, как сажал их на счётчик и всего за неделю они должны ему были уже в три раза больше первоначального долга. Его мало тогда волновало, что чувствовала его жертва перед неминуемым крахом. Для него это был только бизнес, который не только не мог, но и не имел права учитывать такие понятия, как жалость, сострадание и великодушие. Таковы были правила. Ни он их придумал и ни ему их было отменять. Обычно человек вспоминает о жестокости этих правил только тогда, когда сам попадает под колёса этой глухой, слепой и бесчувственной машины, но, увы, когда это случается уже никто, даже господь Бог не в состояние изменить эти правила, ввиду глухоты и слепоты последних.

Предприняв несколько неудачных попыток выбраться из создавшейся ситуации, Рябой понял, что время упущено и принял единственное правильное решение, которое было возможно. Он подался в бега. Собрав деньги, которые у него ещё остались, он вызвал такси.

 В аэропорт, — скомандовал он водителю.

Автомобиль увозил Рябого из родного города. Здесь он родился. Тут прошло его детство. В этих дворах он стал юношей. На этих улицах он из юноши превратился в мужчину. И вот теперь по какой-то нелепой случайности всё это надо оставить навсегда. Рябой стал в окно разглядывать знакомые улицы и вдруг обнаружил, что они не те, которые ведут в аэропорт.

 Почему мы свернули? — спросил он водителя.

 Дорога закрыта, — ответил водитель. — Поедем по объездной.

'И у меня теперь дорога закрыта' — подумал Рябой. Он откинулся на сидение, закрыл глаза и предался воспоминаниям. Однако поездка затянулась. Когда Рябой открыл глаза, то увидел, что машина едет по загородному шоссе. По обочинам мелькали тёмные силуэты деревьев и никаких построек, никаких признаков жизни.

 Ты куда меня завёз? — закричал он на водителя.

 Не беспокойтесь, мы можно сказать уже приехали.

 А ну-ка останови немедленно! Ты что думаешь, лоха нашёл, чтобы счётчик себе наматывать? Да я город лучше тебя знаю.

 Как прикажете.

Машина свернула на небольшую лесную дорожку и остановилась.

 Приехали, — сказал водитель. — Вылезай.

Рябой открыл дверцу и обомлел от ужаса. Перед ним стоял Длинный со своими головорезами.

 Насколько я понимаю, — сказал он, — вместо того, чтобы искать деньги, ты решил удариться в бега.

Объясняться перед этими людьми было абсолютно бесполезно. Рябой знал их, а они знали Рябого и поэтому понимали всё без слов. Бывший начальник опустил голову и молча сел на сидение машины. Длинный откуда-то достал лопату и швырнул её к ногам Рябого.

 Что расселся, порядка не знаешь? Копай!

Эту процедуру Рябой наблюдал не единожды. И каждый раз удивлялся. Ему всегда было непонятно, почему жертвы, которые точно знают, что их сейчас убьют, всегда покорно сами рыли себе могилу? И только сейчас он это понял. Организм, повинуясь инстинкту самосохранения, пытался если не избежать смерти, то во всяком случае оттянуть её на сколько это возможно. Но если в обычном случае речь идёт о годах, то здесь жизнь исчислялась минутами, и жертва готова была сделать всё, что угодно, лишь бы никому не отдать этих минут и секунд.

Рябой взял лопату и стал покорно исполнять приказ. Его руки рыли могилу, а голова лихорадочно пыталась найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Он смотрел на своих палачей и думал, думал, думал. Что-то необычное было среди его бывшей команды. Вроде бы всё, как всегда, но что-то было лишним. Он ещё раз присмотрелся к своим убийцам и вдруг обнаружил это лишнее. Это был человек с портфелем, в очках, интеллигентного вида.

'Зачем он здесь? Значит, он им нужен? Значит это ещё не конец? Значит я ещё поживу?' — эти мысли стучали в висках, как молот. Рябой отбросил в сторону лопату, показал на незнакомца пальцем и закричал:

 Кто это!?

 Нотариус, — спокойно ответил Длинный.

'Нотариус? Ну конечно нотариус!' — думал Рябой. — 'Господи, как же я раньше не догадался? Никто и не хотел меня убивать. Они просто решили припугнуть меня, чтобы выбить долги. Ну, конечно, припугнуть'. Он вылез из могилы и подбежал к нотариусу.

 Где подписать? Неужто я не понимаю? Долги священны, я хорошо это знаю.

Нотариус вытащил из портфеля свои книги, раскрыл их и указал пальцем, где надо было поставить подпись.

 Вот здесь за квартиру, — пояснял он, — а вот здесь за машину.

 Не утруждайтесь, — скороговоркой проговорил Рябой. — Я всё понимаю. Где ещё?

 Вот здесь. Это дача.

Документы были подписаны. Нотариус спрятал в портфель книги и посмотрел на Длинного.

 У меня всё, — сказал он ему.

 Вас сейчас отвезут.

Водитель, который привёз Рябого, открыл дверцу такси, приглашая нотариуса сесть. Через мгновение машина скрылась из вида.

 Ну вот, слава Богу, всё решилось, — радостно сказал Рябой.

 Ничего не решилось. Это слишком мало, сказал Длинный.

 Это ведь только начало. Ты же понимаешь, что я всё отдам.

 Понимаю. Я всё понимаю. Лопату отдай.

Рябой, улыбаясь, подошёл к могиле, достал лопату и протянул её своему бывшему подчинённому. Тот взял её, резко замахнулся, и ударил ей жертве по голове. Кровь брызнула Рябому в глаза. Он схватился за голову, пошатнулся, сделал несколько шагов по направлению к могиле, потерял равновесие и упал в неё.

 Закапывайте, — скомандовал Длинный своим помощникам.

 Так он, типа, жив ещё, — не понял бандит.

 Закапывайте. Таков порядок. Ни я его придумал, ни мне его и менять.

Глава 15

Если у Риты дела шли, что называется, в гору, то про Диму этого сказать было нельзя. Деньги, которые он получил, подходили к концу, тем более, что большую часть он передал в фонд, а других доходов больше не предвиделось. Вероятно, неуместно употреблять слово — предвиделось по отношению к Диме. Однако человек, который сам мог предвидеть судьбы других, оставался совершенно слеп к своей собственной судьбе.

Вот такие мы люди: кто-то из нас больше видит, кто-то меньше, а кто вообще, кроме денег, ничего не видит, да ещё и не слышит к тому же, как Рябой, например. Однако о самой судьбе этого не скажешь. Кто-кто, а эта дамочка видит всё и слышит всех. И память у неё совсем ни девичья, никого не забудет, всем воздаст по делам их, не взирая ни на чины, ни на звания.