Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи
– Как и должно быть, – сказала Роберта, стоя у отсыревшего подоконника. Она поставила свою трость у стены и сложила свои скрюченные руки так, словно собиралась помолиться.
– Посмотри. Печальные руины. Которые раньше были полны величия. Подойди сюда.
Джо подошла поближе к ней и подоконнику, Роберта подтолкнула ее чуть левее.
– Чтобы лучше было видно, – сказала она и протянула Джо сложенный лист плотной бумаги. – Взгляни.
– О!
Апельсиновые деревья расцветали под пальцами Джо среди зарослей монарды, лаванды и тенистых липовых аллей. Акварель, подумала она. Репродукция. Надпись курсивом гласила: «Ричард Ардемор, рис. 3».
– Это же из книги.
– Ботанические сады сэра Ричарда. Это он нарисовал большинство этих пейзажей, – сказала Роберта. – А теперь посмотри вон туда.
Она указала вдаль через плечо Джо. Джо смотрела и видела то же, что и сэр Ричард сто с лишним лет тому назад. И это напомнило о том, что и ей было что рассказать и показать.
– Я вам рассказывала, что у меня есть план сада. Он на первом этаже.
Она оставила Роберту у окна. Та стояла, покачиваясь на пятках, засунув руки в карманы куртки. Навязчивые действия, сказал бы Гвилим. Но каждый имеет право на маленькие радости.
– Вот, – появилась Джо, слегка задыхаясь и помахивая хрупким, сложенным несколько небрежно документом. Роберта уже стояла у стены напротив и, казалось, изучала обои (согнувшись под острым углом, рассеянно отметила Джо).
– Они поменяли обои, – сказала Роберта. – У меня есть фотография этой комнаты и коллекции орхидей. Тут должен быть цветочный узор.
– Я думала, это обои викторианской эпохи, разве нет? – спросила Джо, пробегая пальцами по выцветшему узору.
– Просто розовые, – фыркнула Роберта. – Как для чертовой детской. Чей тут был портрет? Его жены? Наверно, хотела девочку.
– Нет, это был портрет Эвелин. В любом случае у Гвен и Уильяма так и не было детей…
Джо оборвала фразу на середине, так как в мозгу у нее взревел мотор. Она схватила Роберту за свободную от трости руку и крепко ее сжала.
– Вы. Просто. Гений.
– Господи, девочка!
Роберта разволновалась, попыталась высвобоиться, но Джо едва ли ее слышала. Она с трудом выудила из недр своего макинтоша[49] телефон и быстро набрала сообщение, не заботясь об орфографии:
«Гвилим! Я знаю, почему Эвелин пряталась в поместье!»
Джо и Гвилим потягивали чай на кухне музея-мельницы. Роберта, смягчившаяся после того, как ее назвали гением, выставила на стол сладкий хлеб, варенье и одиннадцать коробок с архивом городской больницы.
– Так вы думаете, наша Эвелин была беременна? – спросил Гвилим, пытаясь без очков разглядеть наклейки на коробках.
– Я это знаю, – ответила Джо. – Следовало бы догадаться об этом пораньше.
– Хорошо, я не то чтобы не согласен! – заверил ее Гвилим. – И если уж надо спрятать беременность, то точно не стоит появляться перед фотографом на приеме в саду.
Роберта скрестила руки на груди.
– В 1908 году в Абингтоне была аптека и два доктора с частной практикой. До того как учредили Национальное здравоохранение, конечно. – Она присела. – Одним из докторов была женщина.
– Правда? – спросил Гвилим. – Вот это прогресс!
– Едва ли. – Роберта снова поглядела на него свысока. – Только в таких маленьких городках работали доктора-женщины. В Лондоне она бы себе на жизнь не заработала. Ида Хобарт. Похоронена на кладбище, что рядом с парком.
– Все же хорошая информация для начала, да? – спросила Джо.
– Аристократы предпочитали докторов, а не повивальных бабок, – предположил Гвилим. – Эвелин не была замужем, так что, возможно, она бы предпочла Иду, а не мужчину-доктора?
– Можете поработать в читальном зале, – сказала Роберта. – Но только до половины четвертого. Сегодня вечер хора.
Джо посмотрела на часы. Уже три… и даже с гиперлексией им не продраться через все эти медицинские дебри и за час. Гвилим смотрел на нее и словно ухватил мысль из воздуха.
– Мисс Уилкинсон? – сказал он. – Знаю, я прошу слишком много, но нельзя ли нам забрать все эти коробки на вечер?
Он снова надел очки, как будто это могло бы помочь. Роберта нахмурилась.
– Забрать их из нашей библиотеки? И куда вы их повезете?
– Я знаю, какую ценность они представляют для вас, – сказал Гвилим, поглаживая ближайшую к нему коробку. – Мы подпишем любое соглашение, какое пожелаете.
Мы? Джо стало интересно, на что он намекает. Что-то типа договора?
– Вы можете оставить у себя планы садов, – внезапно сказала она. – Это оригинал, и вы можете хранить его у себя, пока мы все это не вернем.
– А завтра утром мы первым делом все вернем, – продолжал убеждать ее Гвилим. Он ласково постучал по коробке. – Вы не знаете, наверно, но Джо – редактор, к тому же редактор-исследователь. И замечательный читатель.
Здесь он не соврал, подумала Джо, но явно говорил это в угоду аудитории. Роберта решительно кивнула.
– Принято. И вы везде распишетесь. И я жду вас завтра к восьми утра.
– Да, мэм.
Положительным моментом в этой затее, как отметила Джо, была возможность поработать с документами на досуге. Но минусов было больше, включая прогулку-пробежку за машиной Джо, припаркованной у «Красного льва», а также упаковку и перетаскивание всех одиннадцати коробок под пристальным взором Роберты.
– За углом есть закусочная с карри навынос, – сказал Гвилим, как только они отъехали.
– Вы ж вроде оплатили вперед питание в пабе? – спросила Джо.
– Да. Но сейчас съел бы карри. А вам не нравится?
Если честно, Джо нравились едва ли не все блюда мира. Так что она пожала плечами, свернула за угол и в итоге прождала двадцать минут. Но цыпленок тикка масала был неплох.
– Если коробки пропахнут карри, Роберта вас прибьет, – предупредила Джо. – И где же нам проводить наше полночное расследование?
– В пабе слишком шумно.
– Так, парень! В твоей спальне мы этим заниматься не будем!
– Да я сейчас даже не флиртую! – запротестовал Гвилим. – Подумал, может, разберем эти коробки непосредственно на месте.
– То есть в Ардемор-хаус?
– Почему нет? Ну пожалуйста! Даже Тула и Бен там уже побывали! – Он наклонил голову, как собака в ожидании слов хозяина. – Давайте я пива куплю?
– Хорошо, идет.
Джо посмотрела, как Гвилим вскинул кулак с видом победителя. Потом он сложил руки на коленях и как-то быстро, даже
