Тайна пациента - Лорет Энн Уайт
Арвен встает и наливает Лили новую порцию джина с тоником. Протягивает ей бокал.
Лили оцепенело его берет.
– Выпьем, – снова повторяет Арвен.
Лили не может пошевелиться.
– Выпьем, Лили.
Это приказ.
Снаружи мелькает молния.
Дрожащей рукой Лили подносит бокал к бокалу Арвен.
Арвен ждет, пока Лили сделает большой глоток. Снова гремит гром. Лили задается вопросом, где Том и заметил ли кто-нибудь их отсутствие. Том не должен узнать того, что знает эта женщина. Никто не должен. Другая часть Лили спрятана далеко от Тома, далеко от дома Коди, в холодной бездне прошлого, в маленьком двенадцатилетнем дьяволе, живущем внутри нее. В зеркале, где она видела расколотое лицо ребенка, против воли матери покрасившего волосы в иссиня-черный цвет. Ребенка, которому запретили видеться с гораздо более старшим парнем. Ребенка, бунтовавшего и наказанного, который хотел убить родителей и младшего брата лишь ради возможности делать все, что хочется.
Одержимость
Истинная История Преступления
Ранним утром, когда Софи МакНейл и Винсента Элвуда привезли обратно в Медисин-Хат, в их камеры доставили пакеты с бутербродами для завтрака из местной сети закусочных. Полицейские надеялись, что знакомая еда повысит их шансы на сотрудничество. Им требовались признания. Нужно было провернуть все уловки до вмешательства адвокатов, а допрашивать детей было сложно. Приходилось соблюдать специальные законы.
На допрос были назначены сержанты Дейв Блант и Питер Чок. Блант – бывший детектив по борьбе с наркотиками – обладал особым талантом входить в доверие и выпытывать секреты у молодых людей и подростков. Чок был опытным оператором полиграфа и первоклассным следователем.
Согласно судебным стенограммам, Блант и Чок выбрали для Софи МакНейл образ «отцовской фигуры, крутого копа» – девочка сидела и плакала, сжавшись в комок за металлическим столом в крошечной, безликой комнате для допросов.
Но отеческая забота Чока ничего не вытянула из Софи МакНейл. Она просто отказалась говорить. Чем больше старался Чок, тем сильнее Софи хныкала, всхлипывала и вытирала рукавом нос.
Вечером в комнату зашел привлекательный сержант Блант – блондин с голубыми глазами в модных темных очках. Излучая городскую невозмутимость, он представился как Дейв. Он расспросил Софи о готической музыке и ее любимых группах. Обсудил с ней тексты хардкорных песен и выяснил историю ее увлечения готической субкультурой. Она рассказала, как ей было одиноко, как она выделялась в католической школе, как считала организованную религию тупостью, ведь если бы Бог существовал, он бы точно не позволил людям страдать, а в Викке смысла гораздо больше. А компания готов в торговом центре – там изгоями были все, и она почувствовала себя желанной. А ее родители не понимали, как сильно она нуждалась в друзьях, и чем больше они пытались помешать ей видеться с ними и ее парнем, тем сильнее она их ненавидела.
Она заплакала.
Блант пододвинул стул поближе. Он пригладил Софи волосы и положил руку ей на затылок. Он утешал ее, говорил, что она классная и приятно пахнет и что он считает ее красивой.
Впоследствии Бланту пришлось ответить за свои действия перед судом, но в конце концов ему удалось вытянуть из Софи рассказ, как она познакомилась в торговом центре с двадцатитрехлетним Винсентом, а когда родители запретили ей с ним встречаться, она начала вылезать по ночам через подвальное окно и уже несколько месяцев обсуждала с ним план побега.
«И куда вы собирались бежать?» – спросил Блант.
«В Европу, в Германию, жить в готическом замке. Или в Трансильванию. Но мои родители поехали бы за нами. Устроили проблемы. Они бы не перестали меня искать».
«Почему?»
«Потому что… они… обо мне переживали».
«Они любили тебя?»
Она молча пялилась на стол.
«И что вы решили делать?»
Софи сказала, что она обсуждала с Винсентом их убийство.
«Это была твоя идея?»
«Он убил их только из-за любви ко мне. Я ничего такого не хотела. Не думала, что он станет. Он добрый. Очень милый. Он никогда бы так не поступил, если бы не психотропные вещества, а когда он начал… было слишком поздно».
Для сержанта Дейва Бланта это был прорыв. Он старался сохранять спокойствие, не выходить из роли хладнокровного, крутого копа.
«Как он это сделал?»
Софи рассказала копу, что вечером 22 апреля 1989 года она сидела обиженная в своей спальне и слушала музыку. К ее младшему брату пришел друг, они смотрели в подвале фильм, а их родители ложились спать. Приехал Винсент и начал бросать камешки ей в окно. Она выглянула на улицу и увидела его. У него был нож, и он указывал на подвальное окно.
«Он был под кайфом – дерганый, как от кокаина или экстази. Прежде чем я успела сказать, что внизу мальчики, Винсент залез в подвальное окно. Я услышала крики Дэнни и Харрисона, услышала, как они бегут вверх по лестнице, а папа спускается вниз. Я слышала, как папа кричал… и мама, она спустилась, и… Я все слышала, это было ужасно, – она ненадолго умолкла. – Я знала, будет много крови, и хотела все остановить. Я больше этого не хотела, но было слишком поздно».
«Что ты сделала, когда услышала, что твои мама и папа в подвале с Винсентом?»
«Не помню».
«Да ладно, Софи. Уверен, ты помнишь. Все нормально, можешь мне рассказать».
«Кажется, я спустилась на кухню. Нет… я пошла… Кажется, я пошла в комнату к Дэнни, чтобы его утешить, потому что он плакал, боялся и спрашивал, что происходит».
«А где был Харрисон?»
«Не знаю. Думаю, он убежал в комнату родителей, когда Винсент с грохотом поднялся по ступеням, врезаясь в стены, Винсент истекал кровью и держал нож, он казался безумным, таким диким, дерганым».
«В доме был кто-нибудь еще?»
Она посмотрела с удивлением: «Нет, откуда?»
«Больше никто не смотрел в подвале с мальчиками кино?»
«Нет».
Сержант Блант понял: Софи и Винсент не подозревали, что в доме был еще один ребенок. И подумал: видимо, Крисси Уиттейкер забежала в спальню к Софи и проскользнула под кровать, пока Софи и Винсент были с мальчиками.
«Что делал в своей комнате Дэнни?» – спросил сержант.
«Плакал. Боялся. Я… Я пошла утешить Дэнни, потому что он очень чувствительный. Мы не хотели бить его ножом. Мы собирались просто его задушить, чтобы он не чувствовал боли, потому что не
