Ольга Играева - Две дамы и король
— Не скажи, — возразил Занозин. — Булыгин-старший пытался Губину убить еще полгода назад — это, пожалуй, ясно, я согласен. Но опять тот же идиотский вопрос — почему? Что это вдруг братья Булыгины свихнулись на хрупкой, никому не мешавшей женщине? Один раз убивают, другой… Больные они, что ли?
— А ты не думаешь, что первый раз ее пытались убить по ошибке? Сейчас уже трудно наверняка выяснить, но, может быть, в этом «Ауди» должен был ехать сам Губин? А он отдал машину жене. И стекла тонированные… Между прочим, я когда читал то дело, обратил внимание, что удар по «Ауди» пришелся на правое заднее кресло, а вовсе не на место водителя. Поэтому и Губина тогда жива осталась. Должен был ехать сам Губин с шофером, на первом месте пассажира рядом с водителем — Олег, сам магнат — сзади. Чем плоха версия? По-моему, это все объясняет.
— Возможно, — согласился Занозин. — Ты сегодня появишься или мне одному с Булыгиным разбираться?
— Шеф, как тебе не стыдно, — запел Карапетян. — Я и так уже сильно помог. Завтра появлюсь, пойду еще ребятам подсоблю. Наша служба и опасна, и трудна…
— Ну что, подозреваемый Булыгин, — начал Занозин, когда того привели к нему на допрос из изолятора. — Опознание мы проведем позже. Чистая формальность. У меня к вам остался всего один вопрос — каким образом вы выманили Киру Губину из квартиры Ивановых, когда позвонили ей по мобильнику в ночь убийства? Кем назвались?
Булыгин недоверчиво молчал, презрительно и одновременно чуть растерянно улыбаясь.
— У меня для вас плохие новости, Михаил Николаевич, — проговорил Занозин. — Это не следовательское иезуитство. Действительно, плохие. Вчера ваш старший брат скончался в «Скорой» от потери крови. При попытке убить свидетеля Щетинина — свидетеля по вашему, Михаил Николаевич, делу — он получил пулю в бедренную артерию. Врачи приехали слишком поздно.
Выражение лица Булыгина практически не изменилось — глаза смотрели все так же недоверчиво.
— Не верите? — сочувственно покачал головой Занозин. — Хотел бы я, чтобы это была шутка. Есть и еще одна новость — мелочь, конечно, по сравнению с первой, но все же… Завтра вам будет предъявлено обвинение в убийстве Киры Губиной. Доказательства — как на подбор. Помимо того, что вы уже знаете, на вашей куртке обнаружен волос убитой, а на перчатках волокна с ее накидки — той, в которой она была в ночь убийства. Вы и бывший боксер, кстати, вам с вашей весовой категорией женщину левой оглушить — что муху прихлопнуть… Молчите? Что ж, молчите, ваше право. Скажите без протокола, мне интересно: зачем вам это было нужно? Был у вас старший брат, успешный бизнес, партнер — старый друг, жена… — Занозин замялся, подбирая слово, — красавица, преданная вам до мозга костей… И что вас дернуло Губина убирать, жену его несчастную? Что вы получили взамен? Брат мертв, партнер мертв, бизнес уйдет к другим, жена… Жена, возможно, будет передачи носить лет пятнадцать. Вот счастье-то женщине… Зачем?
Наконец Булыгин издал какой-то утробный звук.
— Дурак ты, мент, или прикидываешься. Зачем?
Зачем? — передразнил он Занозина. — Что ты сопли тут размазываешь? Тебя послушать — так я исчадие ада, а Губин — весь в белом. Хороший парень — плохой парень, как в американском боевике, ха-ха! Вы всерьез думаете, что в российском бизнесе так — хорошие парни против плохих? Да ты знаешь, что он меня заказал? Меня! Что я, ждать должен был, когда меня киллер замочит? Да у нас счет на минуты шел — кто кого первым порешит. И везде так! Нет никаких «хороших парней»! Забудь, мент! Успешный бизнес… был успешный бизнес, да не мой он формально, а Серегин. А он меня ни за что не хотел отпускать. Что же, я всю жизнь напрасно горбатился, выходит? А Кира…
Я против нее ничего не имел. Под руку попалась.
Черт ее дернул тогда на этом «Ауди» ехать! Она Толика узнала бы и заложила… Ты подумал, что тогда было бы? Губин за нее всем нам головы бы пооткусывал. Да и догадался бы, что на него охота идет. Я же не знал, что скоро и без мочиловки смогу дело устроить.
Выбора не было.
— Так чем все-таки выманили? — настойчиво повторил вопрос Занозин.
— А, — неохотно пробурчал Булыгин. — Сказал, что на Губина было совершено покушение. Мол, он жив остался и прячется на квартире у друга — боится за свою безопасность. Просит ее приехать и ником) ничего не говорить — это, мол, опасно. А я, дескать. из охраны, буду ждать ее в подъезде внизу и провожу к Губину… Я боялся, она спросит, почему сам Губин не позвонил, но она даже не подумала — тут же бросилась вниз…
— Понятно. А вы, значит, в конце концов успели Губина раньше порешить, чем он вас, — уточнил Занозин.
— Э-э-э, не надо. К убийству Губина я отношения никакого не имею. Знать ничего не знаю. Не моя работа. Когда я из «морга» вернулся, мы с ним почти договорились. Не знаю, что случилось, кому он еще дорожку перебежал. Сами копайте.
«Копать будем, — думал Занозин. — Да вряд ли что-то накопаем — во всяком случае такое, что можно суду предъявить. Убийство Губина — это работа профессионала, не твой бестолковый брат, который даже свидетеля не смог убрать». Они с Карапетяном и без совета Булыгина давно нажали на своих информаторов, с ребятами из ГУБ О Па толковали — все говорило о том, что им не светит раскрыть эту заказуху, хотя в принципе было ясно, кто в убийстве Губина был заинтересован, к кому его бизнес перейдет.
Ходят слухи, что весь бывший губинский холдинг скоро перейдет под Изяславского. Вот вам и ответ.
И Булыгины, хоть младшенький сейчас и делает большие глаза, судя по всему, с Изяславским были связаны, собирались под него лечь, если уже не успели.
— Идите, подозреваемый, обратно в камеру, — сказал он напоследок Булыгину. — Думаю, мы сможем отпустить вас на похороны брата.
Занозин ожидал увидеть Регину подавленной, увядшей, замученной бессонницей и тоской — ведь всего два дня назад прошли похороны Губина, — но ошибся. Когда она открыла дверь, он, как и каждый раз, когда видел ее, подумал, что сочетание зеленых глаз и рыжих волос — совершенно убийственно. Кожа ее казалась почти прозрачной, а глаза на чуть осунувшемся лице — больше и глубже. Она была все такая же, прекрасно владела собой, и Занозин понял, что ему не представится случай — как он надеялся — утешать ее, опекать и проявлять заботу.
Она улыбнулась, приняв от него в подарок пакетик высококлассного кофе. Занозин немало помучился, выбирая, что ему принести в гости: цветы казались неуместными, бутылка — слишком вульгарной, шоколад — господи, Регина Никитина совершенно не сочеталась с каким-то пошлым шоколадом! Вообще-то он про себя называл свой визит не иначе как деловым и собирался рассказать Регине о ходе расследования убийства Губина. Правда, результатов толковых не было, но все же…
— По-моему, вам понравилась моя кухня, когда вы пришли сюда в первый раз, — обернулась она к нему, пока они шли по коридору, — поэтому идемте на кухню. К тому же будем считать, что вы не гость, а свой в доску. Разрешите без парада?
Регина накрывала на стол, наливала кофе, предлагала ему сахар и сливки. Занозин сидел на том самом приглянувшемся ему еще в первый раз уютном диване, покрытом клетчатым пледом, смотрел на нее и ломал голову — она что, «железная леди»? Чуть больше недели назад она лишилась любимого мужчины…
Какое-то прямо пугающее самообладание, опрокидывающее все его ожидания. Он внутренне поежился — лучше бы она была более простой, легко вычисляемой и понятной. «Дурак ты, — тут же отозвался внутренний голос. — Мало у тебя, что ли, было простых, легко вычисляемых и понятных? Зато такой не. было никогда…»
Занозин рассказывал об экспертизах, о том, что Олег хотя и лежит до сих пор в больнице, но чувствует себя лучше (Регина выразила желание посетить его, и Вадим обещал отвезти ее к нему в ближайшие дни), что шофера сначала подозревали в соучастии — такую он нес чушь и так неадекватно вел себя в первые часы после покушения, — но потом отпустили, продержали двое суток и выпустили, он оказался ни при чем… Опера уже не по одному кругу допросили всех в холдинге и сидевшего под замком Булыгина (ему уже предъявлено обвинение в убийстве Киры Губиной). Козлов и его сотрудники службы безопасности, хотя вроде бы от контактов не увиливают, но явно что-то недоговаривают. До сих пор неясно, к кому за два дня до смерти Губин ездил на Кутузовский проспект. Олег говорит, что Сергей Борисович не дал им никакой информации об этой встрече, сам он оставался внизу, но только что-то там было необычное — Губин вышел сам не свой. А Козлов со своими утверждает, что ничего не знают, что поднялись с Губиным в офис, но ожидали за дверью. Мол, Губин, когда сам уходил, попросил их еще на полчаса остаться — посмотреть, как и что. Видно, что врут как сивые мерины, а поделать ничего нельзя — у Губина не спросишь… Там располагается какая-то невразумительная посредническая фирма — чего общего было у ней с конторой Губина?..
