Никита Филатов - Огненный лис
Медленно и печально отсвечивая тонированными стеклами, тронулась траурная процессия от Спасо-Преображенского собора, где отпевали усопших. Вытянулись в бесконечную вереницу "форды", "мерседесы", "вольво", "мицубиси" - и загудели, загудели, загудели...
Тимур опять нехорошо усмехнулся: припомнил, как в восемьдесят втором дорогого товарища Леонида Ильича Брежнева хоронили. Такая же показуха была. А потом закопали лопатой, прихлопнули сверху - и всего-то делов! С глаз долой, как говорится, из сердца вон... Ну, правил восемнадцать лет Отечеством, и что теперь? Нового найдем. Незаменимых нет. То есть, свято место пусто не бывает.
И с этими двумя так же будет. Отворовались. Пора и честь знать. Молодым везде у нас дорога - так что же им, дожидаться, пока вы, старые пердуны, сами от ветхости окочуритесь? Нет уж, дудки! Поможем...
Сказано - сделано. Точнее, не сказано - но сделано.
Могильщики сплюнули на руки и взялись за орудия своего труда. Сыпуч карельский крупнозернистый песочек. Лопата входит в него легко, знай себе, плечом подталкивай, да через колено...
Знакомую "волгу" Тимур увидел не сразу - примостилась она вдали, в конце общей колонны, скромно, и даже как-то жалковато. Несмотря на сухую, безветренную погоду, крылья и двери её оказались заляпаны грязью, лобовое стекло помутнело от пыли, а прочитать номер можно было бы только с помощью эксперта-криминалиста.
Возле машины разминал затекшие плечи Антон Эдуардович Бойко. Еще двое одутловатых мужчин средних лет, в одежде и поведении которых угадывалась принадлежность к "конторе", тихо переговаривались о чем-то неподалеку от него.
А вы-то здесь, голубчики, какими судьбами? - Удивился про себя Тимур. - Грехи, что ли, замаливаете? Или, может, выбираете, кто следующим будет?
Бойко перехватил взгляд Курьева и подал ему условный знак: подойди, но так, чтобы не особо отсвечивать. Тимур углубился обратно в толпу, постоял немного в окружении заплаканных дам, с кем-то почтительно раскланялся, пожал пару раз малознакомые, влажные ладони, перепрыгнул через канавку, и вскоре все-таки очутился в нескольких метрах от грязной "волги".
Машина тут же фыркнула и плавно сдала назад, так что запрыгивать в приоткрытую дверь Курьеву пришлось уже на ходу.
Знакомься, - приказал Антон Эдуардович. - Это наши друзья из Светловодска.
Украинские товарищи сразу же протянули Тимуру руки для приветствия.
Ого! - Поднял брови Тимур. - Я, конечно, не сомневался, что покойники были людьми достойными. Но чтобы к ним на похороны из такой хохляцкой глухомани народ приехал...
Хватит ерничать! - Одернул его полковник. - Если от суеты нервишки ни к черту стали
- пойди вон, выпей водочки с бомжами. Успокоишься...
Ну, все, Антон Эдуардович, все! Извини. Денек уж больно... того.
Ладно. Слушай внимательно. Сергей Иванович Круг... - полковник показал на сидящего рядом мужчину, - ... в настоящее время разрабатывает Левшова.
Ну, и как? - Не удержался Курьев. - Поправляется наш Витек на украинском сале?
Спасибо, ничего, - довольно спокойно ответил Круг. - Все в порядке.
Сергей Иванович введет тебя потом в курс дела, - вмешался Бойко. Выезжаете послезавтра.
Может, лучше на машине? - Хмыкнул Тимур. - А то мне в последнее время с поездами не фартит чего-то.
Поедете поездом! - Отрезал полковник. - Только поездом. Остановишься в славном городе Кременчуге. Поселят тебя в гостинице "Кремень". Там же, на месте, и машину получишь под задницу. Потому как не в Чикаго отправляешься, а в провинцию, к тому же - в украинскую провинцию. В самом Светловодске, всего-то жителей тысяч пятьдесят, и все между собой кумовья, да братья-сватья... При таком раскладе последняя девка с базара не то, что питерские номера твоей тачки срисует, но даже дырочки на сандалиях запомнит. И опишет, если понадобится... А уж растрендеть на всю округу про заезжего молодца для неё просто святое дело! Понятно?
Понятно. От Кременчуга до Светловодска далеко?
По шоссе километров двадцать, по воде - восемь. Если напрямик, через реку, то пять, - вставил реплику второй украинский гость и представился:
Александр Петрович Губченко. Можно просто, Шурэн.
Угу, - кивнул Тимур. - Тоже шпионов ловите?
Нет, не угадал. Как говорится, мимо кассы! Но с Иванычем мы давно знакомы. Вроде тех двух берегов, которые вместе не сходятся, но и друг без друга не могут.
Не понял, - честно признался Тимур.
Про плюс и минус, про единство и борьбу противоположностей приходилось читать?
Ну, кое-что... - в общем, Курьев был не дурак и уже давно понял, с кем имеет дело.
Криминальных авторитетов он в своей жизни видел достаточно, так что придуриваться продолжал просто так, на всякий случай. - Значит, вы, дяденька, бандит?
Считай, как хочешь. Еще вопросы есть?
Как вы собираетесь Циркача обламывать?
Вместо Губченко опять ответил Круг:
Антон Эдуардович подметил правильно. Места у нас с оперативной точки зрения специфические - на одном конце города, простите, пернешь, а на другом уже дети малые знают, с какой силой.
Точно, - подтвердил его земляк.
К Левшову, то есть, к Циркачу, мы ключик уже подобрали. Как все бывшие вояки - неудачники, он парень тщеславный. Деньги у него пока есть. Машину себе прикупил - "бээмвэшку" подержанную. Приоделся, как у нас не всякий может себе позволить... ну и, ясное дело, попал в центр внимания. Кабаки, девки, то-се...
Ты вникай, вникай, - посоветовал Бойко. - Сергей Иванович дело рассказывает.
Так вот, - Круг уселся поудобнее, расстегнул пиджак. - Понты столичные - штука дорогая, даже в деревне у нас. Их постоянно подпитывать надо, а на это деньги требуются. Так что, рано или поздно, сбережения у Левшова кончатся.
Уже закончились, - внес ясность Губченко.
Вот! А дальше что? Чем авторитет удержать? Придется ему делом каким-нибудь заняться. И не мелочью вроде рэкета с базарных бабушек или выколачивания фермерских долгов. А серьезным бизнесом.
Например?
Например, тем бизнесом, ради которого его Булыжник с Болотовым, прости Господи их души грешные, в Светловодск и послали! То есть, будет он, как миленький, "травку" на островах растить. Коноплю, значит... А без наших, без местных хлопцев ему не обойтись.
Контакты он уже налаживает, - вставил Губченко по прозвищу Шурэн. "Маляву" от
Булыжника предъявил, на встречу просится... Так что, через недельку-другую начнем на пару шустрить помаленьку. Просекаешь?
Просекаю, - без особого энтузаиазма ответил Тимур.
А мне кажется, что нет. К сожалению, Циркач ваш моим ребятишкам не очень доверяет, общается через доверенных лиц. Так что, подставить его будет непросто.
Что за лица такие доверенные? Откуда они у него там взялись?
Родня по материнской линии, - сказал, как выругался, светловодский криминальный авторитет. - Так сказать, личная гвардия...
Городок у нас особенный, - опять вмешался Сергей Иванович. - Вырос, как на дрожжах, в период индустриализации, при всеми любимой советской власти. А раньше на его месте село стояло, Табурище называлось. И жители местные почти все между собой в родстве кровном состояли. Кстати, Табурище это задрипанное - единственный населенный пункт, оставшийся от целого Новогеоргиевского района.
А куда район подевался?
Затопили, - спокойно ответил Круг. - При строительстве Кременчугской ГЭС.
Зато теперь у нас свое море есть, - похвастал Горбатенко. Кременчугское.
Кто с Левшовым работает? Кто у него в команде? - Задумался Тимур.
Во-первых, троюродный брат Циркача, так называемый Муля Папич, - сразу же отреагировал Круг. - Типичный интеллигент-"волосатик" - считает себя свободным художником, но работает в баре "Аквариум", чтобы семью прокормить.
Это хорошо.
Потом ещё один дальний родственник, некто Марченко Андрей по прозвищу Палец.
Отличный спортсмен, чемпион, победитель по жизни...
Еще кто?
Данила Швец, кличка - Московский. Сын теткиной двоюродной сестры. Трудное детство, мелкие кражи, приводы в милицию... Но по-настоящему не сидел ни разу.
Понятно, - вздохнул Тимур, немного утомившийся от потока информации:
Дальше что?
А то, что в скором времени мы Левшова со всей его семейной мафией прижмем чуток по линии законности и правопорядка. Ему, как бригадиру, очень обидно станет, вот мы и подскажем, как выпутаться.
Вы имеете в виду икону?
Да, конечно.
Ну, что же... Бог нам всем в помощь! - Тимур отвернулся к окну старой "волги" и непроизвольно потер страшный шрам на лице.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
"Вагонные споры - последнее дело, когда больше нечего пить. Тудуду-тубиду-туди..."
Истинные меломаны меня поймут. Последняя часть цитаты - это задушевный инструментальный проигрыш, извлеченный некогда из отечественной электрогитары "Аэлита" Андреем Макаревичем, легендой российского рока.
Ни текст, ни музыка с тех пор нисколько не устарели.
