Анна Данилова - Крылья страха
- На центральной усадьбе есть кафе, - ответила сонным голосом старушка. "А еще говорят, что все деревенские разговорчивые и любопытные..."
Центральная усадьба - это жалкое подобие городской площади с довольно приличным зданием местной администрации, поликлиникой и универмагом. Здесь же, прилепившись к домику крохотной юридической консультации, за стеклом которой можно было разглядеть мутноватую бумажную вывеску "Нотариус", Юля и увидела вожделенное кафе со скромным названием "Натали". Очевидно, кафе назвали по имени жены или подружки хозяина заведения.
Электричество здесь не экономили - все пространство стилизованного под парижское бистро кафе было залито неоновым светом. В самом центре возвышалась склеенная из картона Эйфелева башня, на подоконниках цвели искусственные голландские розы и тюльпаны, на столиках, покрытых красными клетчатыми скатертями, стояли светильники с ярко-красными колпаками, а за стойкой бара, полки которого просто ломились от красивых бутылок, скучала местная красавица в черном платье, плотно облегающем ее располневшую фигуру. Здесь пахло претензией на европейский дизайн и обслуживание, а еще жареным мясом, духами и лимоном, который, ломтик за ломтиком, отправляла в рот меланхоличная барменша.
- Девушка, мне бы поесть чего, - обратилась Юля к девушке. - Только все самое хорошее, свежее и дорогое. У меня капризный желудок.
- Хотите, я дам вам меню, а вообще-то могу и на словах рассказать...
- Давайте лучше на словах... - Юле показалось, что они как-то сразу понравились друг Другу.
- Хорошо. Тогда могу предложить вам жареных цыплят, куриные котлеты, поджарку из говядины, азу по-татарски, плов из баранины... - Вы что, серьезно? И у вас все это есть? Или вы так шутите?
- Я вовсе не шучу. Вы не смотрите, что сейчас здесь так тихо и никого нет. Вечером приедут строители, и здесь начнется такое...
- Какие еще строители?
- У нас тут животноводческий комплекс неподалеку возводят, кто-то большие деньги отмывает, зарплату такую платят, можно вообще из ресторанов не выходить... Но и работать приходится много...
- Это что же, местные, что ли, работают?
- Откуда? Все городские, приехали на вахту... Вот и заказывают кто плов, а кто блинчики с творогом. Платят хорошо, у нас тут после девяти вечера музыка, ансамбль из города приезжает... Жизнь, короче, цивилизация... Ну и пьют, конечно, много, безобразничают...
- А как же вы-то? Вам здесь не страшно?
- А у меня муж - директор этого кафе, и они это знают, не пристают, к тому же мне скоро рожать, кому до меня дело?
- Вы местная?
- Местная.., почти.
- Вы не знаете, где живут Сконженки?
- Новенькие, что ли? Знаю. На самом краю Поливановки. Но не уверена, что они живут... В смысле, живы... А зачем они вам? Такая шикарная девушка, приехала на "Форде" и спрашивает про каких-то алкоголиков...
- Я - частный детектив, занимаюсь одним делом, и Сконженки мне нужны в качестве свидетелей. Но если они, как вы говорите, пьют, то даже и не знаю, сумею ли я у них что-нибудь узнать... А на какие деньги они пьют?
- Он работает на ферме, навоз таскает... Людмила убирает в магазине, кое-как перебиваются, а пьют самогон, который сами и гонят... Я вообще не понимаю, зачем они сюда приехали... У них здесь когда-то давно тетка жила, но потом померла, вроде бы дом им оставила.., не знаю я всех подробностей, но пропащие они люди, это факт... Так вы кушать-то будете?
- Буду. Принесите цыпленка, салат какой-нибудь, я вот вижу, у вас тут пирожки с яблоками... И компот.
После обеда Юля, узнав у Кати - так звали барменшу, - как проехать на Весеннюю, отправилась разыскивать дом, где жила семья Сконженко. Она бы не удивилась, если бы, войдя в дом, увидела там два трупа. Но и мать, и отец пропавшей девочки были живы и относительно здоровы. Большой старый дом, просторный двор с двумя тощими дворнягами на привязи, покосившееся крыльцо, пахнущие керосином сени, захламленная кухня, сковородка с жареной колбасой на столе, и мужчина с женщиной - сонный взгляд, прозрачные от алкоголя глаза...
Катя подсказала ей взять для "свидетелей" пару бутылок водки и закуску, и вот теперь, когда на столе появился холодец, котлеты, цыплята и две волшебные бутылки с прозрачной жидкостью, хозяева, до того времени пытавшиеся о чем-то спросить неожиданную гостью, заметно повеселели. Юля, с отвращением глядя, как он и она выпивают большими глотками водку из стаканов, чувствовала себя самой настоящей преступницей, спаивающей и без того больных людей. Она спрашивала их о дочери, Ирине. Разговор был тяжелый, муторный, запутанный... Видимо, испитые мозги супругов Сконженко были не в состоянии вспомнить в деталях весь ход событий, которые произошли еще в городе... Они помнили дочь, помнили, что она ушла из дома и не вернулась. Но с кем она встречалась, был ли у нее мальчик, знают ли они девочку по имени Валя Кротова, вспомнить так и не смогли... И только одна фраза насторожила Юлю. Ее произнесла с какой-то горечью в голосе мать Ирины:
- Она была хорошая, деньги нам приносила, я купила себе и ей сапоги, а этот дурак их пропил на следующий день...
- Но откуда у нее могли появиться деньги?
- Оттуда... - произнесла мать многозначительно и икнула. Кожа на лице этой женщины истончилась, стала почти прозрачной и нездорово розовой. Водянистые глаза казались заплаканными. Под черной вязаной кофтой болтались плоские длинные груди. Это была полностью опустившаяся, с грязной головой и грязным, дурно пахнувшим телом женщина. Вернее, существо с первичными признаками женского пола. Ее муж выглядел еще хуже - он был небрит и грязен, как бомж.
***
На обратном пути Юля снова заехала в кафе. Там уже появились первые посетители. Катя встретила ее приветливой улыбкой, спросила, не перекусит ли она еще чего-нибудь... Обе рассмеялись.
- Катя, мне бы руки помыть...
- Пойдемте, я вас проведу в туалет... Что, не понравились вам Сконженки? И такие люди бывают... Мне их даже жалко... Говорят, у них дочь убили.
- Убили? Я слышала, что она пропала.
- А мне кто-то рассказывал, что ее убили. Она на трассе "работала", шоферюг обслуживала...
- Да ей же всего-то тринадцать было...
- Ну и что? К нам в кафе тоже такие же девицы приходят, надо же им как-то деньги зарабатывать...
- И как же?
- - Понятное дело как... У нас для этого даже специальные кабинеты имеются, за кухней... А врач в нашей больнице так вообще на окладе - следит за девочками, чтобы никого не заразили... Но у нас их всего две, а так кто только не приходит, здесь такого насмотришься, не знаешь, куда бежать... Вот деньги накопим и в городе квартиру купим. Если не пристрелят или не прирежут раньше. Водка - она до чего угодно доведет...
- Катя, я бы на вашем месте уже давно отсюда уехала. Судя по тому, что вы мне рассказали, вам здесь вообще опасно оставаться.
- А куда ехать-то? У меня муж...
- А что же он вас за стойку бара поставил, неужели нельзя было остаться дома? Или средства не позволяют? - хмыкнула Юля.
- Он говорит так: зернышко к зернышку...
- Скотина он у вас... Вы уж извините... Разговор происходил в тесном коридорчике перед дверью туалета.
- Там точно занято? - спросила Юля, чувствуя, что еще немного, и она начнет вспоминать все услышанные ею когда-то матерные слова и выражения. Ей было противно находиться уже не только в кафе, но и вообще в Поливановке... Какая-то черная дыра... И здесь еще живут люди... Вот Катя, например. Красивая, молодая и даже умная. Она все понимает, но сделать ничего не может.
- Занято, - вздохнув, ответила Катя и, опершись о стену, встала, скрестив руки под грудью. - Сейчас выйдут...
И точно, не успела она договорить, как за дверью послышался звук отпираемого засова, где-то в глубине скрипнула одна дверь, потом еще одна, затем распахнулась последняя, и показался черноволосый худощавый мужчина... Закатив глаза, он вел за руку растрепанную девушку в белом полурасстегнутом халатике...
- Салют, Кать... - девушка пьяно улыбнулась и, спотыкаясь, поплелась за мужчиной. Размазанная по лицу губная помада, разодранные колготки, бессмысленный взгляд...
- Это наша посудомойщица Валентина... - громко, в голос, вздохнула Катя и пригласила Юлю в туалет - помыть руки. - Вот мыло, а это горячая вода...
Юля заметила в выложенном голубым кафелем помещении, действительно похожем на просторную душевую, кушетку, какие бывают в поликлиниках. На вытертой поверхности ее влажно блестела размазанная кровь...
- Катя, послушай меня... Когда-нибудь, когда твоего мужа не будет рядом, с тобой поступят точно так же, как только что с Валентиной... Поговори с мужем, объясни, что ты не должна работать в кафе... Тем более что никакое это теперь не кафе, а так.., бордель какой-то... Тебя сначала изнасилуют, а потом убьют. Вот тебе на всякий случай мой телефон, позвони, когда будешь в городе... Я тебе помогу и с работой, и с жильем... Я не обманываю тебя. Просто мне жалко твоего будущего ребенка, да и тебя тоже. Я, конечно, не миллионерша, но в состоянии помочь... У меня есть знакомства, связи...
