Камилла Лэкберг - Письмо от русалки
— В этом доме много работы для нянек! — воскликнул Дан, входя в дом Эрики и Патрика. Позвонив Анне по мобильному и услышав, где она, он сел в машину и приехал в Сельвик.
— Видишь ли, я не очень знаю, чем занимается Эрика, и не уверена, что хочу это знать, — сказала Анна, подходя к Дану, и подняла лицо, чтобы он поцеловал ее.
— Надеюсь, они не против, что я тоже у них немного погощу? — улыбнулся Дан, которого в следующую секунду чуть не сбила с ног подбежавшая к нему Майя. — Привет, моя малышка! Как поживает моя девочка? Ведь ты же моя девочка? Ты не нашла себе другого парня? — спросил он со строгим выражением лица.
Майя расхохоталась и потерлась носом о его нос — он воспринял это как доказательство того, что его статус в ее глазах по-прежнему высок.
— Ты слышал, что произошло? — спросила Анна, и лицо ее стало серьезным.
— Нет, а что? — сказал Дан, поднимая и опуская Майю в воздухе. Учитывая его огромный рост, полет получался довольно долгим — к огромному удовольствию Майи.
— Не знаю, где Эрика, а вот Патрик сегодня утром спешил в Бадхольмен. Кристиана Тюделя нашли там повешенным сегодня утром.
Дан замер, держа Майю вниз головой в воздухе. Решив, что это продолжение игры, та засмеялась еще громче.
— Да что ты говоришь? — воскликнул Дан и мягко опустил Майю на ковер.
— Мне известно только то, что сказал Патрик перед тем, как унестись прочь. Но, стало быть, Кристиан мертв.
Анна не была близко знакома с Санной Тюдель, однако иногда сталкивалась с ней, что так легко случается, если живешь во Фьельбаке. Сейчас у нее перед глазами стояли лица мальчиков.
Дан тяжело опустился на стул возле кухонного стола, и Анна постаралась отогнать тяжелые видения.
— Проклятье! — проговорил Дан, глядя в окно. — Сперва Магнус Кельнер, а теперь Кристиан Тюдель. И Кеннет Бенгтссон в больнице… Понимаю, что Патрик только успевает поворачиваться.
— Да уж, — вздохнула Анна, наливая Майе сок. — Но давай сменим тему.
Она всегда очень переживала, когда с другими случались несчастья, а беременность еще усилила эту чувствительность. Ей было невыносимо тяжело слышать, что кому-то плохо.
Дан почувствовал ее настроение и притянул к себе. Закрыв глаза, он положил руку на ее живот.
— Потерпи, моя дорогая. Скоро он родится.
Анна просияла. Каждый раз, когда она думала о ребенке, начинало казаться, что с ней ничего плохого случиться не может. Она обожала Дана, и сознание того, что внутри ее растет маленький человечек, соединивший в себе их черты, почти сводило ее с ума от счастья.
Она погладила Дана по голове и прошептала:
— Перестань говорить «он». Мне кажется, что у нас там внутри маленькая принцесса. И ее толчки очень похожи на балетные па.
После трех дочерей Дан мечтал о сыне. Однако она знала, что он будет счастлив, кто бы ни родился. Ведь это будет их совместный ребенок!
* * *Патрик высадил Йосту у Бадхольмена и после недолгих размышлений решил поехать домой. Ему нужно поговорить с Эрикой — выяснить, что ей известно.
Войдя в дом, Хедстрём сделал глубокий вдох — Анна еще не ушла, а он не хотел втягивать ее в их разговор. У Анны была отвратительная привычка во всем становиться на сторону сестры, а ему вовсе не хотелось выходить на бой против двоих сразу. Поблагодарив Анну, а заодно и Дана, который тоже оказался тут в качестве дополнительной няньки, он постарался мягко намекнуть, что хотел бы поговорить с Эрикой наедине. Анна уловила намек и потянула за собой Дана, которого Майя отпустила неохотно и не без борьбы.
— Я так понимаю, что Майя сегодня в садик не пойдет, — весело сказала Эрика, посмотрев на часы.
— Что ты делала у Санны Тюдель? И чем ты занималась вчера в Гётеборге? — спросил Патрик суровым тоном.
— Ну, я… Это самое…
Эрика склонила голову набок и постаралась напустить на себя самый невинный вид. Увидев, что это не произвело желаемого результата, она вздохнула и решила, что придется во всем сознаться. Она ведь и так собиралась все рассказать, просто Патрик опередил ее.
Они уселись за кухонный стол. Муж сплел пальцы и положил руки перед собой, не сводя с нее строгого взгляда. Некоторое время Эрика размышляла, с какого конца начать.
Она рассказала, что ее все время удивляло, почему Кристиан никогда не рассказывает о своем прошлом, и поэтому она начала двигаться в обратной хронологической последовательности и поехала в Гётеборг, в ту квартиру, где он жил до переезда во Фьельбаку. Она рассказала о любезном венгре, о письмах, которые кто-то регулярно посылал Кристиану, но которых он не получал, поскольку не оставил своего адреса. Глубоко вздохнув, она призналась и в том, как тайно ознакомилась с материалами следствия, а потом не смогла устоять перед искушением и прослушала кассету с записью разговора. Как она услышала слова, застрявшие в памяти, и поняла, что с этим надо разобраться. В связи с этим и возникла потребность поговорить сегодня с Санной. И еще она пересказала то, что рассказала ей Санна, — о голубом платье и таких страшных вещах, что их почти невозможно охватить сознанием. Закончив, она тяжело перевела дух, не решаясь поднять глаза на Патрика, который не шевельнул и бровью с того момента, как она начала свой рассказ.
Он долго молчал, и Эрика, сглотнув слюну, ожидала самой большой взбучки за всю свою жизнь.
— Я просто хотела тебе помочь, — прибавила она. — В последние дни у тебя такой усталый вид.
Патрик поднялся.
— Мы поговорим об этом позже. Сейчас мне надо на работу. Рисунки я забираю с собой.
Когда он вышел, Эрика долго смотрела ему вслед. Впервые с тех пор, как они познакомились, он ушел из дома, не поцеловав ее на прощание.
* * *Он так и не перезвонил ей. Это было так не похоже на Патрика. Еще вчера Анника звонила ему несколько раз, но лишь оставляла сообщения с просьбой позвонить ей. То, что ей удалось обнаружить, она хотела преподнести ему лично.
Когда же он в конце концов зашел в участок и она увидела его усталое лицо, в ней снова шевельнулось тревожное чувство. Паула рассказала, что велела Патрику остаться дома и отдохнуть, и Анника мысленно аплодировала ей. В последнее время у нее не раз возникало желание сделать то же самое.
— Ты искала меня? — спросил Патрик и протиснулся в ее каморку за стеклом стойки. Она повернулась к нему на своем вращающемся офисном стуле.
— Да, и нельзя сказать, чтобы ты поспешил мне перезвонить, — сказала она, взглянув на него поверх очков. В ее голосе не было упрека — лишь тревога.
— Знаю, — ответил он и уселся на стул для посетителей, стоявший у стены. — Просто много всего разом навалилось.
— Тебе надо позаботиться о себе. У меня была подруга, которая несколько лет назад впала в депрессию. И она до сих пор не пришла в себя. Если позволить себе опуститься на самое дно, то потом очень долго придется выкарабкиваться.
— Понимаю, — ответил Патрик. — Однако со мной все не так страшно. Просто много работы. — Он провел рукой по волосам и наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Так что ты хотела мне рассказать?
— Я закончила сбор сведений по поводу Кристиана.
Она смолкла — только сейчас до нее дошло, куда Патрик выезжал утром.
— Кстати, как там дела? — спросила она тихо. — Как отреагировала Санна?
— А как можно отреагировать на такое? — пожал плечами Патрик. Он сделал знак Аннике продолжать, не желая больше говорить о том страшном известии, которое ему только что пришлось сообщить семье.
Анника откашлялась.
— Хорошо. Во-первых, Кристиан в наших реестрах не значится. Никогда не привлекался к ответственности и не проходил подозреваемым. До переезда во Фьельбаку он несколько лет жил в Гётеборге, учился в университете, а затем заочно — в библиотечном институте, который находится в Буросе.
— Ну? — нетерпеливо переспросил Патрик.
— Далее, он никогда ранее не был женат и не имеет других детей, кроме тех, которые у него с Санной. — Анника замолкла.
— И это все? — произнес Патрик, не в силах скрыть своего разочарования.
— Нет, самое интересное еще впереди. Я обнаружила, что Кристиан остался сиротой в возрасте трех лет. Кстати, он родился в Трольхэттан, там и жил, когда умерла его мать. О папе никаких данных нет. Так что я решила разрабатывать эту линию дальше.
Взяв со стола листок бумаги, она стала читать, и теперь Патрик слушал ее не дыша. Видно было, как он напряженно думает, пытаясь сопоставить новую информацию с тем немногим, что им уже было известно.
— Стало быть, в восемнадцать лет он взял фамилию матери — Тюдель.
— Да, — кивнула Анника и протянула Патрику листок. — О ней тоже есть кое-какая информация.
Хедстрём быстро пробежал глазами листок, горя желанием приблизиться к ответам на вопросы.
