Камилла Лэкберг - Письмо от русалки
Задав несколько уточняющих вопросов, Патрик решил отпустить Рённа домой, чтобы тот мог согреться.
— Что скажешь, Йоста? Что все это значит? — спросил он задумчиво.
— Первое, что мы должны выяснить, — сам ли он это сделал. Или это все тот же… — Он не договорил, но Патрик и так понял, что он имеет в виду.
— Вы обнаружили признаки борьбы или сопротивления? — крикнул Патрик Турбьерну, который как раз поднимался на вышку.
— Пока нет, но мы еще мало что успели, — ответил он. — Начнем с фотографирования, а потом посмотрим. Если что — сразу же тебе сообщим.
— Отлично, спасибо, — ответил Патрик. Он понял, что его пребывание на месте происшествия не принесет сейчас особой пользы. Кроме того, у него есть миссия, которую необходимо выполнить.
К ним подошел Мартин Мулин, бледный как полотно — он всегда становился таким, находясь неподалеку от трупа.
— Мелльберг и Паула тоже едут.
— Замечательно, — ответил Патрик без всякого энтузиазма, но и Йоста, и Мартин прекрасно поняли, что его мрачный тон касается не Паулы.
— Какое ты нам дашь задание? — спросил Мартин.
Патрик тяжело вздохнул, пытаясь составить в голове примерный план. Велик был соблазн перепоручить кому-нибудь то задание, которое вызывало у него содрогание. Однако чувство долга взяло верх — он сделал еще один глубокий вздох и произнес:
— Мартин, дождись Мелльберга и Паулу. Шефа можно не считать, он будет только болтаться под ногами у криминалистов. А вот Паулу возьми с собой, и начинайте стучаться во все дома, расположенные у дороги на Бадхольмен. Большинство домов пустует, так что задача не слишком сложная. Йоста, ты готов поехать со мной к Санне?
Йоста помрачнел.
— Разумеется. Когда поедем?
— Прямо сейчас, — ответил Патрик. Ему хотелось поскорее оставить это позади. На мгновение у него возникла мысль позвонить Аннике и спросить, почему она разыскивала его вчера вечером. Однако он решил отложить этот разговор на потом. Сейчас у него нет на это времени.
Покидая остров, оба изо всех сил старались не смотреть на унылую фигуру, все еще покачивавшуюся на ветру.
* * *— Ничего не понимаю. Кто мог посылать это Кристиану?
Санна изумленно разглядывала рисунки, разложенные перед ней на столе. Протянув руку, она взяла один из них, и Эрика похвалила себя за то, что положила каждый в отдельную прозрачную папочку, так что их можно было брать в руки, не боясь уничтожить возможные отпечатки пальцев.
— Не знаю. Я надеялась, что у тебя найдется хоть какое-нибудь объяснение.
Санна покачала головой:
— Понятия не имею, что это может быть. Где ты их взяла?
Эрика рассказала о своем визите в Гётеборг и о Яноше Коваче, который так долго хранил загадочные конверты.
— Почему тебя интересует прошлая жизнь Кристиана? — спросила Санна.
Эрика задумалась. Как ей объяснить Санне свои поступки? Она сама не понимала, что ее так заинтриговало.
— С тех пор, как ты рассказала мне про письма с угрозами, я стала волноваться за него. А поскольку я журналистка и вообще человек любопытный, то не могла пустить все это на самотек. Кристиан ничего не рассказывает, вот мне и пришлось самой начать докапываться до сути.
— Ты показывала это Кристиану? — спросила Санна, беря в руки еще один рисунок и внимательно его рассматривая.
— Нет, хотела сначала спросить тебя, — проговорила Эрика и помолчала. — Что тебе известно о прошлом Кристиана? О его семье, о его детстве?
Санна горько улыбнулась.
— Почти ничего. Ты себе даже не представляешь — я в жизни не встречала человека, который бы так скупо рассказывал о себе. Все, что мне так хотелось узнать о его родителях, как они жили, чем он увлекался, когда был маленький, с кем дружил… все то, о чем спрашивают, когда хотят узнать человека поближе, — обо всем этом Кристиан молчал как рыба. Сказал только, что его родители умерли, что братьев и сестер у него не было, а детство было такое же, как у всех, — и не о чем тут говорить. — Санна сглотнула.
— Тебе это не показалось странным? — спросила Эрика, и в ее голосе невольно прозвучали нотки сочувствия. Она видела, что Санна борется со слезами.
— Я люблю его. А его раздражало, когда я приставала к нему с расспросами, — и я перестала спрашивать. Я хотела только одного… Хотела, чтобы он остался со мной.
Эти слова она произнесла почти шепотом, опустив глаза.
Эрике очень хотелось сесть рядом и обнять ее. Санна казалась такой юной и беззащитной. Трудно, наверное, жить с другим человеком, постоянно ощущая свою ничтожность. Ибо Эрика прекрасно поняла, что Санна имела в виду: она любит Кристиана, а он никогда ее не любил.
— Значит, ты не знаешь, кто эта маленькая фигурка рядом с Кристианом? — мягко спросила Эрика.
— Понятия не имею. Но ведь это нарисовано ребенком. Может быть, у него где-то есть дети, о которых я не знаю?
Санна пыталась рассмеяться, но смех застрял у нее в горле.
— Не делай поспешных выводов, — проговорила Эрика, встревоженная тем, что еще больше усугубила и без того непростую ситуацию Санны — та, казалось, была на грани срыва.
— Понятное дело, я тоже ломала себе голову. С тех пор, как начали приходить эти письма, я тысячу раз спрашивала его, от кого они, а он отвечал, что не знает. Но я не знаю, можно ли ему верить. — Она закусила губу.
— А он ничего не говорил о своих бывших подружках? О какой-нибудь женщине, которая присутствовала в его жизни?
Эрика понимала, что проявляет излишнюю настойчивость, но, может быть, за годы их совместной жизни Кристиан рассказал хоть что-то, что погребено в тайниках сознания Санны.
Санна покачала головой и горько рассмеялась:
— Поверь мне, я бы не забыла, если бы он упомянул о других женщинах. Я даже, грешным делом, думала…
Она осеклась и, кажется, сожалела, что начала это говорить.
— Что ты думала? — спросила Эрика, но Санна уже замкнулась.
— Да так, ничего. Всякие глупости приходили в голову. Наверное, я слишком ревнива.
«Ничего удивительного, — подумала Эрика. — Прожить так много лет бок о бок с чужим человеком. Любить и не получать любви взамен. Чего удивляться, что становишься ревнивой и подозрительной?»
Однако вслух она ничего не сказала. Вместо этого решила сменить тему и направить разговор на то, что занимало ее мысли со вчерашнего дня.
— Ты беседовала вчера с коллегой Патрика, Паулой Моралес?
Санна кивнула.
— Очень милая женщина. И Йоста мне тоже понравился. Он помог отмыть детей. Попроси Патрика передать ему от меня слова благодарности. Боюсь, вчера я забыла это сделать.
— Обязательно, — сказала Эрика и продолжала после небольшой паузы: — В вашем разговоре проскользнула одна вещь, на которую Паула не отреагировала.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Санна.
— Паула записала ваш разговор на диктофон, а вчера вечером Патрик сидел дома и слушал его, так что я тоже невольно услышала…
— А, понятно, — проговорила Санна, поверив в эту вынужденную ложь. — Так о чем ты?..
— Так вот, ты сказала Пауле, что Кристиану нелегко пришлось в жизни. И у меня создалось впечатление, что ты имеешь в виду нечто конкретное.
Лицо Санны замерло. Она отвела глаза в сторону, избегая встречаться взглядом с Эрикой, и стала перебирать бахрому на скатерти.
— Даже не знаю, что…
— Санна! — умоляюще проговорила Эрика. — Сейчас не та ситуация, чтобы что-то скрывать, пытаясь кого-то защитить. Я имею в виду — защитить Кристиана. Вся ваша семья в опасности, но мы можем сделать так, чтобы с вами не случилось того, что случилось с Магнусом. Не знаю, что ты скрываешь и почему. Возможно, ты считаешь, что все это не имеет никакого отношения к делу — иначе ты давно рассказала бы, я уверена в этом. Особенно после того, что произошло вчера с детьми. Но ты действительно уверена, что не имеет?
Санна устремила взгляд куда-то далеко, мимо зданий, в сторону замерзшей воды и белых от снега островов. Она долго сидела молча, и Эрика тоже ничего не говорила, не мешая ее внутренней борьбе.
— Я нашла на чердаке платье. Голубое платье, — произнесла наконец Санна. Она рассказала о своем гневе, о том, как вызвала Кристиана на разговор. И о том, что она в результате услышала от него. О самом страшном.
Закончив свой рассказ, Санна обмякла, словно у нее больше не осталось сил. Эрика сидела неподвижно, пытаясь переварить то, что слышала. Но это было невозможно. Некоторые вещи человеческий мозг просто отказывается себе представить. Единственное, что она смогла сделать, — это протянуть руку и положить ее на руку Санны.
* * *Впервые в жизни Эрик почувствовал, как его охватывает паника. Кристиан мертв. Он висит на вышке для прыжков в воду на Бадхольмене, болтаясь на веревке, как тряпичная кукла.
