Франк Тилье - Адский поезд для Красного Ангела
— Я больше не буду преследовать преступников, Элизабет… Я больше не могу… Я… я пока не знаю, чем все это закончится… Плохо, конечно, очень плохо…
— Не говорите так, комиссар! Ваша жена жива, хотя вы не знаете, где она! Зацепитесь за ее образ и боритесь, боритесь!
— Наверное, уже нет… Он убил ее. Я это чувствую…
Я увидел, как зрачки Элизабет расплылись по белку, словно нефтяное пятно, а потом снова сузились до булавочной головки.
— Нет, я знаю, что она жива. Я… я это чувствую, Франк… Надо, чтобы вы посмотрели диск. Я снова видела сон. Вещий… Вы должны посмотреть!
Я сжал кулаки:
— Я не могу, Элизабет!
— Это единственный способ спасти ее! Может быть, что-то привлечет ваше внимание, именно ваше! Что-то, что ускользнуло от нас! Сделайте это усилие, Шарк, ради любви вашей жены! Чтобы заметить ту грязь, которая порочит жизнь и Бога! Сделайте это, Шарк! Сделайте же!
Я достал бумажник и бросил грустный взгляд на сепированную фотографию жены. Сила любви наполнила мое сердце печалью. Я пробормотал:
— Я сделаю, как вы сказали, Элизабет… Я посмотрю диски…
* * *Зал цифровой обработки научно-технического подразделения полиции напоминал студию звукозаписи, вроде той, что в Экюлли, только гораздо меньшего размера.
В поисках истины в ней обрабатывали различные видео— и звукозаписи, изъятые в ходе судебных разбирательств.
Я устроился в небольшой комнате, где громоздились видеомагнитофоны, телевизор, компьютер и множество других приборов, назначения которых я не знал. Инженер Паскаль Артемис положил на телевизор четыре диска:
— Мсье Шарко, если хотите, вы можете смотреть фильмы целиком, но я скопировал отдельные куски и перевел их в цифру, на отдельный диск, чтобы выявить что-нибудь… Куски, где можно отметить изменения места, положения…
— Как это? Я не понимаю…
— Вы увидите…
Он усадил меня перед телевизором.
На экране появились первые кадры. Сидящая на стуле Сюзанна; руки связаны за спиной, а лодыжки примотаны к ножкам стула… Хрупкое фарфоровое тело вырисовывается на темном фоне… ослепительный свет бьет прямо в лицо и заставляет ее почти закрыть глаза. От этих кадров я снова ощутил бессилие и отчаяние; меня охватило желание встать и бежать отсюда. Но внутренний голос приказал мне сидеть.
Артемис прервал просмотр и открыл другой файл, цифровую реконструкцию, заранее записанную им в компьютер.
— На первом диске видно, что ваша жена была многократно снята под разными углами. У нас есть мощная программа экстраполяции. По отдельным изображениям, при помощи алгоритма предсказания и обработки контрастности, освещенности и иных параметров, мы имеем возможность почти полностью восстановить картину того места, где она находится. Посмотрите…
Он нажал на «пуск». Появилась комната. При помощи чего-то вроде виртуальной камеры создавалось ощущение, будто мы находимся внутри.
— Похоже на благоустроенный туннель, — заметил я.
— Точно. И столбы, поддерживающие своды, и выступающая иногда на объективе сырость свидетельствуют о том, что это под землей. Пещера…
Картинка постоянно повторялась, мы видели кровать, ночной горшок, стол, стул, висящее над кроватью небольшое распятие. Крепкая металлическая дверь перекрывала вход в помещение. Преисподняя, Тартар…
— Еще одна сцена… — сказал Артемис. — Невыносимая… Показывать?
Я утвердительно кивнул, и он нажал кнопку. Снова появилась Сюзанна со связанными руками. Теперь она стояла в углу. Пластмассовый шар с продетым сквозь него кожаным шнурком мешал ее губам шевелиться. На потрескавшейся от холода и утончившейся от постоянных ударов коже, казалось, была записана история ее страданий. Хотя волосы у нее были чистые и простыни на постели тоже. Ее освещал мощный фонарь, а изображение, в отличие от предыдущей сцены, подрагивало. Видимо, он держал камеру в руке. Металлическим, измененным холодным голосом он приказал:
— Вперед! Вперед, сука!
Она, задыхающаяся от ужаса, придавленного кляпом у нее во рту, повиновалась. Они вышли из помещения, и перед ними открылся узкий темный проход. Они двинулись в лабиринт: она впереди, он позади, чтобы фиксировать страдания моей жены. Инженер, как и в предыдущий раз, вывел на экран детали, скрытые от невооруженного глаза:
— Показывать, комиссар?
— Да. Продолжайте.
— Ладно. Видите пазы вдоль стен? По другим картинкам видно, что они расположены примерно в пяти метрах один от другого. Возможно, в старину в них укрепляли факелы для освещения сводов. Эксперт-геолог утверждает, что стены не меловые, а из известняка, расположенного непосредственно над меловыми отложениями и состоящего, возможно, из нуммулитового[52] слоя или окаменевших ракушек. Относительно некоторых планов, где более яркое освещение, он практически уверен. Он припомнил одну интересную подробность, зафиксированную в его топографических архивах. Недалеко от Парижа, в деревне Друазель, провалился подвал, образовав дыру метров шесть глубиной. В тот же день по зданию рыбного рынка и соседнему дому пошли сильные трещины. Подумали, что причиной тому подземные пласты. Специалист по гражданскому строительству затеял раскопки. Зондирование ничего не дало, тогда он принял решение пробурить глубокую скважину с укреплениями и перегородками, и через несколько недель на глубине четырнадцати метров было обнаружено большое подземелье со сводчатыми помещениями. По некоторым документам, прорытое в двенадцатом веке еврейскими общинами для хранения ценных предметов, поскольку им было запрещено торговать и они были вынуждены соблюдать суровые ограничения, введенные властями. Эти подземелья имеют те же характерные черты, как и то, где содержится ваша жена.
Стул отлетел назад, я стремительно вскочил:
— Сколько подземных галерей зарегистрировано?
— Более двух десятков, разбросанных по всему парижскому бассейну. И каждый год обнаруживают все новые. Ваш шеф уже организовал операцию по раскопкам в сотрудничестве с различными полицейскими службами. Но очень возможно, что именно это ответвление еще не известно, поскольку зарегистрированные галереи охраняются и поддерживаются…
— Черт возьми!.. Моя жена под землей…
Мне на память пришли видения Дуду Камелиа: сырость, гнилое место, где он держит Сюзанну… Предчувствия старой гвианки подтверждались с самого начала…
— Комиссар?
— Да…
— Если позволите, я продолжу. Акустическое исследование не дало результатов. Ни одного звука или шума, который позволил бы нам определить местоположение объекта. Что подтверждает изолированность и глубину залегания галереи.
Он выпил воды и предложил мне. Я отказался. Смяв пластиковый стаканчик, он бросил его в мусорную корзину.
— Продолжительность каждого фильма — двадцать минут. Судя по датам внизу экрана, съемки производились примерно месяц, начиная с апреля две тысячи второго. Значит, вы должны были обнаружить шесть фильмов, поскольку вашу жену похитили уже больше полугода назад. Или Дюлак прятал их где-то в другом месте, или по той или иной причине последние эпизоды к нему не поступили.
— Мы их найдем у других подонков… У тех уважаемых людей… чьи фамилии записаны на дискете…
— Э-э-э… Вообще-то, другие изображения показывают, что, судя по следам на руках вашей жены, он регулярно вводит ей лекарственные препараты… На большинстве изображений она с кляпом и связана, что мешает ей подать малейший знак. И все же мы обнаружили две смутившие нас детали. Во-первых, видите это маленькое распятие над кроватью?
Я кивнул. Артемис сменил картинку:
— А теперь что вы заметили?
— Похоже, оно перевернуто… В отличие от предыдущего кадра здесь не видно изображения Христа… Оно теперь повернуто к стене…
— Точно. То же самое мы видим на протяжении почти всего первого фильма. На других видео крест исчез, что свидетельствует о том, что убийца заметил маневр.
— Что это может означать?
— Мы не знаем… Поэтому очень рассчитываем на ваше участие… Может, перевернув крест, она пыталась намекнуть на какой-то символ, определенную двойственность? Ночь — день? Луна — солнце? Черное — белое?
— Увы, не могу понять… Вы сказали, есть еще вторая деталь?
Он поднялся и взял диск с первым эпизодом:
— На этом диске взгляд вашей жены иногда становится каким-то… блуждающим…
— Как это?
— Зрачки внезапно смещаются влево и возвращаются на место. Это напоминает заболевание глазных мышц, нистагм…[53]
Я вскочил, вырвал у него диск и вставил в считывающее устройство:
— Покажите!
Артемис запустил быстрый просмотр, отмотал назад и остановился на сцене, где стоящая на штативе камера снимала, как моя жена мочится в металлический горшок. Дрожание глаза было очень кратким, почти неуловимым. Инженер промотал еще… Просмотр… Снова то же движение глаз.
