Интервью с… семью гномами - Алёна Александровна Комарова
* * *
Видя, что гостей встречают негостеприимно, Рита отплатила той же монетой — также нелюбезно попросила:
— Дайте мне список приглашенных.
С самого утра организаторша поняла, что ей катастрофически надоело строить из себя леди-доброжелательность (хотя это не могло быть по причине гормонального сбоя, который разнес ее вширь, а благодаря своему виду больше походила на барыню-снисходительность). Но праведно размышляя, что на мероприятии нужно держать улыбку на лице, а плохое настроение в заднем кармане брюк, свернутых в шкафу, Люсьена старалась изо всех сил. Сегодня силы оставили ее — плохое настроение вырвалось из заточения шкафа и поселилось внутри барыни.
— Вы что? Это закрытая информация — пренебрежительно хмыкнула Люсьена и отмахнулась, как от мухи, при этом вся всколыхнулась.
Жорж утвердительно кивнул. Ему не нравилась эта парочка девушек, которые притягивали к себе убийц. Хотя еще не известно, кто на них напал. И один ли это человек? Не один — это уже банда. Банда нападающих — это сбежавшая из тюрьмы футбольная команда.
Он косился на Аню, ожидая от нее реплики в поддержку подружки, но девушка вела себя как-то удивленно. Она с нескрываемым интересом наблюдала за Ритой и удивлялась каждому слову. Но молчала.
— С чего это? — вызывающе спросила Рита.
— Я не имею право.
— Но вы же дали список Кузнецову — безапелляционно напомнила Рита.
— Но он же расследование ведет — в тон ей ответила Люсьена.
— И я расследование веду.
— Он официально ведет, а вы?
— А я в частном порядке.
— Ну — самодовольно протянула она — тогда тем более нельзя.
— А если я вам признаюсь, что попала сюда обманным путем. И я не работаю в турфирме…
То, что произошло дальше с женщиной, нудный ученый назвал бы скоростным процессом метаморфизма. Лицо ее из скучающего превратилось в разъяренное.
Рита не была нудным ученым, поэтому только изумилась, а Анечка невольно сделала шаг назад.
— Кто? — закричала Люсьена.
— Я — храбро ответила Рита.
Но Люсьена на нее даже не смотрела. Лицо ее налилось кровью. Казалось, она сейчас лопнет, как передутый красный шар. Глаза зло уставились на Жоржа. Он вжался в кресло и замотал руками:
— Это не я. Я только с тобой. Больше нет. Честно. Я тебя не обманываю.
— Врешь. Слизняк. Ты продал. За сколько? Столько же?
— Нет.
— Ну-ка иди сюда.
Она, с огромным трудом вынимая себя из мягких глубин кресла, медленно поднялась.
— Нет — подскочил он. — Я ничего не брал.
— Да я тебя… — она двинулась в его сторону, набирая обороты скорости, пыхтя как паровоз.
— Я не вру. Я с тобой поделился.
— Я тебе сказала — лавочку прикрыть.
— Я не открывал.
— Я тебя зарою, предатель.
— Ты о нем знаешь — взвизгнул Жорж, когда уперся в стену.
Люсьена придавила его всем необъятным телом и замахнулась… Он сжался. Жалобно всхлипнул. Зажмурился.
Аня сложила руки в кулачки и прижала к груди. На всякий случай зажмурилась, чтоб не упасть в обморок с открытыми глазами.
Просмотр избиения младенцев не прельщал Риту. Она выкрикнула:
— Стойте! Что вы устроили здесь? Что это такое вообще? Что за рукоприкладство? Вы цивилизованные люди, а ведете себя как первобытные. Прекратите. И дайте объяснения. Не то я позвоню Кузнецову. Он не будет разбираться, кто кому врет. Обоих в кутузку. В СИЗО. А с вашими выходками — сразу в тюрьму.
Главное применить угрожающий тон и иметь на лице грозный вид. Ну еще конечно, нужна уверенность в своих словах и эмоции в голосе. Что Рита и применила, зная прекрасно, что Кузнецов не станет пачкать руки об мелких мошенников. А то, что они мошенники, они дали ей понять. Причем еще и жадные мошенники, которые не доверяют друг другу только потому, что готовы друг друга наколоть. Гремучая смесь — жадность, вранье и хитрость.
— Быстро колитесь, что не поделили? Учтите, будете молчать, я друга вызову — Илью Кирилловича.
Жорж, почувствовав ослабление хватки, юрко выскользнул из объятий Люсьены. Отбежав на безопасное расстояние, возликовал:
— Я тебе говорил, что у нее с ним роман. Говорил?
Рита оспаривать не стала, подлила в огонь масла из семечек сплетен:
— Умный у вас напарник, Люсьена. Вы же понимаете, что Илья мне не откажет.
— А что ж вы у него не попросите список приглашенных? — сбавляя обороты гнева, резонно спросила она.
— Мой друг… не хочет, чтоб я вела расследование.
— Так вы из полиции? — Жорж обошел кровать и сел с другой стороны, подальше от Люсьены. Напарница в разъяренном виде — нелицеприятный риск членовредительства.
Он нервно дергался, как будто продрог. Одной рукой, протер лицо, второй пригладил волосы, а третий руки у него, к сожалению, не было, так бы… Рита не знала, чтобы такое сделал Жорж будь у него еще парочка рук, но очень хотела, чтоб он научился ими защищать себя. Смотрелся он жалко, хотя избиение она предотвратила.
— Нет — честно призналась Рита. — Я журналистка. Я здесь по заданию. Сейчас веду расследование. И я по-хорошему просила у вас список, но сейчас все изменилось.
— Что изменилось? — испугалась Люсьена. На этот раз ее покинули силы физические. Она тяжело и громко дышала, как спортсмен после марафона. Оперлась об стол и навалилась на него.
— Сейчас я требую, чтобы вы мне все рассказали. Все. Начиная с организации «Бала предпринимателей» и заканчивая списком приглашенных.
— Я не согласна — Люсьена повернулась к Жоржу.
Он деликатно прокашлял два раза. Но дипломатичная простуда не подействовала на напарницу. Его желание самоудалиться, придерживаясь нейтралитета, не могло набрать силу в присутствии Риты.
— Ты хочешь полиции все рассказать? Давай лучше ей расскажем.
— А потом во всех газетах страны наши лица. Да нас казнят.
— А мы ее попросим — уговаривал Жорж. Казалось, они забыли про присутствие Риты и Ани, вели переговоры уединенно. Трусость была побеждена честностью. Во всяком случае, он был уверен, что признание поможет ему уйти от наказания. В это он верил всеми фибрами души.
— Она не согласится.
— Мы ей денег дадим.
— Нас Кузнецов за взятку посадит.
— А мы ей много дадим.
— А я вам не мешаю? — Рита чувствовала себя доктором в психбольнице. — Или мне подкрепление вызвать?
Организаторы уставились на нее. Жоржик явно подсчитывал, какую сумму стоит ей предложить, чтоб не прогадать, чтоб она взяла и не обиделась, и
