12 тайн - Роберт Голд

Мне приходится согласиться, что это не исключено.

– Да, мы не можем знать, как Нейтан относится к своей биологической матери, – говорю я, – но ведь нет и ничего, что связывало бы его с Элизабет Вокс. Он приехал в Хадли, чтобы разобраться со своей родословной. Я уверен, что он – ложная цель. Гораздо важнее понять, зачем вернулась в Хадли Джоузи Фэрчайлд.

– Причиной мог быть как раз Нейтан.

– После разговора с ним это кажется мне неправдоподобным. А тебе?

Дэни задумчиво качает головой.

– Он приехал сюда искать отца, а не мать.

– У него есть фотография Джоузи Фэрчайлд, стоящей рядом с Джеймсом Райтом, – сообщает Дэни.

Я достаю снимки, сделанные в день финального матча по регби, и быстро их просматриваю.

– Эта? – спрашиваю я Дэни, передавая ей оригинал фотографии Джеймса Райта с Лангдон и Фэрчайлд.

– Да, – говорит Дэни. – Он был капитаном старшей команды?

Я киваю.

– Думаю, с ним каждый хотел сфотографироваться.

– Верно, – отвечаю я, – но вдруг было и что-то еще? Миссис Вокс, которая в тот день ощутила какую-то смутную неловкость. Лангдон и Фэрчайлд, прикидывавшиеся двумя глупыми подростками; Джеймс Райт, капитан команды по регби, собиравшийся поступать в Оксфорд…

Дэни обдумывает мои слова.

– Это то, что было на виду.

– Он был старше их на четыре года – взрослый выпускник, – настаивал я.

– Но с таким же успехом можно обвинять в убийстве любого другого члена старшей команды Хадли.

– Может быть, но сейчас Райт достиг такого положения, что ему есть что защищать.

– Барнздейл хочет, чтобы я проверила, где он был вчера. Посмотрим, что это даст.

– У тебя нет особой уверенности? – спрашиваю я.

– После того как ты сводил меня к мистеру Кранфилду, я еще раз просмотрела материалы исходного дела. По поводу анонимного звонка в школу было проведено расследование. Звонивший говорил о двух неустановленных девочках и их возможной связи со взрослым мужчиной. К тому времени, как об этом звонке стало известно, Лангдон и Фэрчайлд уже были арестованы. После короткой беседы с Питером Воксом было решено прекратить работу в этом направлении.

– А ты не знаешь, что в точности говорил этот аноним?

– Он говорил о двух девочках и о каком-то «взрослом мужчине» – это все, что у нас есть. Но вот был ли это именно Джеймс Райт… или кто-то другой из школьной команды по регби?

– Когда поступил звонок?

– Насколько я понимаю, за несколько недель до убийства Ника и Саймона. Мы по-прежнему не должны отвергать возможность, что Питер Вокс хотел замять эту историю.

– Нет, – говорю я.

– Тогда почему он не принял никаких мер?

– Потому что это был один-единственный звонок, – отвечаю я. – А может, потому, что опасался того человека, которого мог бы разоблачить?

Дэни пожимает плечами.

– По-твоему, Элизабет Вокс договорилась о встрече с Фэрчайлд? – спрашиваю я.

– Зачем бы Джоузи сначала соглашаться на встречу с миссис Вокс, а потом убивать ее?

– Согласен. Что бы ты чувствовала на месте Фэрчайлд, вернувшись в Хадли?

– Страх.

– Определенно, – отвечаю я. – Ты была бы в ужасе. Ты читаешь в новостях об убийстве Абигейл Лангдон и думаешь, что ты – следующая. Тебе нужна защита, и тебе нужны деньги. Ты знаешь, что, возвращаясь в Хадли, ты рискуешь жизнью.

– Так кто же в Хадли стоит такого риска?

Внезапно раздается стук в дверь, а снаружи доносится шум. Выйдя в прихожую, мы с Дэни слышим громкие голоса. Когда мы открываем дверь, на нас обрушивается шквал вопросов и стрекот камер, в сумерках видны вспышки фотоаппаратов.

– Мы не даем никаких комментариев, но если вы хотите прочесть трагическую историю Бена Харпера, рассказанную им самим, то это можно сделать только в одном месте!

Очередной залп из всех камер – и Мадлен входит в дом.

– Бараны, – говорит она, злорадно улыбаясь, и переводит взгляд на Дэни, поправляющую шляпу.

– Вижу, ты не один.

– Это Дэниела Каш – она работает над этим делом.

– Здравствуйте, – говорит Дэни, глядя на мою начальницу.

– Боюсь, нам с Беном нужно кое-что обсудить. – Мадлен явно настроена выпроводить Дэни, как если бы та была ее подчиненной.

– Стаканы на кухне? – спрашивает она, поворачиваясь ко мне и вытаскивая из своего необъятного тренча бутылку виски «Хибики».

Дэни в полном изумлении смотрит, как Мадлен вышагивает по коридору.

– Приятно познакомиться, – говорит она тихо.

– И мне, – откликается Мадлен, взмахивая бутылкой.

– Так это, значит, Мадлен Уилсон, – поворачивается ко мне Дэни.

– Да, она своеобразная, – отвечаю я. – Думаю, тебе лучше вернуться к Барнздейл.

Дэни кивает и закатывает глаза.

– Я тебе расскажу, если что-то узнаю, – обещаю я.

Когда Дэни выходит из дома, ее встречают вспышки камер. Я закрываю за ней дверь и иду на кухню, где Мадлен уже налила виски в два стакана.

– Вы же знаете, я почти не пью, – говорю я.

– Хватит меня разочаровывать, – откликается Мадлен.

Скрывая улыбку, я достаю себе из холодильника три кубика льда.

– Во-первых, – говорит она, – скажи мне, что у тебя все в порядке.

– Все в порядке, – отвечаю я, опуская лед в стакан.

– И тебя не собираются арестовать за убийство?

– Нет, – отвечаю я. – По-моему, я оправдан.

– Мои соболезнования по поводу Элизабет Вокс. Я знаю, вы были близки.

– Спасибо.

– И во-вторых… – Мадлен делает паузу. – Прости. Вот – я это выговорила.

Я киваю, принимая извинения Мадлен. Она больше ничего не добавляет, и мы сидим молча. Каждый ожидает, что заговорит другой.

– Черт побери! – прерывает она наконец молчание, которое кажется бесконечным. – Ты в этом явно лучше меня. Вот что значит моя школа!

Я улыбаюсь.

– Послушай, – говорит она, – возможно, я была неправа, поступив так с твоей матерью, но я не хотела ей зла. По крайней мере, она совершенно точно решила, что я хочу ей помочь. А это значит, что я не совсем плохая. Да и что не так было с ее желанием узнать о ребенке, особенно если бы он оказался ее внуком?

– Он не был ее внуком, – отвечаю я. – И на самом деле это ребенок вовсе не Лангдон, а Фэрчайлд.

– А подробнее?

– Он сейчас здесь, в Хадли, – продолжаю я, зная, что от этой новости зеленые глаза Мадлен загорятся. – Как и сама Джоузи Фэрчайлд.

– О боже, вот это бомба! Нам нужно написать об этом, вот только…

– Только – что? Колебаться не в ваших правилах.

– Я знаю, тебе трудно в это поверить, но у меня неожиданный приступ преданности.

– Вот видите, вы