Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова
– Посмотрим, – Липницкий, перегнувшись через нее, посмотрел в окно на номер дома. – Приехали.
Эта улица ничем не отличалась от той, с которой они свернули. Здесь было так же тихо, тепло и нарядно.
– Черри, остаешься в машине. Мы скоро, поняла?.. Я тебе люк открою, чтоб не жарко.
Марина волновалась, и было важно, чтобы «кавалер» этого не заметил. Она сильная, ловкая, умная и ничего не боится!
Дом за забором оказался довольно большим, с резным коньком, наличники покрашены в желтый. Слева кирпичный гараж воротами на улицу, справа яблони и сирень. И тихо на улице! Так тихо, что слышно было, как где-то далеко-далеко диктор читает по радио новости.
Липницкий подал Марине руку – к калитке вел неширокий мосток через канаву.
Калитка оказалась заперта, но в доме кто-то был – дверь распахнута настежь, ветер полощет тюлевую занавеску. Липницкий посмотрел туда-сюда, нашел пуговку звонка и решительно нажал. В доме затрезвонило, но никто не вышел.
В машине у них за спиной вопросительно брехнула Черри.
Липницкий позвонил еще раз.
– Да слышу, слышу! – крикнули откуда-то. – Лань, ты чего, калитку, что ль, заперла среди бела дня!..
– Валер, я открою!..
С крыльца сбежала женщина, на ходу вытирая руки.
– Вам кого?
– Нам Костиковых, – сказал Липницкий.
– Ну, мы Костиковы, а вы кто?
– Ох, боже мой, – пробормотала Марина.
Прав был Липницкий, когда говорил – посмотрим! Во всех отношениях прав!
– А мы вам привет привезли от Джессики из Москвы, знаете такую?
Женщина ахнула, замок лязгнул, калитка распахнулась.
– Что случилось? – быстро спросила она, переводя взгляд с Андрея на Марину и обратно. – Вы кто? Что с моей дочкой?..
– Ничего не случилось, все в порядке, – сказал Липницкий. – Можно мы зайдем?
– Вы из института? Из этого ейного? Театрального?
– Мы не из института.
– Проходите! – спохватилась женщина. – Проходите, конечно! Валер, из Москвы приехали про Женьку!..
– Ядрена качель!..
– Как зовут вашу дочь? – спросила Марина. Может, они просто адресом ошиблись?
Женщина махнула рукой:
– Мы зовем Женькой. А по паспорту Джессика она!.. Бабуля так назвала, уж очень ей хотелось.
Нет, не ошиблись. Все правильно.
– Поосторожней, не упадите!
На терраске были откинуты половики, открыт люк в подпол. Из люка высунулась голова, глянула вверх на приехавших и спросила отрывисто:
– Что там?
– Ничего, – повторил Липницкий. – Все в порядке.
– Не в больнице она, нет? На телефон не отвечает какой день уж!
– Валер, брось там все, вылазь и поговори как человек!
Крепкий мужик в клетчатой рубахе и брезентовых штанах выбрался из подпола, ловко прикрыл люк и в мгновение ока расстелил дорожку. Женщина все вытирала и вытирала руки, не могла остановиться.
– В зал проходите!..
В комнатах было чисто и хорошо пахло, какие-то травы, собранные в пучки, стояли на подоконниках. В «зале» оказался круглый стол с венскими стульями, коричневый диван, напротив – полированная стенка и телевизор.
– Проходите, проходите! Чего случилось-то?..
Марине было стыдно. Так стыдно, что она взяла Липницкого за руку.
– Джессика потеряла сумку, – заговорил Липницкий, по-своему поняв ее жест. – В сумке были все документы, кошелек и телефон.
– От ряззява! – в сердцах сказал мужик.
– Мы узнали адрес и приехали вам… сообщить.
– Спасибо, – растерянно сказала женщина. – Валер, надо в Москву ехать.
– Чего ж, и поедем. Сейчас и поедем. А чего она не позвонила?..
– От шока, – быстро сказала Марина. – Перепугалась, решила, вы ее ругать будете.
– Когда это мы ее ругали, – удивился мужик. – А где она есть сейчас?
– У нас. Моя внучка ее… Короче говоря, они вместе поступали в институт, там и познакомились. И сейчас Джессика у нас.
– Господи, свет не без добрых людей, – запричитала женщина. – Вот спасибо вам!.. Она ж вбила себе в голову, что в артистки пойдет и будет знаменитая, как Ольга Бузова там какая-то! Мы с отцом и так, и сяк отговаривали – нет, говорит, пойду, и не уговаривайте! Что тут у вас хорошего, в глуши вашей! В прошлом году поступала – не поступила. В этом вот поехала снова в Москву…
– Тань, кончай.
– Да я ничего, Валер.
И все четверо уставились друг на друга.
– Может, пообедаете? – спросила женщина робко. – Или чайку взбодрить?.. По-быстрому!
– Да люди небось по своим делам приехали, Тань! Не приставай!
– Да чего я, Валер!
– И нам в Москву за дочерью надо!
– Подождите, – сказала Марина Тимофеевна. – Не спешите. Давайте присядем.
Женщина насторожилась, и у мужика сделался испуганный вид.
– Сейчас можно в Москву не ехать, – продолжала Марина. – Джессика у нас дома, никуда не денется, и ничего с ней не случится. Другое дело, что возвращаться она не собирается.
– Ясное дело, не собирается! – перебил мужик. – Она собирается в артистки поступить! Так на то мы и мать с отцом, чтоб своей волей решить!
…Да уж, подумала Марина. Знали бы вы, ребята, как ваша распрекрасная дочь, будущая артистка, вас расписала!.. Интересно, Липницкий сразу догадался, что она врет? И поэтому был так безмятежен и весел всю дорогу? И что она сама, Марина, сейчас станет врать этим людям, правду ведь не скажешь! И нужна ли она, эта самая правда – здесь и сейчас?..
– Вот девка, – сказала женщина. – И ведь даже не позвонила, а?.. Ну что ты с ней будешь делать! Артем совсем другой, а, Валер?
Валера согласно покивал.
– У нас еще сын, – пояснила женщина. – В армии сейчас. По осени придет.
– А дочь одна? – не выдержал Липницкий. – Или еще есть?
– Одна, – удивилась Татьяна. – Артемка у нас и Женька, сын и дочь, больше нету. С Артемкой попроще нам было. Он не балбесничал, ваньку не валял, учился!
– По хозяйству всегда готов, – поддержал мужик. – А у нас хозяйство большое, куда же! Чего там на работе платят, одни слезы. А так… барахтаемся потихоньку. По людям не побираемся.
– Чего ты говоришь-то, Валер!
– Правду говорю, Лань! Они, видишь, как на нас смотрят! Без понимания.
– Наоборот, с пониманием, – сказала Марина довольно фальшиво. – Вот моя внучка тоже в театральный поступает, и я тоже не могу понять зачем!.. Что там хорошего, в этой профессии?
– Ничего хорошего, – согласился Валера. – Стыдоба одна. Я у своей так и спрашивал: ты чего, хочешь голой в телевизоре прыгать, поцелуйчики, постельные сцены! Или понарошку с автоматом в окопе лежать! Как про войну кино, из современных, так непременно бабы на передовой с автоматами лежат! Тут мужики, а рядышком бабы! И все лежат! И ты туда же?!
– Да это еще хорошо, если в кино будут снимать, – подхватила Марина. – Хуже, если совсем никакой
