Белая как снег - Самюэль Бьорк
– Значит, к вам приходили из полиции? – спросил Мюрен, доставая блокнот из сумки.
– Да, такой мощный рослый мужик, очень неприятный.
– Он спрашивал про Сульшера? О его бывшем товарище по команде, верно? Сможете рассказать все с самого начала?
– Конечно, – кивнул Эриксен, бросив в кофе кусочек сахара.
54
Холгер Мунк увидел, как кто-то крадется к машине, и не узнал Мию, пока она не открыла дверь. Лицо было скрыто за кепкой и огромными солнечными очками. Изо рта воняло.
– Что за фигня, Миа, что происходит?
– Говорите тише, – пробормотала она, прикрыв рот рукой.
– Надеюсь, ты не собираешься блевать у меня в машине?
Покачав головой, она дала ему свернутый плакат. Мунк развернул его на руле перед собой, и его передернуло.
– Вау.
Сходство со шведским мальчиком поразительное.
– А я о чем, – пробубнила Миа.
– Академия искусств Амунда Андерсена?
– Она в Аскере.
– А именно?
– Валсбаккен. Съезд на Холмен. Знаете, где это?
Мунк кивнул и завел двигатель.
Давным-давно они с Марианне присматривали там дом. Добротные и старые, с садами, у фьорда и так близко к столице. Им, конечно, он оказался не по карману, и Мунк все еще помнил разочарование жены по пути домой.
– Там же есть какой-то отель, да?
Миа кивнула, медленно убирая руку ото рта.
Мунк выехал на дорогу в сторону Скёйен.
– Откуда ты знаешь про это место? Ты там бывала?
Миа осторожно кивнула.
– В гостях. Давно уже. У меня был один… знакомый, который хотел пойти туда, если получит стипендию. Но не получил. А самому не хватило денег на оплату.
– Это частная школа?
Миа опустила стекло и высунула голову наружу.
– Да. Ее основал художник Амунд Андерсен, уже давно, кажется, где-то в семидесятых. Ему от родителей досталась по наследству большая вилла, и нужны были деньги на ремонт. Как-то так.
Она еще сильнее высунулась в окно.
– Ох, ешкин кот.
– Долго вчера сидели?
– Понятия не имею, во сколько мы закончили. Последние часы я не помню. Патрик принес с собой какую-то бутылку, черт, не помню, как она называлась. Чистый яд. Чтобы я еще хоть раз в жизни выпила алкоголь. Вот же дерьмо. Неужели взрослые люди добровольно пьют это?
Мунк улыбнулся.
– Да, это довольно распространено.
Он напивался всего однажды, когда ему было четырнадцать, отцовским вишневым вином. С тех пор не пил ни капли.
– Так что думаете?
Она кивнула на плакат.
– Что-то в этом есть.
Вообще-то Мунк хотел сказать, что у него волосы на голове зашевелились, когда он увидел сюжет картины, но попробовал успокоиться. Они уже не раз заходили в тупик в последнее время. Его психика не выдержит еще одного поражения, уж точно не сегодня.
– Похожи, – спокойно кивнул он.
– Да?
– Очень похожи, но все-таки…
– Что?
– Какова вероятность?
Миа раздраженно посмотрела на него.
– О чем вы? Какова вероятность чего?
– Что это наш преступник?
Мунк свернул на Драмменсвейен и перестроился в левый ряд.
– Да ладно вам. Какова вероятность, что наш преступник, создающий арт-объекты из мертвых тел, визуал, ходил в школу искусств? И нарисовал Оливера Хелльберга голым с барсуком?
– Да, какова вероятность?
– Ну-у…
Она снова прикрыла рот рукой и подняла стекло, когда выхлопы трейлера слишком завоняли.
– Да елки-палки, не знаю я, вы имеете в виду чисто математически?
– Нет, я имею в виду, какова вероятность того, что ты, одетая как грабитель-взломщик из мультфильма, случайно находишь в Вигеландспарке плакат с Оливером Хелльбергом?
– Небольшая.
Миа сидела молча, пока они не свернули к Хольмену.
– Так вы хотите сказать, что не стоит питать надежды? – наконец спросила она.
– Да. Давай отнесемся к этому спокойно. Посмотрим там. Последние дни были… В общем, я не выдержу еще одного разочарования, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Миа, дружески посмотрев на коллегу.
– И еще кое-что…
Он кивнул на бардачок.
– От тебя воняет как от старого алкаша. В бардачке должны быть леденцы, посмотри.
Она скорчила ему рожу, но все же открыла бардачок, нашла пакет леденцов с лакрицей, положила в рот четыре и убрала остальные в карман куртки.
– Вот мы и приехали, – произнес Мунк, заглушив машину.
С тыльной стороны большой роскошной виллы доносились смех и музыка. Вилла была похожа на кукольный дом, только в более спокойных цветах. У ворот стояли две девушки в красивых платьях, а к деревьям были привязаны шарики. Кажется, они вовремя.
– Он что, сегодня? – удивилась Миа, разворачивая плакат.
– Отлично, – сказал Мунк. – Может, у них и еда есть. Ты как? На ногах можешь стоять?
Миа выбралась из «Ауди» и слегка прислонилась к машине.
– Все нормально.
– Точно?
– Ну конечно, мне же двадцать один, а вам, кстати, сколько?
– Сорок два.
– Вот, один из плюсов молодости. У нас похмелье проходит быстрее.
Аккуратно наклонившись и заглянув в машину, она взяла бутылку и допила остатки воды.
– Готова?
– Да.
– Может, снимешь очки?
– Нет. Ну или ладно.
Она медленно сняла их, рукой прикрывая глаза от солнца, несколько раз моргнула и положила очки на сиденье.
– Вот, теперь начальник доволен?
– Тебе нужны капли для глаз.
– Clear eyes? От красноты?
– Да.
– По-моему, они запрещены, но не помешали бы, согласна.
Положив в рот еще один леденец, она прошла вперед шефа к флагам у открытых ворот.
Две девушки, лет девятнадцать-двадцать, обе в разноцветных красивых платьях, улыбнулись им.
– Добро пожаловать, проходите. Шведский стол на заднем дворе. Напитки оплачиваете сами, кладите деньги в корзинку. Все картины написаны выпускниками, все продается. Если что-то купите, мы будем рады.
Им дали листочки с названиями и ценами на все картины.
– Знаете, мы тут кое-кого ищем, – объяснил Мунк, показав свое удостоверение.
Они переглянулись.
– Вот как? Кого же?
– Того, кто нарисовал вот это, – сказала Миа, показав им плакат.
Они обе поморщились.
– Его?
– Ну да.
– Это работа Эмилие.
Мунк и Миа переглянулись.
– Эмилие?
– Да, Эмилие Скуг. Нашей западной милашки. Яблочной королевы.
Они улыбнулись.
– Хорошо, а она сейчас тут?
– Да, отвечает за пунш. Вы найдете ее у оранжевой чаши, она в хардангерском бюнаде, не ошибетесь.
За ними появились новые гости.
– Добро пожаловать, проходите. Шведский стол на заднем дворе…
Миа посмотрела на Мунка, когда они пошли через аллею в весенней зелени. За домом уже вовсю шел праздник. Из колонок в открытых окнах играла веселая музыка, а наряженные довольные молодые люди с бокалами с шампанским ходили туда-сюда.
Она выделялась в роскошном бюнаде, красно-черном, с большой брошью на груди.
– Эмилие Скуг?
Мунк показал удостоверение.
– Да.
– Мы из полиции. Можно вас на пару слов?
Блондинка вопросительно посмотрела на них, отойдя от стола.
– Слушаю.
