Давид Сурдо - Тайный дневник да Винчи

Вернемся, однако, к основному сюжету моей личной эпопеи, моему поиску. Я уже поведал, с чего он начинался, и теперь уместно рассказать, как он продвигался дальше. Вынужден быть кратким в этой части. Память меня иногда подводит, поэтому мне трудно припомнить во всех подробностях, что я делал — а я столько всего сделал, милая внучка — на протяжении долгих беспокойных лет. Недостаток времени также обязывает быть лаконичным, поскольку есть вещи намного важнее, и о них следует непременно рассказать.

Если ты сделала все, как нужно, а я в том нисколько не сомневаюсь, ибо в противном случае ты не добралась бы до тайника, так вот, если ты сделала все, как нужно, значит, ты уже много узнала обо мне. Надеюсь, ты поняла, что я не сумасшедший и никогда им не был. Мое поведение в последние месяцы, характерное для человека, больного паранойей, столь опечалившее старину Бернара (я имею в виду своего друга д'Аллена, чьим единственным недостатком является выбор профессии адвоката), оправдано особыми обстоятельствами, к сожалению. Не знаю, когда точно за мной начали следить, но я убежден: некто не выпускает меня из поля зрения и сторожит каждый мой шаг. Это факт. Потому я и попросил Бернара спрятать конверты в действительно надежном месте, за пределами его конторы. Держу пари, он выполнил просьбу.

Также ты наверняка поняла: современный Приорат является липовой организацией, творением прежде всего двух проходимцев, Плантара и Шеризе. Думаю, могу утверждать с полным основанием, не рискуя ошибиться, за два десятка лет они не сказали ни слова правды. Всякий, кто возьмет на себя труд проанализировать в полном объеме ту ложь, которую они нагородили, рано или поздно уличит их в обмане, как я. Но это не относится к настоящему Приорату. И не опровергает факт существования подлинных потомков Христа, как мне удалось выяснить. Этому я посвятил целиком свою жизнь, о чем я не раз уже успел тебе сообщить в своей короткой исповеди. На пути к цели я совершал разные поступки, многими из которых нельзя гордиться, но я без колебаний повторил бы их снова. Пытаясь напасть на след потомков рода, я не убоялся даже смертных грехов, главным образом лжи, воровства и вымогательства. Я повинен во всех смертных грехах, за исключением греха похоти, но не ради сохранения остатков добродетели, а потому, что не видел в нем пользы для моей работы. Вероятно, не будет преувеличением сказать, что я продал душу дьяволу, хотя и руководствуясь высокими побуждениями. Не знаю, заставит ли Бог заплатить за это, но откровенно говоря, мои надежды на Его снисхождение ничтожно малы. Бог прощает, но не забывает.

Однако я снова отклонился от главной темы. Вернемся к решающему этапу моих поисков, предопределившему их успешный исход. Речь идет о том моменте, когда я в конце концов нашел секретную часовню Святой Екатерины во внутреннем дворе замка Жизор. Полагаю, тебе уже известна вся история, в том числе и то, что, по общему мнению, подземную крипту обнаружил Роже Ломуа. Пусть он и останется для потомков первым, кто нашел ее. Мое тщеславие не настолько велико, чтобы требовать к себе всеобщего внимания, присвоив лавры победителя. Такой порядок вещей устраивал нас обоих: ему досталась слава, а меня не коснулось праздное любопытство, чего я желал более всего. Надеюсь только, мои преследователи не имеют отношения к его смерти. Это пополнило бы длинный список моих грехов, хотя не я сей грех совершил. Часовня! Не представляешь, сколько я искал ее, дорогая внучка. Все исследования, все тропы, нащупываемые мною, не упиравшиеся в тупик, вели к загадочной часовне, заповедному тайнику Приората. Я всегда знал: в крипте спрятано нечто бесценное. Я не имею в виду сокровище, хотя в недрах часовни хранятся и несметные богатства тоже. Я подразумеваю документы, способные навести на утраченный след наследников крови, потерявшийся в период Французской революции по вине выродка демократии по имени Робеспьер. В те мрачные времена члены Приората подверглись истреблению, в некоторых случаях чудовищным способом, как несчастные, замурованные со своими семьями в подвале парижского дома неподалеку от одного из мостов Сены.

Очень немногие в самом Приорате знали точное местонахождение часовни, так что следует отдать должное книге, обнаруженной мною, с соответствующим названием: «Знаки Небес». Мне не удалось узнать, кто ее написал и почему автор решился оставить письменное свидетельство, доверив бумаге строжайшую тайну: как найти часовню. Разумеется, он избегал прямых указаний, однако сказал достаточно, чтобы человек, знавший столько, сколько знал я, обладавший моей верой и упорством, вычислил, где она расположена. План излагался на одной из страниц книги. Эту страницу я потом потерял, вернее, ее у меня украли. Тем не менее я не стал бы первым бросать камень в вора, поскольку я сам, в свою очередь, похитил манускрипт из Эрмитажа. Точнее, я его не похитил, а заплатил служителю музея, склонив его дать мне почитать рукопись, а потом заплатил ему еще кругленькую сумму за самую важную страницу, где был обозначен путь к часовне Святой Екатерины на своеобразной зашифрованной карте без единого географического названия. Поиск нужных названий отнял у меня очень много времени. Я объездил бесчисленное множество замков во Франции, просмотрел гору рукописей и документов, существенно пополнив свой список грехов. Но я добился успеха. Замок, о котором шла речь в манускрипте, стоял в Жизоре. Я не сомневался в этом, когда приехал в городишко в начале 1944 года, но под конец меня одолели сомнения, и ты представить не можешь, какие муки мне причиняла неуверенность. Ничего не стоило подкупить начальника немецкого гарнизона и его приятелей-офицеров. Почти все люди в душе одинаковы, на каком бы языке они ни говорили, и большинство продается за соответствующую цену. Тем не менее в инструкции, изложенные в манускрипте, вкралась ошибка, и голову даю на отсечение: автор совершил ее намеренно, рассчитывая заставить отступиться малодушных. Но я не сдался. И раскопал вход в часовню в последнюю свою ночь в Жизоре, когда союзники разворачивали свои войска на пляжах Нормандии, готовясь отвоевывать Францию.

Боже мой, какое ликование я ощутил! Никогда я не испытывал такого счастья… Пожалуй, это не совсем верно. Однажды я пережил еще большее потрясение и думал тогда, что у меня сердце разорвется от радости. Это случилось, когда я наконец увидел его. Потомка. Но об этом я расскажу попозже.

Я даже толком не знал, что найду в часовне Святой Екатерины, правда, кое-какие соображения у меня имелись. Я предполагал (о чем я уже говорил тебе): должно существовать нечто, позволяющее установить личность потомков в случае исчезновения Приората. Я думал также, что путеводной нитью, вероятнее всего, окажется генеалогия. Мысль о том, что составителем подобной генеалогии может являться Леонардо да Винчи, впервые пришла мне в голову после того, как я довольно много времени провел в Италии в середине двадцатых годов. В те края меня привели исследования, касавшиеся Приората, хотя никаких важных открытий я тогда не сделал. Но как-то утром, по возвращении во Францию, мое внимание привлекла любопытная заметка в газете. В статье рассказывалось о неслыханной находке в глухом местечке в окрестностях Сан-Марино под названием Чезенатико. Со дна канала подняли, ни много ни мало, водолазный скафандр, датировавшийся началом шестнадцатого века. Скафандр шестнадцатого века, подумать только! Журналист, писавший статью, обратился за консультацией к нескольким специалистам-историкам. В одном из карманов костюма будто бы нашли монету, венецианский дукат, отчеканенный в 1503 году. В то время Леонардо да Винчи служил военным инженером у папы Александра VI и его сына Чезаре Борджиа. Внешний облик доисторического водолазного костюма почти в точности совпадал с эскизом в записной книжке да Винчи. Поначалу я не придал большого значения этому факту, но позднее у меня возникла идея, которую я сам счел абсурдной, хотя со временем стал понимать: самая нелепая догадка зачастую содержит зерно истины.

Я знал: да Винчи являлся Великим магистром Приората Сиона. Известно также: предчувствуя скорый конец своего могущества после смерти папы, своего отца, Чезаре Борджиа отчаянно хватался за любую возможность удержаться. В том числе мне попались на глаза источники, где утверждалось, будто он строил весьма необычные далеко идущие планы, связанные с Плащаницей. Упомянутый факт, безусловно, заслуживает пристального изучения, но он слишком незначителен, чтобы подробно обсуждать его здесь. Но действительно важно одно: Чезаре Борджиа пытался завладеть символами власти, в особенности символами духовной власти, полезными для достижения его вполне земных целей. И какой культовый объект мог иметь большую ценность, чем прямые потомки Христа? Таким образом я попытался установить связь между Чезаре Борджиа и Леонардо да Винчи, Хранителя династии в качестве Великого магистра Приората. Возможно Борджиа держал в плену одного из потомков Христа, и да Винчи пришлось выступить против своего господина, пытаясь спасти наследника крови. Получалось: костюм принадлежал не воину Борджиа, а члену Приората.